Каждый год конкурс песни «Евровидение» приковывает к себе огромное внимание, и каждый раз вокруг него создаются какие-то политические акценты. Причем эта политизированность проявляется не в одном и не в двух, а в целом ряде моментов.
Первый — смотрим, кто участвует, кто не участвует в конкурсе. Например, ряд мусульманских стран в «Евровидении» участия не принимают, потому что в нем участвует Израиль. Пока нет на конкурсе и Палестины, хотя в ООН палестинский флаг уже поднят, но ее участие может вызвать большой скандал. Или, например, отказывается Монако, так как считает, что на конкурсе слишком сильно поддерживают восточноевропейских участников и что славянская солидарность не позволяет певцам-монегаскам получить достойное место.
Кроме того, давно хочет принимать участие в «Евровидении» Казахстан, но эта страна пока не входит в зону Евровещания. Британцев давно терзают сомнения, не стоит ли участвовать отдельно Англии, Шотландии, Уэльсу. При этом сложно ожидать, что шотландцы стали бы голосовать за Англию, а англичане — за Шотландию. Накануне проведения референдума о выходе этой страны из Евросоюза и возможного повторного референдума о независимости Шотландии этот вопрос особенно актуален.
Так что сам по себе вопрос — кто участвует, а кто не участвует — показывает, насколько сильны политические аспекты в организации этого конкурса песни.
Второй момент состоит в том, что в результатах голосования телезрителей хорошо видны отношения между населением разных стран. Существует так называемый «феномен соседского голосования». Балканские страны голосуют друг за друга. Есть славянская солидарность. Есть традиционные голосования: Греция — Кипр, Молдавия — Румыния, Турция — Азербайджан и так далее. Россия традиционно получает достаточно высокие баллы в Белоруссии, в Армении. Раньше получала на Украине. Страны Прибалтики, как ни странно, часто голосуют за Россию. Понятно, что скандинавы голосуют друг за друга.
Третий момент — наличие так называемых «профессиональных жюри» и возможные манипуляции результатами. Самый громкий случай был в 2003 году, когда российская группа «Тату» получила достаточно высокую оценку от британских телезрителей. Но потом вдруг якобы произошел технический сбой, голоса телезрителей засчитаны не были, а жюри проголосовало против россиянок. В итоге они получили не первое, а второе место.
В прошлом году голосование телезрителей из Литвы вывело Полину Гагарину на третье место, однако литовское жюри поставило ее песню на 20-е место, в результате чего РФ не получила от Литвы ни одного очка.
Тут уже мы видим, что это демонстрация не только отношения населения, но и отношения правящей элиты. На самом деле стран, где действительно есть стремление на уровне жюри сильно подкорректировать результаты России, не так уж много. Из прибалтийских стран это в наибольшей степени Литва. Понятно, Украина. Понятно, Грузия — инерционно. Из стран старой Европы я бы еще добавил, наверное, Швецию, Великобританию, а из стран новой Европы — Польшу.
В этом году могут быть определенные проблемы с голосованием Армении, учитывая неоднозначное отношение армянских элит и общественности к позиции России по конфликту Нагорно-Карабахской республики и Азербайджана.
Четвертый важный политический аспект — это использование «Евровидения» в качестве трибуны для презентации тех или иных политических взглядов. В частности, прецедент с демонстрацией в полуфинале нынешнего «Евровидения» флага Нагорно-Карабахской республики или заявленная Украиной на конкурс певица Джамала с песней про депортацию крымских татар. Понятно, что этим Украина хотела бы подчеркнуть политический контекст в отношениях с Россией.
Однако практика показывает, что подобного рода политические жесты редко получают поддержку. Например, после «оранжевой революции» на Украине в 2005 году решением украинских властей на «Евровидение» была направлена группа «Гринджолы» с песней «Разом нас багато» («Вместе нас много»), которая была посвящена «оранжевой революции». Однако песня была, мягко говоря, так себе, и в итоге получилось, что место она заняла достаточно низкое.
Так что «Евровидение» — это действительно комплексный феномен, действительно очень сильно политизированный международный конкурс песни. Это своего рода зеркало политических настроений в Европе. Но эта политизированность, как мне кажется, вызывает к нему дополнительный интерес.
Автор — президент коммуникационного холдинга Minchenko consulting
