«РУСАДА сегодня — образец национального антидопингового агентства»
В среду, 12 сентября, во Владивостоке стартовал второй день Восточного экономического форума. На полях мероприятия корреспонденты МИЦ «Известия» поговорили со Станиславом Поздняковым, который в мае 2018 года возглавил Олимпийский комитет России. Известный фехтовальщик, четырехкратный олимпийский чемпион и спортивный функционер рассказал изданию о перспективах отечественной сборной на следующих Играх, реформе РУСАДА и о том, есть ли естественные пределы у человеческого организма.
— Как вы оцениваете современное состояние международного и российского Олимпийского движения и российского? Есть ощущение, что все оказались в какой-то мертвой точке, которую очень трудно сдвинуть с места.
— Начну, наверное, с российского олимпийского движения. С точки зрения нашего участия в различных международных проектах, в работе Международного олимпийского комитета я думаю, что здесь нет никаких опасения — мы с 1 марта этого года, 2018-го, были полностью восстановлены как полноценные члены олимпийского движения. Поэтому сейчас мы, в общем-то, выполняем все функции в том порядке, в котором они предусмотрены Олимпийской хартией. Более того, мы за эти полгода очень активно поработали с международными структурами. В октябре, буквально через месяц, мы будем подписывать договор с «Олимпийской солидарностью» (международной программой МОКа. — iz.ru), там есть конкретный план мероприятий. Он проработан с расчетом на четырехлетнюю перспективу и позволит нам быть еще более вовлеченными в международное олимпийское движение. С его помощью мы как довольно большая спортивная организация сможем делиться своим опытом и знаниями с нашими географическими соседями, с партнерами, которые разделяют наши ценности, в том числе олимпийские.
— Но ведь есть, наверное, и сложные моменты?
— Да, при всем при этом все равно сохраняется опасение, что перед следующими Олимпийскими играми всё равно может вернуться то состояние внутренней войны, которое мы наблюдали накануне последних Олимпиад.
Президент Олимпийского комитета России Станислав Поздняков
— Как, например, в случае с Играми 2018 года в Пхёнчхане.
— Если говорить о Пхёнчхане, то тогда исполнительный комитет МОКа принял определенное решение (о запрете на выступление российских спортсменов под национальным флагом. — iz.ru), мы эти решения выполнили и участвовали в итоге статусе олимпийских атлетов из России. Да, это было неприятно, многим, конечно, это было очень некомфортно. Особенно было сложно принять это решение. Нам тоже было очень сложно принять такое решение, отправить наших спортсменов в таком статусе, но тем не менее мы поддержали наших спортсменов и позволили им поехать на эти Игры: не только позволили, но и организовали их поездку. И в итоге они достаточно успешно там выступили. Достаточно вспомнить, что хоккеисты у нас не выигрывали с 1992 года.
— Мне кажется, здесь свою роль сыграла какая-то спортивная злость.
— Вы знаете, и это в том числе. Как вы помните, ряд наших ведущих спортсменов не были допущены к участию в соревнованиях — с нашей точки зрения, несправедливо. Поэтому все ребята боролись не только за себя, но и, как говорится, за того парня. Честь им и хвала. Другое дело, что эта страница перевернута, об этом мы разговаривали в том числе с Томасом Бахом, когда он был у нас.
— Он тоже считает, что в этой истории поставлена точка и к ней больше не возвращаемся?
— Нельзя наказывать за одно и то же дважды. У нас с МОКом может быть разная позиция относительно того, справедливыми были обвинения или нет, но раз уж мы понесли наказание, то отсюда теперь мы должны двигаться вперед и смотреть только вперед. В настоящий момент НОК России полностью восстановлен в правах и во всех олимпийских мероприятиях будет участвовать под своим флагом и со всей своей атрибутикой. Поэтому я считаю, что в Токио мы будем присутствовать как россияне, а не как олимпийские атлеты.
О развитии спорта в регионах и программе олимпийского наследия
— Как идет работа по развитию спорта в российских регионах, может быть, планируются какие-то новые программы?
— Да, безусловно. Тут у нас очень далеко идущие планы — практически в каждом регионе мы создали региональные олимпийские советы, во главе которых стоят, как правило, самые авторитетные люди в области спорта: либо это успешные спортсмены с мировым именем, либо спортивные функционеры, доказавшие свою состоятельность в этой области. Через эти олимпийские советы мы, в общем-то, развиваем наши программы — в первую очередь просветительские. Они в основном направлены на ознакомление молодого поколения с успехами наших спортсменов — олимпийцев.
Президент Олимпийского комитета России Станислав Поздняков
— Можете привести какие-то примеры?
— Например, у нас есть очень успешная программа «Олимпийский патруль», там спикерами выступают наши олимпийские чемпионы, спортивные звезды. Тут у нас очень большое количество участников, на такие встречи приходит и молодое поколение, и, главное, много родителей. И еще очень важно отметить, что в рамках программы олимпийского наследия у нас в Сочи действует Российский международный олимпийский университет. Еще один филиал мы сейчас открыли в Москве.
— Чем занимается этот университет?
— В нем по специальным программам могут учиться люди, которых мы приглашаем как раз из наших региональных представительств. То есть мы помогаем людям получать дополнительное образование и вообще стараемся интегрировать наши регионы в международную спортивную деятельность. Эффект есть уже сегодня.
— Коммерциализация спорта сегодня — это неизбежность. При этом так или иначе олимпийское движение не терпит меркантильности. Вещи вроде бы взаимоисключающие, возможно ли здесь найти какой-то разумный баланс, чтобы спортсменом двигало не только желание заработать, как это, к сожалению, происходит, но в первую очередь желание стать лучше?
— То, что вы говорите, — абсолютная правда, от этого нам никуда не уйти. Современное олимпийское движение, конечно, очень сильно отличается от того, что было 20–30 лет назад. Но надо понимать, что коммерциализация спорта одновременно открывает дополнительные возможности для продвижения видов спорта, которые с точки зрения затратности являются скорее реципиентами, чем донорами. Дело в том, что существует такое понятие, как солидарность видов спорта. Поэтому часть средств из коммерчески успешных видов спорта переводить в те виды спорта, которые нуждаются в дополнительных вливаниях, особенно традиционные. Я не говорю о том, что остальные, менее коммерчески успешные, дисциплины ничего не должны делать — конечно, они тоже должны встраиваться в общую тенденцию развития спорта, стараться стать более телегеничными, понятными зрителям. Иногда даже стоит упрощать правила, чтобы они были понятны людям. Но в целом коммерчески успешный спорт может помогать другим видам.
— Недавно стало известно, что Виктор Ан, спортсмен-олимпиец, ушел из спорта. Как вы считаете, на его решение мог повлиять недопуск к участию в Олимпиаде или там были другие причины?
— То, что я скажу, это исключительно моя точка зрения. Но, на мой взгляд, у каждого спортсмена, даже самого выдающегося и великого, как, например, Виктор Ан, наступает момент, когда физиологические возможности человека не позволяют выступать на том уровне, на котором он привык это делать. И тогда возникает абсолютно четкое понимание, что активную спортивную карьеру нужно заканчивать. Но это не говорит о том, что ему в принципе нужно уходить из спорта, потому что остаются его личный пример, его опыт, которые могут пригодиться следующим поколениям спортсменов.
— По его словам, он даже тренером быть не хочет. Вас такая позиция не расстраивает? Не пытались его отговорить?
— На самом деле я сам переживал подобный момент, когда заканчивал спортивную карьеру. Действительно, тогда хотелось полностью абстрагироваться от спорта. Но, поверьте мне, этот момент проходит достаточно быстро, и, если человек всю свою жизнь посвятил спорту, всё равно он туда вернется.
О реформе РУСАДА и будущем спорта высоких достижений
— Чуть больше чем через неделю WADA должно вынести решение по Российскому антидопинговому комитету. Каковы ваши прогнозы: будет ли поставлена точка или нас ждет новое разбирательство?
— С моей точки зрения, точка поставлена достаточно давно. Программа реновации РУСАДА, которую проводила российская сторона, выполнена полностью. На сегодняшний момент Российское антидопинговое агентство являет собой образец национального антидопингового агентства. Оно является полностью независимым, начиная от наблюдательного совета, который состоит из людей, напрямую не занимающихся спортивной деятельностью, за исключением представителей Олимпийского комитета как учредителей — у нас, как вы знаете, в наблюдательном совете находится Елена Исинбаева. В остальном весь состав РУСАДА, в общем-то, — это новые люди, с абсолютно четкой и чистой репутацией, с понятным прогнозом на перспективу. Другое дело, что для нас это было несколько необычно — принять те правила игры, которые существуют в других антидопинговых агентствах. Но тем не менее мы прошли через это, и сейчас, с нашей точки зрения, РУСАДА полностью соответствует кодексу WADA.
Табличка у офиса национальной антидопинговой организации РУСАДА в Москве
— Помимо обновленного состава, какими были основные изменения?
— Мы решили массу вопросов, которые касаются деятельности РУСАДА. Например, с закрытыми территориями, я имею в виду АТО, автономные территориальные образования, на которых действует довольно сложная система допуска допинг-офицеров. У нас было достаточно много задач, связанных с перемещениями, с различными таможенными формальностями. Я уже не говорю о том, что мы для этого меняли уголовное законодательство. То есть с нашей стороны мы, в общем-то, все задачи, которые стояли перед РУСАДА, выполнили. Поэтому я говорил и готов повторить, что не вижу причин, по которым национальное антидопинговое агентство не должно быть восстановлено в правах.
— Вопрос, который задают очень многие и на который, наверное, очень сложно найти ответ. Спорт высоких достижений основывается на возможностях человека, рано или поздно эти возможности будут исчерпаны. Хороший пример — рекорд по прыжкам в длину, который был установлен в Мексике десятилетия назад и не побит до сих пор. Что тогда будет со спортом высоких достижений? Возможен ли он без химии, без искусственного совершенствования возможностей человеческого организма?
— Я довольно давно наблюдаю эволюцию наших спортсменов и хочу отметить, что современный человек всё равно, так или иначе, физиологически отличается от представителей предыдущих поколений. Так что тут еще есть возможности для совершенствования, и те же прыжки в длину — их показатели тоже еще будут увеличиваться.
— Вы верите, что мексиканский рекорд побьют?
— Я считаю, что да. Простой пример — средний рост человека, который жил сто лет назад, и современного очень сильно отличается. Я тоже в свое время считался очень высоким, но нынешние спортсмены, молодые, еще на голову выше меня, поэтому процесс естественных изменений идет, и его не остановить.
