«Всякая интервенция должна осуществляться с одобрения ООН»
Громкие заявления Дональда Трампа об ударе по Сирии резко повысили градус международной напряженности. При этом союзники США по международной коалиции в САР пока занимают выжидательную позицию. Однако президент Франции Эммануэль Макрон в четверг заявил, что у него якобы имеются неопровержимые доказательства применения химоружия официальным Дамаском. Французский сенатор, вице-председатель комиссии верхней палаты парламента по иностранным делам, обороне и безопасности Робер дель Пиккиа в интервью «Известиям» назвал обязательные условия возможного удара, объяснил, в чем разница между ливийским и сирийским сценариями, и рассказал, как Франция сотрудничает с Россией несмотря на международные противоречия.
— Как вы относитесь к тому, что США могут нанести удар по Сирии?
— Во-первых, решение о любом военном вмешательстве надо принимать взвешенно: рассмотреть все доводы, оценить происходящее, просчитать последствия. Во-вторых, нужны реальные доказательства (химической атаки в сирийском городе Дума. — «Известия»), должны быть названы виновные. Ну и, наконец, в-третьих, всякая интервенция должна осуществляться с одобрения ООН.
Я считаю, что это не должно происходить жестко и наспех. С другой стороны, использование химического оружия категорически запрещено. Его применение осуждают абсолютно все - и Франция, и США, и Россия. Поэтому, если доказано использование химоружия, виновные должны быть наказаны.
— Каким образом в этой ситуации будет действовать Франция?
— Я не могу сказать, какое решение примет глава республики, пока не прошло заседание Совета безопасности. Очень важно, что между собой решат союзники — британцы и американцы.
Вместе с тем я уверен, что Эммануэль Макрон общается также и с президентом РФ Владимиром Путиным, поскольку сложилась опасная ситуация и все это прекрасно понимают. Думаю, если американцы начнут операцию, Франция их поддержит. Однако это будет точечная операция небольшого масштаба, нацеленная исключительно на борьбу с применением химоружия. Как бы ни было, я надеюсь, что решение будет взвешенным.
— Кем будет приниматься решение и какую роль в этом сыграет сенат?
— Главнокомандующим во Франции, согласно конституции, является президент. Решение о вмешательстве он примет после предварительных консультаций с министерством обороны и ведущими руководителями страны. Если решение будет принято, потребуется одобрение верхней и нижней палат парламента – сената и национального собрания. Этот механизм регулярно задействуется, когда речь заходит о французском присутствии в Африке.
— Сложившаяся ситуация не напоминает вам произошедшее в Ираке в 2003 году и в Ливии в 2011-м?
— Ситуация в Ираке была принципиально другой. Тогда Франция не поддержала своих британских и американских союзников и не стала вмешиваться в дела страны. Париж с этой операцией никак не связан.
Относительно Ливии решение принимал тогдашний президент Франции Николя Саркози вместе с союзниками. Это была быстрая операция — она продлилась три месяца и прошла совместно с британцами под эгидой Соединенных Штатов.
В Сирии же ситуация совершенно иная. Здесь главную роль сыграло возможное использование химоружия: как заявили в США, его применение стало красной чертой, которую нельзя было переступать. В свою очередь, Эммануэль Макрон недавно подчеркнул, что проведение химатак кем бы то ни было гарантированно вызовет ответную реакцию.
— Как может отреагировать сирийская оппозиция? Не спровоцирует ли американский удар ее агрессивные действия?
— Этот вопрос лучше задать сирийцам. Всякая военная операция влечет за собой риск ответной реакции того или иного плана. И его надо просчитывать изначально. Думаю, высокопоставленные стратеги размышляют таким же образом. Во время любой военной операции есть риск того, что конфликт будет развиваться и дальше. Но одних военных действий недостаточно — для достижения мира нужен политический диалог.
— Ситуация в Сирии — одна из главных причин напряженности в отношениях России и Запада. Как вы думаете, долго ли еще продлится это противостояние?
— Я очень надеюсь, что все противоречия России и Запада временны. История уже неоднократно показывала нам, что этап противостояния и взаимного неприятия сменяется примирением и разрядкой. Думаю, во многих сферах у нас есть взаимопонимание.
Касательно российско-французских отношений, сенат Франции тесно работает с российским парламентом. Недавно мы представили доклад о состоянии двусторонних отношений (речь идет о третьем совместном расширенном заседании комиссии сената Франции по иностранным делам, обороне и вооруженным силам и комитета Совета федерации по международным делам. — «Известия»).
Французские и российские парламентарии говорят друг с другом открыто: мы честно высказываем претензии и упреки, делимся идеями. При этом обсуждаем позитивную повестку, что укрепляет взаимодействие не только двух парламентов, но государств в целом. Думаю, другие страны также заинтересованы в сотрудничестве с Россией. И надеюсь, что пример французского сената, который работает с Россией, несмотря на международную напряженность, здесь сыграет какую-то роль.
