Крик в вечность: почему шедевр Эдварда Мунка стал столь популярен
На этой неделе в Третьяковской галерее откроется выставка норвежского художника Эдварда Мунка. Впервые его творчество, практически не представленное в российских собраниях, можно будет увидеть в Москве столь полно. Приедет и главный шедевр — «Крик», правда, не в основной версии. О том, сколько вариантов «Крика» существует, чем они отличаются и почему этот образ занял такое важное место в мировой культуре, — в материале «Известий».
Шепоты и «Крики»
Эдвард Мунк — без сомнения, норвежский художник № 1, так же как другой Эдвард — Григ — главный композитор. Но если Грига традиционно причисляют к романтикам и новатором не считают, поскольку на континенте этот стиль доминировал уже полвека, то Мунк, наоборот, опередил коллег из главных европейских центров искусства лет на 20. В Австрии, которая считается родиной экспрессионизма, он появился непосредственно перед Первой мировой войной — в начале 1910-х. Мунк же пришел к тем же принципам еще в начале 1890-х годов.
Манеру Мунка осторожно определяют как протоэкспрессионизм. Но на самом деле все темы экспрессионизма (сумасшествие, предчувствие глобальной катастрофы, тотальная безнадежность, тяга к убийству, болезненное восприятие своего и чужого тела) уже были сформулированы Мунком, причем в образцовых произведениях. Помимо «Крика» это, например, «Вампир» (вспомним одноименный фильм Карла Теодора Дрейера — шедевр уже киноэкспрессионизма), «Ревность», изображающая мужчину с безумными глазами, а за его спиной — любовников, «Красный плющ», где дом, увитый растениями, будто истекает кровью... (Все эти шедевры, кстати, можно будет увидеть на выставке.)
Но именно «Крик» стал ключевым экспрессионистским образом, который не только предвосхитил, но и пережил сам стиль, превзойдя в массовом сознании все более поздние его проявления как самого Мунка, так и художников других стран.
«Крик» существует в четырех цветных вариантах и одном — монохромном (литография). Первые два варианта датируются 1893 годом. Сначала художник создал изображение пастелью на картоне (именно оно и будет экспонироваться в Москве), затем — наиболее знаменитую версию маслом. В 1895-м появились два авторских повторения: еще одна пастель и литография. А в 1910-м — последний вариант маслом.
Семь лет назад поздняя пастель оказалась в центре общественного внимания, поскольку была продана на аукционе Sotheby’s за $119,9 млн — на тот момент абсолютный рекорд для публичных торгов. С тех пор он уже неоднократно превзойден, но, во-первых, «Крик» больше не появлялся на торгах и будь выставлен снова, вероятно, рекорд был бы зафиксирован опять. А во-вторых, не стоит забывать, что это все-таки авторское повторение, да еще и не маслом в отличие от всех остальных работ в этой ценовой категории (больше $100 млн).
Интересно и то, что ни одной другой картины Мунка в топе аукционных продаж не было. Следовательно, если в случае с произведениями Пикассо, Модильяни и, конечно, Леонардо да Винчи покупатели платят в первую очередь за имя художника, то «Крик» ценен сам по себе. В чем же его исключительная привлекательность?
Джоконда XX века
«Крик» традиционно называют вторым самым узнаваемым произведением живописи после шедевра Леонардо «Мона Лиза». То есть он впереди «Сикстинской Мадонны» Рафаэля, «Возвращения блудного сына» Рембрандта, «Вавилонской башни» Брейгеля и других образов, уже многие века считающихся фундаментом европейской культуры. Почему? Возможно, потому, что ни одна другая картина не выразила в такой яркой и символичной форме самоощущение человека XX века — с его постоянным предчувствием или переживанием катастрофы, отчаянием и тотальной потерей душевного равновесия.
«Как-то вечером я шел по дороге — с одной стороны подо мной раскинулись город и фьорд. Я был уставшим и больным — стоял и смотрел на фьорд. Садилось солнце — облака окрасились красным — как кровь. Я почувствовал, будто природу пронзил крик — мне казалось, я слышал крик. И я написал эту картину — написал облака как настоящую кровь. Цвета кричали» — так сам Мунк изложил историю создания «Крика» в дневниках.
В этом описании уже сформулированы ключевые мотивы экспрессионизма: ирреальность, дисгармоничность мира («природу пронзил крик»), кровавые видения (вспомним, как Воццеку в одноименной опере Берга чудится кровавая луна), болезненность героя, невыносимость момента (судя по изображению, он слышит оглушающий крик)… Но важнее, что Мунк нашел идеальное визуальное воплощение своего чувства: центральный персонаж на мосту впечатывается в память зрителя своей деформированной головой и характерным жестом — удлиненными руками, обхватывающими голову. Портрет нарочито нереалистичный: то ли перед нами пришелец, то ли мы видим реального человека в галлюциногенном искажении… При этом собственно лица у него нет — и это усиливает ощущение кошмара.
Фон не менее значим. Залив на заднем плане будто становится продолжением головы центрального персонажа и образует «рождающуюся» из беззвучного крика петлю, «срифмованную» с кровавыми облаками. Тогда как мост, на котором стоит герой и, видимо, зритель, создает ощущение стремительного движения вперед — как будто мы проносимся по нему, а не стоим на месте. Это ощущение потери устойчивости, в буквальном смысле уходящей почвы из-под ног или стремительно уносящей героя — еще один типичный мотив экспрессионизма. Вспомним начало рассказа Франца Кафки «Сон» (1914), предвосхищающего роман «Процесс»:
«Йозефу К. снилось: стоял погожий день и К. захотел прогуляться. Но едва он ступил два шага, как уже был на кладбище. Там пролегали очень искусственные, до неудобного извилистые дорожки, однако он скользил по одной из таких дорожек, словно по бурной воде, в незыблемо парящей позе».
На сочетании трех этих элементов — моста, воды, сливающейся с облаками, и центральной фигуры — построена композиция. Показательно, что во всех вариантах «Крика» эти компоненты присутствуют, то есть долгого поиска не было, как, видимо, и предварительных эскизов (если не считать таковым первое изображение пастелью). «Крик» стал гениальным озарением, и это тот редкий случай, когда даже в черно-белом варианте изображение сохраняет свою силу, несмотря на цветовую выразительность картины. Мунк это прекрасно понял и создал литографический вариант.
Кстати, цветные варианты отличаются по гамме. Главный «Крик» 1893 года из Национального музея Осло мрачнее, а повторение 1910 года из Музея Мунка светлее, но в нем сильнее неприятные зеленоватые тона. И общий характер более «галлюциногенный».
Кстати, вот еще одно подтверждение уникальности «Крика»: если мы посмотрим на другие самые дорогие картины, то увидим, что они совершенно немыслимы без цвета. «Крик» же покоряет своей простотой: цвет здесь может быть разным, а может его и вовсе не быть. И это стало залогом массового успеха произведения Мунка. Успеха, выходящего далеко за пределы арт-индустрии.
Мем Мунка
Мало какой визуальный образ пародировали и модифицировали так часто, как «Крик» (разве что «Мону Лизу»?). От серии принтов Энди Уорхола, который в 1984 году решил раскрасить литографию Мунка, до эмодзи в виде кричащего человечка, охватившего голову руками, — над «Криком» издевались все кому не лень. А еще можно вспомнить маску маньяка в серии фильмов ужасов Уэса Крэйвена «Крик», инопланетян в «Докторе Кто»…
В последние годы «Крик» и вовсе стал интернет-мемом: на место центральной фигуры фотошопные умельцы помещали Гомера Симпсона, героя Макколея Калкина из фильмов «Один дома»… А компания Adobe, производящая Photoshop, даже объявила конкурс на лучшую «фотожабу» картины Мунка.
Здесь можно сетовать на опошление и «опопсение» великого образа. Но стоит задуматься: почему комический эффект, достигаемый этими переделками разной степени нелепости, столь притягателен для современного общества? Не потому ли, что оно подсознательно пытается изжить, преодолеть трагедийность «Крика», а следовательно, и всего XX века? Как известно, лучший способ перестать бояться какого-либо явления — сделать его смешным. «Крик», ставший визуальной формулой ужаса, выразивший предельно остро те травматичные чувства, которые переживало человечество, должен был пасть жертвой своей же силы.
Теперь российские зрители впервые смогут увидеть оригинал произведения, которое всем знакомо, но исключительно по репродукциям и мемам. И, возможно, наконец пришло время посмотреть на него не как на воплощенный кошмар или растиражированный мем, а просто как на замечательное произведение искусства, пусть и более известное, чем остальные.
