Снова за нефтью: США усиливают присутствие на месторождениях Сирии
Американские наемники разграбляют сирийские природные ресурсы. С таким заявлением выступили в российском Минобороны. Там отметили, что на территориях, которые не контролируют центральные власти, идет незаконная добыча нефти. «Известия» разбирались, кто за время конфликта успел поживиться сирийским «черным золотом» и почему продолжающееся разворовывание углеводородов теперь, когда террористы практически повержены, становится настоящей угрозой для страны.
Это грабеж!
На нефтедобывающих объектах Сирии в последнее время наблюдается увеличение количества сотрудников американских частных военных компаний (ЧВК). Об этом заявил начальник Главного оперативного управления Генштаба генерал-полковник Сергей Рудской. По его словам, численность наемников в стране «превышает 3,5 тыс. человек» (для сравнения: официальный военный контингент США насчитывает там около 2,5 тыс. человек).
По словам военачальника, незаконная добыча углеводородов ведется на месторождениях Эль-Омар, Танак и Конако в провинции Дейр-эз-Зор. Впрочем, это лишь те, где находятся наиболее крупные запасы нефти и газа. Кроме того, функционирует и ряд других скважин, в том числе в соседних провинциях Эль-Хасака и Ракка. Иными словами, речь идет о территориях, которые в настоящее время удерживают под своим контролем состоящие преимущественно из курдских отрядов Сирийские демократические силы. Ранее они совместно с американцами выбили с тех территорий боевиков ИГИЛ (деятельность организации запрещена в России).
Нефтяное месторождение Эль-Омар, контролируемое Сирийскими демократическими силами (СДС) с 2017 года
— Функционирует криминальная схема трансграничных поставок сирийской нефти. Попросту происходит разграбление национальных богатств Сирии, — констатировал представитель российского Генштаба.
Схватка нефтяного масштаба
Сирия по своим запасам углеводородов и уровню их добычи однозначно не сравнится с рядом других стран региона и в особенности государствами Персидского залива. Тем не менее перед началом конфликта здесь добывалось около 400 тыс. баррелей нефти в день. Значительная часть шла на экспорт — в страны Евросоюза, что приносило Дамаску до нескольких миллиардов евро ежегодно.
С началом в Сирии войны в 2011 году Брюссель ввел против нее санкции, которые коснулись в том числе нефтяного сектора. В частности, был наложен запрет на импорт в страны ЕС нефти и нефтепродуктов. Уже тогда уровень добычи углеводородов стал резко падать.
Кроме того, месторождения стали лакомым куском для террористов, которые начали быстро набирать силу. К 2015 году игиловцы захватили обширные территории в Сирии, в том числе большую часть провинций Дейр-эз-Зор и Ракка, а также в значительной мере контролировали провинцию Эль-Хасака. Это соответствующим образом сказалось на уровне добычи: она упала более чем в 10 раз от довоенного уровня и, по некоторым данным, составила всего около 30 тыс. баррелей в сутки.
Колонна нефтяных грузовиков движется в район провинции Эль-Хасака, контролируемой курдами при поддержке США
Конечно, это не значит, что с приходом боевиков работа на скважинах остановилась. Наоборот, для террористов контрабанда углеводородов — пусть они и продавались по ценам значительно ниже мировых — стала важным источником дохода. Одним из главных покупателей дешевого «черного золота» тогда была Турция. И, как утверждают некоторые наблюдатели, кризис в отношениях между Москвой и Анкарой, апогеем которого стало уничтожение турками в ноябре 2015 года российского самолета Су-24, был среди прочего спровоцирован этой «грязной» нефтью.
Россия тогда только-только начала операцию против террористов, и удары ее авиации были нацелены в том числе на то, чтобы лишить боевиков источников финансирования. Иначе говоря, самолеты стали совершать массированные атаки на колонны грузовиков, перевозивших контрабандную нефть в Турцию. По ряду свидетельств, за рулем автомобилей чаще всего сидели не игиловцы, а турецкие граждане. И, конечно же, их гибель не могла не вызвать гнев Анкары. Однако она оказалась в крайне неудобном положении ввиду невозможности вывести проблему в публичное поле, поскольку тем самым пришлось бы официально признать наличие контактов с террористами.
Как бы то ни было, российско-турецкие отношения пережили тогда стремительное падение, а затем столь же стремительный взлет, а вот у боевиков ИГИЛ дела стали портиться. При поддержке российской авиации правительственные войска начали постепенно возвращать потерянные ранее территории. Одновременно на позиции террористов развернули наступление сирийские курды, за спиной которых стояли американцы.
Пересечение сирийско-турецкой границы грузовиками с нефтепродуктами террористов (стоп-кадр с видео, опубликованного Министерством обороны РФ на своем официальном канале в YouTube)
В итоге к концу 2017-го ИГИЛ удалось практически полностью выдавить из занятых ранее районов, однако борьба с террористами сменилась новым противостоянием. Курды, объявившие в марте 2016 года о создании в Сирии своего федеративного региона, не передали освобожденные от террористов территории под контроль Дамаска, вместо этого взяв курс на более плотное сотрудничество с США. Условная граница между двумя сторонами прошла по Евфрату, к востоку от которого находятся те самые нефтяные месторождения, разработка которых, по данным российского Минобороны, идет под контролем американских ЧВК.
Бьют по Ирану — рикошетит по Сирии
Контрабанда нефти террористами, санкции, война и действия курдов и их американских союзников стали серьезным ударом по сирийской экономике. Министр нефти Али Ганем в апреле этого года заявил, что прямые и непрямые потери нефтяного сектора составили более $74 млрд.
Кроме того, за время конфликта Сирия из экспортера углеводородов превратилась в их импортера. По словам Али Ганема, страна нуждается ежедневно в 100–136 тыс. баррелей «черного золота». Частично эту потребность сирийцы покрывают самостоятельно, остальное приходится закупать за рубежом, что каждый день обходится Дамаску в $8,8 млн. Это стало дополнительной нагрузкой на бюджет, однако до относительно недавнего времени не представляло серьезной угрозы, поскольку Сирии поставлял нефть Иран, один из ее союзников.
Ситуация стала меняться, с тех пор как США вышли из соглашения по иранской ядерной программе и вновь ввели санкции против исламской республики. Сирийская проправительственная газета «Аль-Ватан» сообщила, что в страну из-за действий Вашингтона за период с октября 2018 по май 2019 года не прибыло ни одного иранского танкера.
Задержанный в британском Гибралтаре иранский танкер Grace 1, который подозревается в перевозке сырой нефти в Сирию
Это сообщение было мало замечено ведущими российскими СМИ, однако о жестком настрое американцев в отношении как Тегерана, так и Дамаска более чем показательно говорят действия властей британского Гибралтара, которые 4 июля задержали иранский танкер по подозрению, что тот в нарушение санкций ЕС вез нефть в Сирию. Причем, как сообщил глава МИД Испании (которая оспаривает права Лондона на Гибралтар) Жозеп Боррель, сделано это было по просьбе США.
Действия американцев привели к тому, что простые сирийцы на рубеже 2018–2019 годов столкнулись с серьезной нехваткой газа и нефтепродуктов. Власти были вынуждены вводить ограничения на продажу бензина для автомобилистов, а, например, в окрестностях Латакии из-за невозможности обогревать дома ввиду нехватки газовых баллонов, по ряду свидетельств, местными жителями было вырублено огромное количество деревьев. В целом кризис на внутреннем рынке горючего спровоцировал и социальную напряженность в отдельных районах страны.
Нефтяные игры
Очевидно, что перспективы стабилизации ситуации на сирийском рынке нефти и газа во многом зависят от того, удастся ли властям в Дамаске в обозримой перспективе вернуть контроль над месторождениями, которые удерживают в районах к востоку от Евфрата американцы и курды. С последними сирийцы неоднократно пытались договориться по урегулированию спорных вопросов. Однако консультации между сторонами активизировались лишь в тех случаях, когда американцы своими заявлениями либо действиями выражали намерение ослабить поддержку своим союзникам.
Так, например, в июне прошлого года США и Турция одобрили «дорожную карту» по стабилизации ситуации в сирийском городе Манбидж, расположенном на севере страны. Договоренности среди прочего указывали на необходимость вывода оттуда курдских отрядов. Это подтолкнуло курдов сесть за стол переговоров с правительством в Дамаске. Однако диалог забуксовал вместе с пробуксовкой реализации американо-турецких соглашений.
Сирийский бензин, полученный на самодельных нефтяных заводах
Полноценные консультации возобновились, после того как президент США Дональд Трамп объявил в конце 2018 года о намерении вывести войска из Сирии. Но когда стало ясно, что американцы все-таки останутся на неопределенный срок, наметившееся было сближение между сторонами снова сошло на нет.
Теперь же ситуация несколько иная. Учитывая трудности, которые испытывает Дамаск с удовлетворением своих потребностей в нефти и нефтепродуктах, курды при молчаливом одобрении со стороны США могут стать еще менее сговорчивыми и, более того, начать не просто озвучивать, а диктовать свои условия для примирения. А они, в общем-то, известны: федерализация и предоставление им автономии, что в дальнейшем чревато дезинтеграцией и развалом Сирии. Сами американцы между тем будут контролировать скважины в районах к востоку от Евфрата и по старой, хорошо отработанной за последние годы привычке зарабатывать на чужой нефти.
