Проблема онкологических заболеваний в нашей стране достигла размеров национального бедствия: число заболевших и умерших за год исчисляется сотнями тысяч и сопоставимо с населением крупных городов. В России живет около 3,5 млн онкологических больных, и, если ситуация не изменится, каждый четвертый россиянин на протяжении жизни на личном опыте так или иначе столкнется с этой бедой.
Проблема признана на самом высоком уровне. Президент анонсировал выделение на борьбу против рака беспрецедентных средств (около триллиона рублей), поставив перед онкологами весьма амбициозные цели. Реакция последовала незамедлительно— с различных трибун вновь зазвучали слова о необходимости поднять на новый уровень (улучшить, углубить, оптимизировать и так далее) профилактику и раннюю диагностику опухолей как наиболее эффективные и экономически оправданные методы борьбы против рака. Хотелось бы подчеркнуть слово «вновь»: эти слова звучат каждый раз, когда анонсируется очередная «онкологическая программа». Но значимых прорывов в этой области до сих пор не случилось, и нам однозначно есть куда стремиться. В РФ сохраняется высокая заболеваемость опухолями, имеющими потенциально предотвратимые причины. У 40% больных опухоль обнаруживается уже на далеко зашедших стадиях (III–IV), в результате чего почти четверть больных погибает, не прожив и года после постановки диагноза.
Эффективная кампания по профилактике и ранней диагностике рака требуют кооперации различных ведомств. Специалисты Российского общества клинической онкологии (RUSSCO) неоднократно заявляли, что надеяться на ее успешную реализацию только силами врачей не стоит. Без системного подхода закупленное оборудование и агитационные материалы «о вреде всего вредного» и «пользе всего полезного» так и не встретятся с «конечной аудиторией» — людьми, которые находятся в зоне риска развития онкологических заболеваний или уже заболели, но не испытывают никаких проявлений заболевания, то есть считающие себя здоровыми. Без дополнительных ясных и понятных стимулов «усредненный» человек никаких телодвижений для сохранения своего здоровья принимать не будет.
Если мы хотим, чтобы система заработала, нам прежде всего нужно мотивировать людей на выход из состояния равновесия. Здесь главное — точно распределить роли. Пока чуда ожидают от докторов — онкологов, в лучшем случае — врачей первичного звена. Но с точки зрения мотивации населения это примерно так же эффективно, как обязать технолога по производству гигиенических прокладок или газировки «продвигать» свой продукт. Технологи прекрасно понимают, как изготовить продукт, но вот рекламировать его они не обучены. А без эффективной рекламы «товар», в котором нет сиюминутной внутренней потребности, останется невостребованным. Так и со здоровьем. Конечная аудитория для профилактики и скрининга пока еще не чувствует «недостатка» здоровья, а значит, не готова тратить время и силы для его сохранения.
Для привлечения людей к сохранению своей собственной жизни и здоровья нужны специалисты, которые обучены методикам взаимодействия с обычными гражданами для мотивации их на те или иные поступки — рекламщики, PR-специалисты. Доходчиво объяснить, что за несколько потраченных на скрининг часов или отказ от сомнительных удовольствий загара, переедания или лишней рюмки человек может купить всю оставшуюся жизнь. Ярко и образно описать ранние симптомы неблагополучия, служащие поводом для обращения к врачу, рассказать о вредных привычках так, чтобы стало действительно страшно... Но, увы, рекламщики проходят «по другому ведомству» и стоят дорого. Нет у врача и «кнута» для мотивирования тех, кто не понимает позитивные стимулы. Хотя удачный с нашей точки зрения пример такого комплексного решения есть. Борьба с курением, в которую включились все — политики, рекламщики, ТВ, общественные организации и, разумеется, врачи. Появился эффективный кнут: курение стало неудобным и дорогим «удовольствием» за счет ограничительных и финансовых мер воздействия. И эффект уже виден — впервые за долгие годы нам удалось сообща сдвинуть проблему с мертвой точки.
Еще один важный момент — понимание того, что мы пока далеко не всё можем изменить. Есть предел возможностей профилактики и ранней диагностики. Например, за счет скрининга можно снизить риск смерти от рака шейки матки, кишки, легкого, молочной и предстательной желез. А вот эффективного скрининга для других опухолей (рака желудка, почки или поджелудочной железы и так далее) у нас пока нет. И если мы не будем думать, а начнем мыслить лозунгами о пользе ранней диагностики всего и вся, то деньги в лучшем случае будут потрачены впустую, а в худшем — приведут к дополнительным непродуктивным тратам ресурсов, которые при разумном применении могли бы действительно спасти кому-то жизнь. Так, например, флюорография (при использовании для онкологического скрининга) или УЗИ брюшной полости или щитовидной железы будут «плодить» новые диагнозы, но в целом не смогут выявлять опухоли настолько рано, чтобы это кому-то спасло жизнь. К счастью, это наконец становится понятно и, например, УЗИ исключили из диспансеризации.
Важным аспектом является и то, насколько легко и просто после ранней (или уже не ранней) диагностики люди смогут потом получать лечение выявленных заболеваний. Если представить, что система ранней диагностики заработает в полную силу, это приведет к одномоментному выявлению опухолей, которые без нее выявлялись бы на протяжении длительного времени (на более поздних стадиях). «Всплеск» выявляемости может привести к перегрузке системы онкологической помощи, и если это будет сопряжено с трудностью ее получения, то приведет к демотивации на проведение ранней диагностики. Ведь даже простой человек понимает, что цель не в том, чтобы выявить опухоль, а в том, чтобы ее вылечить.
Автор — член правления Российского общества клинической онкологии (RUSSCO), руководитель отдела мультидисциплинарной онкологии НМИЦ ДГОИ им. Д. Рогачева Минздрава России, доктор медицинских наук, профессор
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
