«ЧМ переломил тренд, при котором Россию представляли исчадием ада»
Великобритания вряд ли ужесточит санкции против России после своего выхода из Европейского союза. Об этом в интервью «Известиям» заявил торговый представитель РФ в Соединенном Королевстве Борис Абрамов. Он отметил, что санкционная политика Лондона в адрес Москвы скорее всего и дальше будет вестись в рамках, оговоренных пять лет назад в Брюсселе. Российский представитель также рассказал, что будет с двусторонней торговлей после Brexit, почему в РФ мало британских товаров и как психологический эффект влияет на бизнес королевства.
— Турбулентность вокруг Brexit вызывает панику в бизнес-кругах Великобритании и Европейского союза. Чем этот развод чреват для Москвы?
— Прямых последствий для России Brexit не несет, поскольку мы как торговали на условиях ВТО, так и будем. Однако для нас важен косвенный эффект от выхода страны из ЕС. На данном этапе сложно оценить, насколько плюсы перекроют очевидные минусы. С одной стороны, жесткий Brexit снизит темпы экономического роста и спрос британцев на импортные товары. С другой — после прекращения членства Британии в Таможенном союзе ЕС европейские товары вновь будут облагаться пошлинами. Цена на них станет выше, а это повысит конкурентоспособность российских товаров на британском рынке. Таким образом, наши компании могли бы укрепить позиции в таких сферах, как сельское хозяйство, металлургия, химическая промышленность, высокие технологии и медицина.
Также Brexit мог бы стать импульсом к пересмотру устаревших двусторонних договоренностей и модернизации структуры нашей торговли. Например, в России сегодня некоторые пациенты нуждаются в редких лекарствах из Британии, однако британские правила лицензирования и отсутствие договора о торговле ими с Россией препятствуют поставкам. После выхода страны из ЕС есть шансы эти проблемы решить.
Производство лекарственных препаратов на одном из заводов в Великобритании
— Сейчас одна из ключевых задач Британии — добиться максимально выгодных торговых соглашений с ближайшими союзниками. Но если под угрозой окажется прозрачность британо-ирландской границы, соответствующий договор наверняка заблокируют США. При отсутствии договоренностей с партнерами Великобритания попытается активнее работать с альтернативными рынками — в частности, с российским?
— После заключения Белфастского соглашения, установившего мир и прозрачную границу между Республикой Ирландия и Северной Ирландией, прошло 20 лет. Этот договор считают одним из величайших политических достижений в британской истории. Все стороны — ЕС, Великобритания и Ирландия — исключают строительство инфраструктуры и введение миграционного контроля на границе. Если проводить аналогию, то представьте, что жителям Владимирской области при въезде в Московскую пришлось бы проходить паспортный контроль и досмотр автомобилей.
Сторонники выхода Британии из ЕС на условиях ВТО (без сделки) утверждают, что сегодня существуют технологии, которые сделают проверки и досмотр максимально быстрыми и не будут создавать барьеров при перемещении товаров и людей, однако этот тезис вызывает большой скепсис. На 500 км ирландской границы приходится 268 мест ее пересечений дорогами. Очевидно, что воплощение даже самого современного технологического решения потребует от года до нескольких лет.
Реакция США на решение вопроса с ирландской границей действительно может быть непредсказуемой: там существует мощное ирландское лобби, которое может повлиять на заключение нового соглашения. Однако это не изменит того факта, что США — ключевой торговый, военный и политический союзник Великобритании, отношения с которым после Brexit могут укрепиться еще больше. Помимо Штатов, за пределами ЕС у королевства есть такие важные партнеры, как Китай, Индия, Канада и Япония, с которыми Лондон будет в первую очередь стремиться заключить взаимовыгодные торговые соглашения.
Что касается российского рынка, то, на наш взгляд, интерес к нему британцев будет формироваться под влиянием экономических и политических факторов. Если рост экономик обеих стран и прекращение политической турбулентности в их отношениях продолжится, это станет сигналом для бизнеса. Если к этому добавятся усилия правительств двух стран по заключению нового соглашения, то положительный эффект будет.
— По данным торгпредства, с конца 2016 года Россия вышла на рост товарооборота с Великобританией. Чем это объясняется и каковы показатели по импорту британских товаров в Россию?
— Основа российского экспорта в Британию — нефть, газ и продукты их переработки. В конце 2016 года начался рост цен на эти товары, который увеличил и российский экспорт. К 2018 году цены на углеводороды в основном стабилизировались, но двусторонний товарооборот продолжает увеличиваться. Так, после первого полугодия 2019 года он вырос на 7,7%. Это произошло во многом за счет несырьевой неэнергетической продукции: ключевыми драйверами стали платина (45% всего российского несырьевого неэнергетического экспорта в Британию), удобрения (5,4%), рыба и морепродукты (17%), а также изделия из недрагоценных металлов (22,9%).
Импорт британских товаров в Россию выглядит менее радужно: если в начале 2017 года мы наблюдали ощутимый рост, то в этом году он показывает негативную динамику. Отчасти это связано с политическим климатом между странами и интенсивным давлением на бизнес британских СМИ. С другой стороны, на него влияет и внутриэкономическая ситуация в России: фактическая стагнация экономической жизни сокращает спрос на импортную продукцию.
Завод корпорации «Технониколь»
— Действительно, не так много можно увидеть в России товаров из Британии.
— На самом деле они есть. На российских дорогах видны автомобили Land Rover, Jaguar, реже — Rolls-Royce и Bentley. У нас продается и фармацевтическая продукция, которую британские компании выпускают уже на локализованных производствах.
— Как при росте товарооборота продвигается инвестиционное сотрудничество?
— Его восстановление началось в конце 2016-го. В последние годы интерес британцев сфокусирован на проектах, наименее подверженных политическим рискам. Активировались инвестиции в производство и научно-исследовательскую деятельность в области фармацевтики (AstraZeneca, GlaxoSmithKline), машиностроение (JCB), локализацию производства в РФ, продолжается стратегическое партнерство между «Роснефтью» и BP.
Если говорить о цифрах, то пик инвестиционной активности приходится на конец 2013 года — тогда в российской экономике было накоплено около $23 млрд британских инвестиций. По итогам 2018 года этот показатель составил $20,3 млрд.
Российских инвесторов интересуют вложения в высокотехнологичные компании, в том числе в стартапы, есть несколько производственных площадок в Великобритании, принадлежащих российским компаниям «Технониколь» и «Полипластик», известны вложения россиян в британскую недвижимость, футбольные клубы, сферу услуг.
Британская фармацевтическая компания GlaxoSmithKline
— Санкции Евросоюза в отношении России действуют уже пять лет. Как они повлияли на экономические отношения Москвы и Лондона?
— Наиболее сложным для них стал постсанкционный 2015 год, когда товарооборот снизился почти на 40%. С конца 2016 года торговля растет, однако возникшее обострение на геополитической арене всё же ухудшило деловой климат. На Британию повлияли скорее контрсанкции — к примеру, та же Шотландия была одним из крупных поставщиков скумбрии на российский рынок, пострадали также и производители британского сыра, в том числе знаменитой компании Cheddar.
Тут надо отметить, что действующие ограничения направлены на узкие сферы и в большинстве своем бизнес к ним отношения не имеет. Однако они опасны скорее своим психологическим воздействием, при котором кажется, будто любая торговая операция с Россией подпадает под санкции. Осложняются простые банковские транзакции — прежде чем их совершить, банк трижды перепроверит, всё ли с ними в порядке.
— Британское правительство ясно дало понять, что не намерено отказываться от санкций против РФ после выхода из ЕС. Согласно информации о возможных автономных санкциях, опубликованной на сайте британского кабмина, торговые ограничения коснутся главным образом военной продукции и товаров двойного назначения, а также энергетического сектора. Насколько серьезнее эти санкции того механизма, которого придерживается ЕС?
— По всему вероятно, что этот курс будет продолжен, однако сферы останутся в рамках уже существующих европейских мер.
— То есть ждать ужесточения не стоит?
— Это определяется во многом не экономическими факторами, а ситуацией в стране — насколько ее руководство намерено использовать конфронтацию с Москвой во внутриполитических целях. Эта карта может быть разыграна, но пока признаков движения в эту сторону мы не видим.
Полицейский около дома Сергея Скрипаля в Солсбери
— За минувшие пять лет отношения стран обострили два эпизода — начавшийся в 2014 году украинский кризис и отравление Сергея и Юлии Скрипаль в марте 2018-го. Как складывается ситуация к сентябрю 2019 года?
— К 2018 году были намеки на улучшение, однако из-за «дела Скрипалей» этого не произошло и ситуация вернулась к положению 2014 года, которое можно охарактеризовать как нижайшую точку в двусторонних отношениях. В начале прошлого года шла интенсивная кампания в СМИ, при которой бизнес-диалог с РФ представляли как нечто этически неправильное. Сейчас эта истерия прошла, однако в британском сознании сохраняется негативный образ России.
В этом контексте очень хорошую роль сыграл чемпионат мира по футболу 2018 года — тогда британские болельщики смогли лично убедиться, что наша страна сильно отличается от того образа, который рисует пресса. ЧМ всё же переломил тренд, при котором Россию представляли чуть ли как не исчадие ада.
— Российская делегация в Великобритании начала работу в 1920 году и стала фактически первым торговым представительством РФ за рубежом. Но отношения Москвы и Лондона особым теплом никогда не отличались. На этом фоне как бы вы охарактеризовали перспективы двустороннего торгово-экономического взаимодействия?
— Действительно, в следующем году мы отметим столетие торгпредства. Примечательно, что сегодня, как и век назад, на торгово-экономическое сотрудничество наших стран влияет острая политическая конъюнктура. В отношениях России и Британии было много сложных эпизодов, но были и периоды, когда прагматизм брал верх. Надо сказать, что прагматичный подход всё же преобладает в британских бизнес-кругах. Вместе с тем, как показывают абсолютные цифры, в своей основе торговые отношения наших стран здоровые и у них есть потенциал роста.
