Почему Москва словам не верит
Вопрос о расширении НАТО на восток отравляет отношения России и Запада с середины 1990-х годов. Москва утверждает, что западные лидеры в 1990 году обманули Михаила Горбачёва, пообещав ему не включать в альянс бывшие страны Организации варшавского договора (ОВД). В НАТО, в свою очередь, настаивают, что ничего никому не обещали — Горбачёв и его министр иностранных дел Шеварнадзе всё просто неправильно поняли. Iz.ru изучил недавно опубликованные документы из американских архивов, которые могут пролить свет на события 28-летней давности.
«Когда решался вопрос об объединении Германии и последующем выводе советских войск из Восточной Европы, тогда и официальные лица в Соединенных Штатах, и генеральный секретарь НАТО говорили, что в одном Советский Союз может быть уверен: восточная граница НАТО не будет отодвинута дальше, чем восточная граница Германской Демократической Республики. Это не было зафиксировано на бумаге. Это ошибка со стороны Горбачёва. В политике нужно вещи фиксировать. Даже фиксированные вещи часто нарушаются. Но он просто поговорил и решил, что всё на этом закончено. Это не так».
Эти слова, произнесенные российским президентом в фильме американского режиссера Оливера Стоуна «Интервью с Владимиром Путиным», полностью отражают представление российской политической элиты и большинства населения страны о том, чего стоят западные обещания.
Президент РФ Владимир Путин и американский режиссер Оливер Стоун (второй справа), который недавно снял фильм о Путине на основе многочисленных интервью с российским лидером, во время встречи в Кремле
В конце 1980-х страна жила радужными надеждами. Казалось, холодная война закончилась навсегда и обновленная Россия при помощи бывших врагов вскоре займет достойное место в новом мировом порядке. Последующие десятилетия развеяли эту иллюзию: россияне убедились, что выполнять обещанное Запад не спешит. Сам Запад, впрочем, заявляет, что ничего не обещал.
Мы вам ничего не обещали
«Политических или юридических обязательств со стороны Запада о том, что НАТО не будет расширяться далее границ объединенной Германии, никогда не было, — говорится в специальной статье на сайте альянса. — Дебаты вокруг расширения НАТО развивались исключительно в контексте воссоединения Германии. В ходе этих переговоров Берлину и Вашингтону удалось снять опасения СССР насчет того, что объединенная Германия останется в НАТО. Добиться этого удалось благодаря бесчисленным личным беседам, в которых Горбачёва и других советских лидеров заверили в том, что Запад не воспользуется слабостью Советского союза и его готовностью вывести свои войска из Центральной и Восточной Европы. Быть может, из этих бесед у некоторых советских политиков и сложилось впечатление, что расширение НАТО было нарушением обязательств».
По словам автора статьи, ряд политиков — в частности, глава МИД Германии Ганс-Дитрих Геншер и госсекретарь США Джеймс Бейкер — выражались так, что их высказывания «можно в самом деле истолковать как общий отказ от какого-либо расширения НАТО дальше Восточной Германии». Но речь на переговорах тогда шла в основном о воссоединении Германии, и «советские представители не уточняли, какие вопросы вызывают у них озабоченность». Расширение НАТО не обсуждалось и обсуждаться не могло — никому и в голову тогда не приходило, что ОВД будет распущена, а СССР исчезнет с карты мира.
Наиболее любопытна тут, впрочем, апелляция к морали. «Любой категорический отказ со стороны НАТО [принять бывшие страны ОВД] означал бы де-факто дальнейший раскол Европы по бывшим разделительным линиям холодной войны. Это означало бы отказ в праве выбирать союзническую структуру, закрепленном в Хельсинкском акте 1975 года. Такого подхода Запад никогда не смог бы придерживаться ни с политической, ни с моральной точки зрения», — говорится в статье.
Встреча в Кремле Президента СССР Михаила Горбачева с госсекретарем США Джеймсом Бейкером
Пролить свет на вопрос, были ли обещания на самом деле или нет, мог бы сам советский лидер Михаил Горбачёв — благо он еще жив. Однако первый и последний президент СССР за последние десятилетия умудрился наговорить массу противоречащих друг другу вещей. Так, в 1999 году в мемуарах «Как это было» Горбачёв писал:
«Бейкер торжественно заявил мне, что — цитирую по стенограмме — «не произойдет распространения юрисдикции НАТО ни на один дюйм в восточном направлении… мы считаем, что консультации и обсуждения в рамках механизма «2+4» должны дать гарантии, что объединение Германии не приведет к распространению военной организации НАТО на Восток».
Однако уже в 2014-м в интервью немецкому телевидению Горбачёв утверждал: никаких обещаний, что НАТО не будет расширяться на Восток, ему никто не давал, и назвал это мифом, который создала пресса. И, таким образом, полностью поддержал западную позицию.
Чтобы понять, как обстояли дела на самом деле, придется вспомнить, что происходило в отношениях Москвы и Запада в 1990 году.
Сладкие мечты
В конце 1980-х СССР стремительно терял позиции в мире. Руководство Союза готово было идти на уступки, чтобы на равных войти в новый мировой порядок. Казалось, грядет «конец истории»: противостояние двух систем прекратится, и былые противники наконец-то объединятся во имя мира и процветания на всей планете.
При этом до коллапса социалистической системы оставалось еще более года. ГДР еще существовала, на ее территории по-прежнему стояли советские войска. Организация Варшавского договора распускаться также не собиралась, а распад Советского Союза казался всем, включая его противников, чем-то из области фантастики.
В этих условиях зимой 1989–1990 годов и разворачивались интересующие нас события. Западные лидеры стремились получить от Михаила Горбачёва и его министра иностранных дел Эдуарда Шеварнадзе согласие на объединение Германии. Те, в свою очередь, были принципиально согласны, но рассчитывали в обмен получить максимальное количество уступок со стороны Запада.
Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев (справа) и министр иностранных дел СССР Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе (в центре) во время пресс-конференции
Вскоре, впрочем, от этого прагматизма не осталось и следа под влиянием волны обещаний, намеков и заявлений, которыми советских лидеров осыпали западные руководители. Опубликованные недавно National Security Archive в преддверии одной из конференций документы позволяют пролить свет на этот процесс.
Вы только согласитесь
Все началось в декабре 1989 года с саммита на Мальте, где президент Джордж Буш-старший заверил Горбачёва, что Штаты не намерены использовать в своих интересах начавшееся в Восточной Европе брожение. Но первые конкретные заявления прозвучали из уст главы МИД Германии Геншера. Выступая в баварском городе Тутцинге, он заявил, что «перемены в Восточной Европе и процесс объединения Германии не должны привести к ущемлению советских интересов в сфере безопасности». Поэтому НАТО ни в коем случае не должно «расширять свою территорию на восток, приближаясь к советским рубежам». Тогда же Геншер предложил объединить Германию с условием, что на территории бывшей ГДР не будут размещены военные структуры НАТО. Именно эта идея легла в основу будущего договора о воссоединении Германии — так называемого «соглашения 2+4». Как свидетельствуют документы, для того чтобы убедить Горбачёва пойти на уступки, западные лидеры наговорили ему массу приятного.
10 февраля 1990 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев, министр иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе, канцлер ФРГ Гельмут Коль и вице-канцлер ФРГ Г.Д. Геншер во время встречи
Ключевой стала встреча канцлера ФРГ Гельмута Коля с Горбачёвым в феврале 1990 года. Готовясь к ней, немецкие политики сверяли позицию с коллегами. К примеру, 6 февраля на встрече глав МИД ФРГ и Великобритании Геншер сказал своему визави Дугласу Хёрду: «Русские должны быть уверены, что если, к примеру, польское правительство в один прекрасный день выйдет из ОВД, то на следующий день оно не вступит в НАТО». Самое время вспомнить про статью на сайте альянса и уверение, что Запад просто не мог из моральных соображений помешать странам Восточной Европы самим выбирать себе военно-политический блок. Похоже, представления о морали в феврале 1990 года у западных лидеров были несколько иные.
За день до встречи Коль–Горбачёв с советским лидером беседовал госсекретарь Бейкер. Судя по записям, он трижды повторил, что НАТО ни на дюйм не продвинется на восток, и выразил согласие с утверждением Горбачёва, что «расширение НАТО неприемлемо». Бейкер заверил Горбачёва в том, что американцы понимают: «не только для СССР, но и для других европейских стран важно иметь гарантии, что, если США сохранят свое присутствие в Германии в рамках НАТО, нынешняя военная юрисдикция НАТО ни на дюйм не продвинется в восточном направлении». Вопрос о расширении НАТО был на переговорах о статусе Германии ключевым. Получив от Бейкера отчет о встрече, Коль на следующий день сообщил Горбачёву: «Мы полагаем, что НАТО не следует расширять сферу деятельности».
В последующие месяцы западные лидеры предложили Горбачёву новую идею: трансформацию всей системы европейской безопасности. Бейкер говорил советскому лидеру, что НАТО адаптируется к новым реалиям, и заявлял о том, что нужно развивать сотрудничество в рамках СБСЕ, на основе которого будет создана новая всеобъемлющая общеевропейская структура безопасности, снова и снова уверяя его, что США не собираются влезать в советскую зону интересов в Восточной Европе. Его поддержал французский президент Франсуа Миттеран, потом, на Вашингтонском саммите 31 мая, и сам Джордж Буш, а затем и «железная леди» Маргарет Тэтчер.
Заверения давались не только Горбачёву: год спустя, в марте 1991-го, на вопрос министра обороны СССР маршала Язова о том, как НАТО относится к проявлению интереса лидеров ряда восточноевропейских стран ко вступлению в альянс, британский премьер Мэйджор уверенно сказал: «Ничего подобного не случится». В июле того же года генсек НАТО Манфред Вёрнер сообщил советской делегации, что Совет НАТО и он лично выступают категорически против расширения альянса.
Через несколько месяцев Советский Союз рухнул. На его обломках образовалась куча новых государств, и лидеры стран НАТО сочли себя не связанными словами, которые говорили их предшественники. Альянс начал расширяться.
Горький, но необходимый урок
Так всё же — было обещание или нет? Очевидно, что заверения западных лидеров советская элита восприняла со всей серьезностью, в то время как для самих немецких, американских и французских политиков это была лишь тактическая игра, позволившая обвести вокруг пальца незадачливых советских руководителей, которые даже не заикнулись о том, чтобы зафиксировать красивые слова на бумаге.
Возможно, такая доверчивость объясняется тем, что у советского руководства был к тому моменту богатый и успешный опыт заключения неформальных, но при этом обязывающих договоренностей с Западом. В Кремле привыкли, что министр иностранных дел, даже если ведет беседу по телефону, говорит от имени страны, и если он о чем-то заявляет, то намерен исполнять свои обещания. Времена действительно изменились, но советское руководство этого так и не поняло.
События 30-летней давности преподнесли российскому руководству суровый, но необходимый урок. Никаких джентльменских соглашений — только зафиксированные и ратифицированные договоры. От подписанных бумаг отказаться куда труднее, чем от произнесенных когда-то слов, а от бумаг, подкрепленных силой и взаимными интересами, — труднее втройне.
