Мрак подземелья: почему страдают шахтеры
В Приморье на руднике «Королевский» обрушилась горная порода, два человека оказались заблокированы, один получил травмы. Неделей ранее в Кузбассе рабочий шахты погиб в результате обвала. За этот год произошел еще ряд происшествий в местах добычи полезных ископаемых, однако Ростехнадзор утверждает, что глобальных проблем с безопасностью там сейчас практически нет. Так ли это — разбирались «Известия».
40 нарушений
Прокуратура приморского города Дальнегорска начала проверку по факту обрушения горной породы на руднике «Королевский», которое произошло в среду. Два человека оказались заблокированы, обоих удалось поднять на поверхность, у одного из них травма ноги. В администрации Дальнегорского городского округа сообщили, что обвал грунта произошел во время выгрузки руды.
Надзорный орган проверит в том числе исполнение законодательства о промышленной безопасности, соблюдение требований по охране труда на предприятии. Участок «Королевский» рудника «Николаевский» разрабатывается компанией ГМК «Дальполиметалл» и эксплуатируется с 1993 года.
Как пояснили «Известиям» в Ростехнадзоре, на серебро-полиметаллическом месторождении в Дальнегорске произошло обрушение породы на глубине 120 м. На руднике на тот момент находилось 12 работников, из которых 10 человек вышли на поверхность самостоятельно.
— С учетом ряда признаков событие квалифицировано как инцидент, расследованием занимается комиссия предприятия. Выводы комиссии будут проверены в рамках осуществления надзорных мероприятий на объекте, — сообщили в Ростехнадзоре.
Последняя плановая проверка рудника «Королевский» проводилась в феврале 2020 года. Тогда было выявлено 40 нарушений, юрлицо оштрафовали на общую сумму в 250 тыс. рублей, три должностных лица — на 60 тыс. рублей. Новая плановая проверка должна состояться 1 апреля 2021 года.
В Ростехнадзоре пояснили, что рудник «Королевский» является объектом II класса опасности, он подлежит проверке не чаще одного раза в год.
— В отношении объектов I или II класса опасности проверки проводятся не чаще чем один раз в течение одного года, при этом для объектов I класса введен режим постоянного надзора, предусматривающий, согласно распорядительным документам Ростехнадзора, еженедельную периодичность проверок, — пояснили «Известиям» в ведомстве.
Исторический рубеж
Ростехнадзор сообщает, что ситуация с безопасностью в горнорудной отрасли в России за последние 15 лет значительно улучшилась. Притом что объемы производства значительно выросли, заявляют в ведомстве, число аварий и случаев смертельного травматизма на объектах ведения горных работ снизилось в три раза — со 100 случаев в 2006 году до 32 в 2020 году.
— В 2020 году зафиксирован самый низкий уровень смертельного травматизма за всю историю страны, — заявили в Ростехнадзоре. — В настоящий момент показатели уровня травматизма для горнодобывающих отраслей находятся на уровне развитых стран мира. Так, в США количество смертельно травмированных составляет в среднем 14 человек на 100 тыс. работающих (в 2013–2015 годах. — «Известия»), а в России — 16 на 100 тыс. работающих. В 2020 году наш показатель составил 14 человек на 100 тыс. работающих в отрасли.
Как отметили в Ростехнадзоре, ситуация в угольной промышленности, где подсчет ведется отдельно, примерно такая же: за последние годы уровень смертельного травматизма значительно снизился. В угольной отрасли промышленная безопасность определяется по показателю количества смертельно травмированных шахтеров на 1 млн т добытого угля.
— С 2007 года по настоящее время постепенно данный показатель снижается, при этом уровень добычи угля возрастает, — пояснили «Известиям» в ведомстве. — Так, в 2007 году показатель смертельного травматизма составил 0,73 чел./млн т. В 2010 году — 0,41 чел./млн т, в 2013 году — 0,17 чел./млн т, в 2016 году — 0,14 чел./млн т. В 2019 году данный показатель составил 0,034 чел./млн т, а в 2020-м — 0,037 чел./млн т и фактически держится на уровне значений развитых угледобывающих стран.
Несмотря на снижение этого показателя, инциденты продолжаются. Так, 7 марта в Беловском районе Кемеровской области во время работ на территории шахты обвалился грунт, погиб оказавшийся под завалами 32-летний машинист экскаватора. По этому случаю до сих пор ведется доследственная проверка. Как сообщили «Известиям» в СУ СК по Кузбассу, уголовное дело пока не возбуждено.
Зимой в той же Кемеровской области был еще один смертельный случай: на шахте имени Тихова в городе Ленинск-Кузнецкий в конвейерном штреке произошел выброс метана, была потеряна связь с тремя работниками, все они погибли. Было возбуждено уголовное дело по статье «Нарушение требований промышленной безопасности опасных производственных объектов», ход расследования в СУ СК комментировать отказались.
Профессор кафедры безопасности производств Санкт-Петербургского горного университета Семен Гендлер замечает, что общий травматизм в угольной отрасли действительно снизился в 2,7 раза с 1998 по 2019 год, а смертельный — более чем в шесть раз. Но риск смертельного травматизма по сравнению с ведущими горнодобывающими странами остается более высоким, сказал он «Известиям».
— Его значения, по данным 2018 года, превышают аналогичный риск в США в 1,25 раза, в Канаде — в 3,5 раза, в Норвегии — в 4,6 раза, в Швеции — в 5,9 раза, в Финляндии — в 6,1 раза, — рассказал Гендлер. — Кроме того, известно, что с 2004 года динамика снижения травматизма в угольной отрасли России стала замедляться, но в отдельные годы наблюдаются всплески смертельных и тяжелых травм и количества травм инженерно-технических работников. Это свидетельствует о сохранении относительно высокого риска смертельных травм.
Первый зампред Росcийского независимого профсоюза работников угольной промышленности Рубен Бадалов замечает: нельзя говорить об улучшении ситуации, пока люди продолжают гибнуть.
— Да, статистическая ситуация несколько улучшилась — но что это значит? На два человека меньше погибло? — сказал Бадалов «Известиям». — Посмотрите, смертельный травматизм в 2019 году в угольной отрасли составил 25 человек, из них девять погибли под землей. В 2020 году погибли 19 человек, но зато под землей — 11. А в 2021 году уже шесть человек погибли! Это улучшилась ситуация или нет?
Размах не менее 10 лет
Доктор технических наук, заведующий кафедрой безопасности и экологии горного производства МИСиС Константин Коликов замечает: безопасность на шахтах в России действительно близка к уровню ведущих стран. Хотя прорыва как такового в этой сфере не произошло — была стабильная тенденция к снижению аварий и инцидентов, которая прерывалась раз в три года на крупную аварию, заметил Коликов.
В 2007 году это была гибель 110 человек на шахте «Ульяновская», в 2010 году — на «Распадской» (погиб 91 человек, 12 так и не были найдены) в Кемеровской области. В 2013 году взрыв произошел на шахте «Воркутинская» в Республике Коми, в результате которого погибли 19 человек. В 2016 году на шахте «Северная» в Воркуте взрыв унес жизни 36 человек.
— Слава богу, 2019 год обошелся без серьезных аварий, — говорит Коликов. — Внимание сейчас уделяется серьезное. Но проблем всё равно хватает — например, вся нормативная документация старая.
Рубен Бадалов отмечает, что профсоюз борется за четкие и понятные стандарты безопасности в сфере угольных разработок.
— У Ростехнадзора прописаны правила ведения горных разработок — в подземных условиях, в открытых. Есть определенные критерии, которых должны придерживаться все. Но они не касаются уровня технического оснащения, — замечает он. — То есть, условно говоря, ты можешь лопатой копать, а можешь — шагающим экскаватором.
По его словам, при разработке шахт руководители предприятий гонятся за объемами, но иногда забывают, что для нужных объемов должна быть соответствующая комплексная техническая обеспеченность.
Коликов считает, что проблемы с безопасностью в первую очередь остаются на шахтах небольших компаний.
— Шахта — это такое предприятие, которое требует стабильности, — заметил он. — Там все планы развития должны иметь размах не менее 10 лет. Только в этом случае шахта будет успешно функционировать.
Небольшие компании, по мнению Коликова, могут просто объявить себя банкротами, обезопасив себя от регрессных выплат (плата за утрату трудоспособности. — «Известия»), которые ложатся на плечи государства. К таким небольшим компаниям, считает Коликов, по возможности можно было бы подходить более внимательно при проверках. В пример он приводит ситуацию в США, где к вопросам безопасности стали подходить строже, поняв, сколько приходится выплачивать затем пострадавшим.
Завкафедры Кузбасского государственного технического университета им. Т.Ф. Горбачева Анатолий Фомин замечает, что всё зависит не от статуса и величины компании, а от руководства шахты, от системы, существующей на производстве.
— Шахта — это не цех, где всё находится в постоянстве. Шахта всегда в движении, обстановка там меняется каждый день, — замечает Фомин. — И если есть система управления, если менеджмент обеспечивает безопасность технологических процессов, осуществляет надзор и контроль за ведением горных работ, то не будет возникать аварийных ситуаций и люди не будут подвергаться какому-то риску.
Сам по себе контроль со стороны Ростехнадзора, считает Фомин, достаточен.
— Однако инспектор не может все четыре смены сидеть и контролировать, — говорит он. — Эта работа осуществляется предприятием, работодателем. Он должен проконтролировать всё силами мастера, силами начальника участка и других своих специалистов.
В Ростехнадзоре «Известиям» пояснили, что постоянный государственный надзор на угольных шахтах обеспечивается посредством систематического и беспрепятственного осуществления мероприятий по контролю промышленной безопасности.
— Разработка и утверждение графика проведения мероприятий по контролю в отношении угольной шахты осуществляются для конкретной шахты с указанием сроков проведения мероприятий, — сообщили в ведомстве. — График утверждается руководителем территориального органа Ростехнадзора. В 2020 году в рамках постоянного государственного надзора было проведено 7190 проверок угольных шахт. В 2019 году проведено 6945 проверок.
Рубен Бадалов замечает, что нужно смотреть не на количество проверок, а на их качество и комплексность: чтобы этим занимались разные структуры одновременно, тем более что охрана труда и промышленная безопасность имеют пересечения.
Семен Гендлер добавляет: согласно результатам проверок инспекторов Ростехнадзора и специалистов служб предприятий по производственному контролю, деятельность шахт и разрезов сопровождается десятками и сотнями тысяч нарушений требований безопасности в год. Причем доля повторяющихся нарушений достигает 60%.
— Исследования показывают, что перечисленные негативные факты в деятельности предприятий происходят на фоне отсутствия дефицита материальных ресурсов в области охраны труда и промышленной безопасности: технологии ведения горных работ, используемое оборудование, средства индивидуальной и коллективной защиты соответствуют мировому уровню, стремительно развивается медицина труда, — сказал он «Известиям».
Гендлер замечает, что причиной является недостаточная надежность функционирования системы обеспечения безопасности труда, которая приводит к значительному количеству повторяющихся нарушений требований безопасности. Причем повторение этих нарушений становится вынужденным.
По словам Семена Гендлера, похожая картина складывается и в горнорудной промышленности.
Стопроцентно попадешься
По мнению Фомина, технические проблемы сегодня играют меньшую роль в вопросах безопасности на шахтах. В первую очередь всё зависит от человека, заявил он.
— Специалистов достаточно, но вот уровень их может быть не всегда достаточен, — замечает он. — Технология меняется, появляется высокотехнологичная техника на предприятиях, и работники иногда не успевают отслеживать ситуацию. Но сама по себе техника позволяет работать безопасно, с нулевым риском травматизма.
Коликов также замечает: оставляет желать лучшего подготовка и переподготовка специалистов. К руководству шахт нередко приходят люди, не являющиеся специалистами ни в области безопасности, ни в области горного дела.
— Нельзя сказать, что специалистов недостаточно: выпускают много, но немногие идут в профессию, — говорит Коликов. — Нарушена связь между учебным и производственным процессом, что естественно в отсутствие возможности планирования таких вещей.
Рубен Бадалов замечает: проблема старых шахт сохраняется. Некоторые шахты технологически остались еще в советских временах. Однако шахта имени Тихова, где зимой погибли три горняка, — одна из новых в Кузбассе, ее ввели в эксплуатацию только в июне 2017 года. А вот инцидент этот там не первый: в феврале 2019 года произошел выброс метана, погиб один человек.
— Это очень тяжелая шахта, высокая загазованность, — говорит Анатолий Фомин. — Сейчас они борются со снижением уровня загазованности. Для горных выработок в таких условиях разрабатываются специальные меры, но где-то что-то, видимо, не сработало. Предполагаю, что могли что-то недоделать.
Рубен Бадалов замечает, что это лишь доказывает, что инцидент может произойти как на старом, так и на новом объекте. Он полагает, что в случае с шахтой имени Тихова речь идет о халатности. Пока результатов работы комиссии по расследованию нет, но, предполагает Бадалов, не были в полной мере проведены противовыбросные мероприятия.
— Вероятно, надеялись на то, что шахта новая, проблем вначале не будет, — говорит он. — А должны были выполнить все операции. Сэкономили, не поняли или в проект не внесли — и получили этот выброс. Если ты не выполняешь какие-то правила и мероприятия, особенно регламентированные и ранее отработанные наукой и специалистами, то стопроцентно попадешься.
Однако, замечает Бадалов, всегда остается природный фактор — даже если выполнить все требования по безопасности, можно «попасться».
— У меня был случай, когда на Шпицбергене погиб парень из-за того, что произошел сдвиг породы, — говорит он. — Местные специалисты признались, что они просто с этим раньше не сталкивались и не могли даже предположить, что это произойдет. Предупредить можно любую ситуацию, кроме той, которая еще никогда не случалась.
