Было решено отменить рубли и взамен напечатать московский фунт (Фу) достоинством в $100

Однажды правительство вылетело из Москвы по делам, но вертолет сбился с курса и сел в российской глубинке. Мобильная связь здесь не работала, единственный в селе продуктовый ларек закрыт до четверга, а местный житель оказался пьян уже 30 лет.

Увиденное так потрясло обоих членов правительства, что стало ясно: уровень жизни в России поднять до уровня Москвы уже невозможно. К вечеру четверга возникли сразу две идеи по решению проблемы: построить на МКАД стену с колючей проволокой и объявить окрестности дикой зоной либо расширить Москву до размеров России. Голоса разделились, но в итоге была принята вторая идея. Так Москва начала расти.

Возможно, начинание не было бы настолько успешным, но первый шаг оказался правильным: Рублевское шоссе присоединили к Москве и продлили до самой Белоруссии. Интересно, что цена на землю под коттеджную застройку не только не упала, но и выросла. Позже социологи объясняли этот феномен паникой на Токийской бирже, но на самом деле виной всему был умело пущенный в интернете слух, что продажу новых участков вдоль Рублевки со дня на день запретят, и надо вкладываться в элитную недвижимость, пока есть возможность. Этот принцип отныне работал везде. К тому времени юго-восток Москвы разросся до Рязани, и всем жителям была выдана московская прописка. Рязанские полицейские сразу же начали безобразную травлю приезжих из Ельца, Липецка и Тамбова, требуя московской регистрации. Поэтому эти районы пришлось тоже присоединить к Москве.

Вместе с московской пропиской сам собой пришел и московский образ жизни. Квартиры в Москве, как известно, стоят запредельных сумм, поэтому спивающиеся алкоголики начали продавать жилплощадь и выселяться в дальнее Подмосковье — Волгоград, Самару и Киров. Вместе с ними ушла провинциальная тоска и размеренность.

Аура Москвы оказалась заразной и агрессивной. Из бесед исчезла провинциальная доброжелательность. Все начали передвигаться бегом, хватались сразу за сотню дел, но перестали что-то успевать. Производительность труда резко упала, но оказалось, что она и не нужна, ведь цивилизацию двигает вперед лишь суета и видимость работы. Под суету начали брать кредиты и ипотеку. Ипотеку пришлось отрабатывать, поэтому суета усилилась. Джипы, купленные в кредит по требованиям столичной моды, стояли вдоль бешено строящихся околиц и вопили о долгах. Бывшие провинциалы стали еще меньше спать, еще больше суетиться и посещать ночные клубы. Здоровье селян пошатнулось, пришлось записываться в тренажерные залы и изучать диеты по глянцевым журналам.

Подъехавшие таджики принялись строить небоскребы и перекладывать асфальт с места на место, и скоро в Таджикистане остались лишь женщины и дети. Сообразительные бригадиры таджиков прокопали в Госдуму подземный ход и, угрожая асфальтом, заставили принять знаменитый закон «о Таджикском административном округе г. Москвы», по которому Таджикистан тоже стал считаться Москвой. Казахстан занервничал, но его в Москву не приняли. А вот Белоруссию и Украину приняли, хотя Евросоюз настойчиво звал их к себе. Польша стала Подмосковьем, очень обиделась и потребовала от москвичей отныне ездить не «в Польшу», а «на Польшу», чтобы меньше напоминало «в Подмосковье».

Петербург становиться Москвой не хотел. Даже когда вокруг него сомкнулся Петрозаводско-Великоновгородский район Москвы, Петербург гордо сохранил автономию и продолжает это делать, как мы знаем, и ныне. За это он был мстительно окружен со всех сторон МКАДом без въездов, и единственной трассой, ведущей в Москву и московские магазины, по-прежнему остается лед Ладожского озера в зимний период.

Дольше всех оставались далеким Подмосковьем Чита, Иркутск и Хабаровск. Не то чтоб не хотели, а что-то у них не складывалось. Правительство Москвы раз за разом выделяло астрономические суммы рублей на обустройство этих районов, и всякий раз эти рубли где-то бесследно терялись. Наконец в Москве совсем закончились рубли, и было принято очень своевременное решение — отменить рубль совсем, а взамен напечатать московский фунт (Фу) достоинством в $100. После этого к Москве присоединился не только Хабаровск, но и Аляска на основе народного референдума.

С тех пор Москва зажила обычной жизнью: здесь повсюду царит хмурая суета, люди бегут даже по эскалаторам, всю ночь горят фонари и негде припарковать машину. Жители приграничных районов Китая мечтают стать москвичами. Днем и ночью они с завистью смотрят на величественную светящуюся полосу, заменившую горизонт. Если смотреть направо, полоса красная. Если налево — белая. Это стоит в своей бесконечной пробке МКАД.