Много лет назад один мой одноклассник из Сочи, не веря, видимо, в его олимпийскую перспективу, перебрался в США. Но связи с родным берегом не потерял, как и российского гражданства. За эти годы он не раз — то по американскому паспорту, то по российскому — возвращался к Черному морю.
На отдых, в Турцию, где каждый раз его встречали как дорогого гостя (а он таким и был). Когда ехал с нашей «краснокожей паспортиной», хозяева считали нужным рассказать ему о своей глубокой любви к России и русскому народу, восхищении В.В. Путиным и т.д. Когда приезжал как гражданин США — доверительно делились трудностями судьбы, вынудившей Турцию соседствовать с Россией и сдерживать, вместе со всем свободным миром, ее аппетиты в регионе.
Эти курьезные откровения вовсе не претендуют на роль ключа к пониманию подлинного отношения турок к России.
Но, согласитесь, они имеют право на жизнь — на фоне потока телеизвержений наших прозревших политиков и экспертов после атаки турок 24 ноября в небе над Сирией. Турецкая ракета, поразив цель, застала врасплох и говорящую часть нашего экспертного сообщества. Очень немногие в самом деле оказались способны внятно объяснить, «почему» и не путаться в «что делать»: один вот считает, что Эрдоган «выстрелил в ногу» — завтра его свергнет братский турецкий народ; другой — что всё дело в Западе и Обаме, лично нажавшем на кнопку; третий — что пора расчехлять наши баллистические ракеты…
«Пощадите наши уши»,—– сказал бы учитель Илья Семенович из «Доживем до понедельника».
Трудно смириться с тем, что человек внезапно смертен. Но трагической случайностью была смерть именно летчика Олега Пешкова и морского пехотинца Александра Позынича. Нападение на российский самолет никакой случайностью не было — это уже всем ясно.
И внезапность нынешнего конфликта с Турцией не отменяет его неизбежности и предопределенности. Две замерзших было империи — Россия и Турция, прижавшиеся друг к другу в 1990-е, не могли не пораниться в 2000-е своими оттаивающими колючками. Турция проявила инициативу, разом перечеркнув все достижения миротворческого периода, нефтегазовых пасьянсов, турецких гастарбайтеров в России и российских туристов в Турции. Ответ «Почему?» кроется в особенностях турецкого пути и национального характера, ярко представленных фигурами Реджепа Эрдогана и его соратников, с 2003 года управляющих Турцией. Они — никакие не маргиналы, они и есть Турция, с которой мы имели дело, не полностью отдавая себе отчет в ее подлинной сущности и устремлениях.
Эта страна и народ, будучи виновными в первом в истории XX века геноциде и на время смиренные Ататюрком, никогда не мучились совестью и не проходили покаяние — ни на государственном, ни на общественном уровне. Можно приводить в пример Германию, прошедшую через денацификацию, можно самих себя, неоднократно каявшихся и продолжающих бередить свою душу всё новыми и новыми призывами к покаянию, — но не Турцию, где продолжают изгонять и убивать собственных граждан за одну попытку признания столетней давности преступлений против человечности.
Нынешний виток противостояния, привычный для русско-турецких отношений в каком-нибудь XIX, XVIII или XVII веке, был публично анонсирован президентом Турции именно в связи с появлением в апреле Владимира Путина (и Франсуа Олланда тоже) в Ереване в дни траура по жертвам геноцида армян в Османской империи. Турецкий МИД готов наброситься на кого угодно, Путина, Олланда или Обаму, если те позволят себе назвать черное черным, даже оговорив, из политкорректности, что речь идет о преступлениях канувшей в лету Османской империи.
Мы не дождемся извинений от турецкого лидера за смерть наших людей и сбитый самолет — это не в традициях Турции.
«Да, мы «новые османы». Мы вынуждены заниматься соседними странами», — сказал в 2009 году тогда министр иностранных дел Турции Давутоглу, комментируя отказ от прежней фальшивой версии турецкой политики — «ноль проблем с соседями». Надо бы знать, что сулит и к чему стремится «неосманизм» или «пантюркизм» в отношении этих самых «соседних стран», одной из которых является Россия. «Наша борьба будет продолжаться, пока национальная Турция не создаст Великий Туран… Да хранит Аллах турок и возвеличит их», — это из текста клятвы «Серых волков», расстрелявших русского летчика из зенитного пулемета и в течение всех лет правления Эрдогана остающихся третьей политической силой в парламенте страны (да, у них с Эрдоганом есть текущие разногласия. Но яблоко от яблони недалеко падает: милые бранятся — только тешатся).
А что такое Великий Туран? На этот вопрос лучше всех в 2012 году в Стамбуле ответил наш евразийской союзник Нурсултан Назарбаев: «Между Средиземным морем и Алтаем живет более 200 млн наших соотечественников. Если бы они объединились, мы стали бы большим и влиятельным в мире государством». Участники учрежденной в 1991 году Всемирной Ассамблеи тюркских народов — Турция, Азербайджан, Казахстан и Киргизия — в 2009 году в Нахичевани объявили о создании Тюркского совета и его флага, который теперь является обязательным для всех стран-участниц после национального.
Как видим, Великий Туран, порожденный воспоминаниями об Османской империи, изначально мыслится еще шире. Но если Турция решила отказаться от идейного наследства Кемаля Ататюрка, которому в 1920-е годы помогла встать на ноги Советская Россия, и строить Великий Туран или новую Османскую империю путем исламизации государства и претензии на роль лидера всего мусульманского мира (а только ради этого Эрдоган еще 5 лет назад разругался с Израилем), то это и есть недвусмысленная угроза России, чьим историческим врагом на протяжении сотен лет и была Османская империя. Турецкие султаны были по совместительству халифами всех мусульман: так кто же, в самом деле, ближе к идее халифата — проходимец аль-Багдади в Ракке или Эрдоган в Анкаре?
Наказывая террористов, мы нанесли удар по самому сплетению политических и экономических вожделений турецких правящих кругов в Сирии, которая должна была уже пасть первой, после подзабытого Кипра, жертвой нового османского расширения. Ответ не заставил себя долго ждать.
Первым предупреждением 31 октября был самолет над Синаем: у меня, конечно, нет прямых улик, но взаимосвязь людей Эрдогана и его самого с египетскими «Братьями-мусульманами», которых он патронирует, широко известна. Взрывная волна опрокинула заодно и туристическую отрасль Египта и не могла не отразиться на планах российско-египетского сотрудничества — долго ли надо искать, «кому выгодно?». Личная креатура Эрдогана, начальник турецкой разведки Хакан Фидан, ошарашивший Европу в ноябре призывом признать ИГИЛ, совсем не кажется в этом вопросе человеком вне всяких подозрений.
Это не всё. В августе, на так называемом Всемирном конгрессе крымских татар в Турции Мустафа Джемилев носился с идеей мусульманского батальона в Херсонской области, чтобы «контролировать сообщение с Крымом». Позже руководитель Федерации крымско-татарских общин Турции Унвер Сель утверждал, что в осуществление этого плана через Турцию на Украину направилась чуть ли не тысяча сирийских боевиков. Украина никак не может найти — кто же подорвал в ноябре опоры ЛЭП, снабжающих Крым электроэнергией? Найти или признаться?
Мы были обречены рано или поздно, в Сирии или в Крыму, на Кавказе или в Средней Азии, столкнуться в том или ином виде с новой Османской империей — как Адам Стентон с Вилли Старком во «Всей королевской рати». Но ряд наших конспирологов — из тех, кто любил купаться в Анталье, — привычно винит во всем Запад.
Что ж, хотя Запад Западу рознь, не приходится сомневаться, что часть Запада, а именно США и их Санчо Панса Великобритания, извлекают из русско-турецкого конфликта свою выгоду. Ракета, попавшая в Су-24, одновременно ударила и по Олланду с его инициативой «широкой коалиции», сделав проблематичным совместное участие в ней Турции и России.
Это, я думаю, рассматривается на Вашингтонских холмах как возможность поставить Россию Путина на место в делах на Ближнем Востоке, обрубить ее выход из изоляции в Европе. США не могут не быть довольны, что Турция, поиграв в державную самостоятельность, бросилась к НАТО и США за поддержкой. Но ни мы, ни позднейшие исследователи, уверен, не найдут в будущем документальных подтверждений тому, что атаку на российский самолет санкционировали США. Это было бы слишком топорно даже для темнокожих англосаксов.
США уловили старания Турции стать державой номер один в исламском мире и не стали пока, в отличие от Израиля, бороться с этим, полагая, быть может, что пусть лучше Турция претендует на эту роль, чем кто-то другой. Высшим интересам Америки, безусловно, послужил спровоцированный Турцией миграционный шантаж Европы. Но дальше — табачок врозь. В конце концов, с террористами, которых опекает Турция, надо как-то справляться — они-таки способны пересечь океан, как показало 11 сентября 2001 года.
И осторожные американские политологи, например Джордж Фридман в своей нашумевшей «Следующие 100 лет. Прогноз событий XXI века», предупреждают об опасности раскручивания амбиций Турции. Никакого Великого Турана не может хотеть Китай, озабоченный устойчивостью своего энергопоставщика Ирана и спокойствием в собственном Синьцзяне.
Это не значит, что о России в делах с Турцией кто-то позаботится, кроме самой России. Поддерживая жесткие меры руководства РФ, я не призываю к какой-то дополнительной эскалации. Убежден, что русские туристы и турецкие помидоры скорее рано, чем поздно вернутся на привычные места, хотя мне больше по вкусу помидоры Кубани.
Но от приглашения Эрдогану на открытие Соборной мечети в Москве, от преподавания «османского», а не турецкого языка во ВГБИЛ, как и от трансляции сериала «Великолепный век» (хоть он и не кажется Эрдогану достаточно патриотичным) стоит отказаться вообще. Как, впрочем, и от турецких инвестиций и строек в Крыму, на Кавказе и в других российских автономиях с мусульманским населением. И от благотворительности при возведении нами АЭС «Аккую» в Турции.
Нам надо внимательнее отнестись к тому, что происходит под боком, в странах СНГ. Азербайджан и Казахстан наперебой предлагают себя в посредники — им не хотелось бы выбирать между Турцией и Россией. А придется — иначе некоторые проекты, особенно коммуникационные, в обход российской территории, должна постичь судьба несостоявшегося нефтепровода «Набукко».
Никакой арки между Украиной и Турцией над Черным морем — это порождает у слабости впечатление силы. Мы должны продолжать бороться с терроризмом на Ближнем Востоке и во всем мире, в полном соответствии с международным правом. В коалиции с Западом или без.
И, наконец, пора как-то упорядочить ряды «знатоков вопроса» у себя дома, на телевидении, в печати и в блогосфере. То, что до сих пор нам выдавали за «мнение экспертов», за редким исключением настоящей экспертизой не является. Одних мучают воспоминания о райских днях в Турции, других — преимущества дружбы с операторами Дорогомиловского рынка, третьи требуют нанести по Турции сатановский ядерный удар. Кесарю — кесарево: чужие лоббисты, пропагандисты и наши эксперты должны сидеть в разных ложах. Иначе придется залеплять уши воском, как Одиссею. А нам ведь нужно, не замочив ног, пройти между Сциллой и Харибдой.
