Железная хватка свободы
Французский президент Эммануэль Макрон заявил, что Париж в ближайшее время коренным образом изменит свою внешнюю политику. Несмотря на распад колониальной империи после Второй мировой, Франция продолжала управлять бывшими колониями, контролируя их элиты и получая доступ к природным богатствам. Чем еще ценна для французов Африка, выяснял iz.ru.
Большие ожидания
«Я — представитель поколения, которое не будет объяснять африканцам, что им стоит делать, а что нет. Я — из поколения, для которого победа Нельсона Манделы — одно из лучших политических воспоминаний. Я не считаю, что Африка — континент без будущего, и не думаю, что его нужно непременно спасать. Я приехал к вам с предложением — начать новый этап в наших отношениях. Этап настоящей дружбы».
Эти слова французский президент Эммануэль Макрон произнес, выступая в университете Уагадугу — столицы Буркина-Фасо. Собравшиеся в зале студенты встретили его речь овацией.
Несколькими часами ранее толпа молодежи забросала камнями кортеж Макрона на одной из городских улиц. Полиция ответила слезоточивым газом. Протестующие жгли футболки с изображением французского президента и размахивали плакатами с надписями «Долой неоколониализм» и «Французские военные — вон из Буркина-Фасо».
Эти протесты показали, что французскому президенту в стране рады далеко не все. И на то есть причины.
Визит президента Франции Эммануэля Макрона в Буркина-Фасо
Драка за Африку
Свою колониальную империю в Африке Франция начала выстраивать в XIX веке. Лихорадочный раздел территорий получил неофициальное название «драка за Африку». Пару раз едва не дошло до вооруженного конфликта — к примеру, в 1898 году, когда из-за вопроса о том, кто будет контролировать верховья Нила, между Британией и Францией чуть не разразилась полномасштабная война.
По итогам раздела Франция получила огромные территории на западе и в центре материка, после Первой мировой добавила некоторые владения побежденной Германии, а уже в годы Второй мировой войны союзники подарили ей часть бывших итальянских колоний. В итоге к 1943 году площадь империи достигла 13,5 млн кв. км, и львиная доля их приходилась на Африку.
Президент Франции Шарль де Голль, 1963 год
Но вскоре французская колониальная империя, как и британская, начала распадаться. Однако, если англичане формально преобразовали свои гигантские владения в Содружество, сохранив общую структуру, но лишившись при этом большей части рычагов управления, то Франция поступила с точностью до наоборот. Бывшие колонии де-юре получили полную самостоятельность, фактически же остались под контролем Парижа. И главная роль в этом принадлежала маленькому упитанному человеку в очках, чьи фотографии редко появлялись в газетах. Его имя, однако, знали по всей Африке — Жак Фоккар.
Торговец, рожденный для битвы
«На пышных торжествах по случаю столетия генерала де Голля присутствовало множество знаменитостей, для которых бейджи с именами были лишь формальностью — все и так знали их в лицо, — писала газета The Independent. — Но на владельца одного из бейджей таращились с изумлением. Этот маленький, дружелюбный человечек с ярким румянцем и блестящей лысой макушкой — не кто иной, как Жак Фоккар, предпочитающий оставаться в тени, один из ближайших соратников и самый таинственный советник де Голля».
Биография у «человека из тени» была не самая обычная. Фоккар родился в семье богатого плантатора, детство провел в Вест-Индии, потом вернулся во Францию. В 26 лет молодого коммерсанта призвали в армию — началась Вторая мировая. После разгрома и капитуляции Франции Жак вернулся в бизнес и даже работал с немцами, поставляя им стройматериалы для береговых укреплений — как позже выяснилось, некачественные. Спасаясь от уголовного преследования, Фоккар ушел в подполье и примкнул к Сопротивлению. И там его талант неожиданно раскрылся.
Пухлый торговец оказался прирожденным рыцарем плаща и кинжала. Он разрабатывал сложные операции и ни разу не попался, завел тесную дружбу с генералом де Голлем и стал незаменимым человеком в руководстве Сопротивлением. После окончания Второй мировой Фоккар создал «Службу гражданского действия» — полувоенную организацию, осуществлявшую силовые акции в интересах партии де Голля и тесно связанную с офицерами армии и спецслужб. Он был бесконечно предан Франции и лично де Голлю, который служил для него ее олицетворением.
Первый президент Нигера Амани Диори (в центре) и Жак Фоккар (справа). Ницца, 1961 год
Неудивительно, что, придя к власти, Шарль де Голль в 1960 году выбрал своего верного товарища на пост советника по сложнейшему направлению — африканскому. Французская колониальная империя разваливалась, по всему Черному континенту, как грибы после дождя, возникали освободительные движения марксистской и маоистской ориентации. Де Голль поставил перед румяным толстячком почти невыполнимую задачу: сберечь для Франции колонии, чтобы она по-прежнему оставалась великой державой и могла на равных вести диалог с СССР и США. Экономике нужны были африканская нефть и природные ресурсы, внешней политике — голоса африканских стран в ООН. Фоккару не было нужды отчитываться перед МИД — он напрямую подчинялся президенту и получил полную свободу рук.
Детский сад Жака Фоккара
«Все африканские страны и их лидеры делятся на две группы. Те, кто хорошо себя ведут и действуют правильно, и те, кто ведут себя плохо. Первых, братьев наших, нужно поощрять. Вторых — наказывать».
Так Жак Фоккар описывал свою стратегию общения с африканскими лидерами. Моральные терзания Фоккару были чужды и с «плохими мальчиками» он не миндальничал, полагая, что, когда речь идет о благе Франции, все средства хороши. Отвечая на вопрос о причинах смерти камерунского революционера Феликса Мумье (агенты французских спецслужб отравили его таллием), Фоккар заявил: «Архивные записи когда-нибудь на всё дадут ответ».
Во время выступления Шарля де Голля. Город Константина, Алжир, 1958 год
Молодые африканские лидеры предпочитали письменным договорам и обязательствам неформальные связи — это было именно то, что нужно Фоккару. Он выстроил для них картину мира, в которой де Голль был любящим и суровым отцом, президенты — детьми, а сам Жак Фоккар исполнял роль посредника между папой и сыновьями. Те, кто плохо себя вел, рисковали проснуться как-нибудь утром в тюремной камере после внезапного переворота. Говорили, что в столе у Фоккара лежит пачка писем от президентов бывших колоний (в Елисейском дворце их обычно именовали «черными губернаторами») с просьбой о введении французских войск — с подписями, но с открытой датой.
Фоккар, которого прозвали Господин Африка, по сути, единолично управлял бывшими французскими колониями на Черном континенте. К его услугам была огромная сеть шпионов и информаторов, агентов влияния и солдат удачи — включая «короля наемников» Боба Денара, отстаивавшего интересы Парижа с автоматом в руках от Конго до Комор. При необходимости в дело вмешивались французские легионеры. Фоккар назначал и сменял президентов по собственному желанию: именно он позволил прийти к власти в ЦАР диктатору Бокассе, которого сам же и сверг 14 лет спустя, сочтя, что союзный император-людоед, пусть и безоговорочно лояльный, наносит ущерб имиджу Франции.
Моральные качества лидеров-марионеток Фоккара не интересовали: ему нужна была от них только готовность выполнять приказы. Когда в 1964 году повстанцы в богатом нефтью Габоне свергли французского ставленника Леона Мба, потребовалось всего два дня, чтобы французские военные вернули ему президентское кресло. Больше военных переворотов в Габоне не было. После смерти Мба к власти в стране пришел столь же безукоризненно лояльный Франции Омар Бонго, который бессменно правил страной 41 год и передал должность по наследству сыну.
Топливо для автомобиля
Созданная Фоккаром система, охватившая Гвинею, Нигер, Джибути, Мали, Того, Республику Конго, Буркина-Фасо, Мадагаскар, Бенин, ДРК, Руанду, Сенегал, Кот-д’Ивуар, Камерун, Бурунди, Чад, Коморские острова, Габон, Тунис, Марокко, ЦАР, Мавританию, Алжир, Экваториальную Гвинею, получила название Франсафрика. Бывшие колонии использовали единую валюту — франк КФА, эмиссия которого находилась под контролем Центробанка. Французские солдаты охраняли президентов-диктаторов, французские чиновники работали при правительствах советниками, помогая развивать экономику. Молодым представителям африканской элиты и интеллигенции выделялись места во французских вузах.
Добыча нефти в Африке
Интересы французских и африканских политиков и французских бизнесменов сплелись в тугой клубок. Человек, попавший в эту систему, оставался в ней до тех пор, пока соблюдал правила игры. Характерным примером может служить карьера Мориса Робера, который начинал как сотрудник SDECE, внешней разведки Франции. Он провел в Африке десятки секретных операций, тесно работал с наемниками Боба Денара, дослужился до начальника разведслужбы. В 1973 году ушел в отставку и был тут же нанят на работу в государственную нефтекомпанию Elf — ключевого бизнес-игрока во Французской Африке. Шесть лет спустя он был назначен французским послом в Габоне, в 1982 вернулся в Elf, где возглавил африканское управление. В 1996 году Жак Ширак наградил его орденом Почетного легиона за безукоризненную службу Франции.
«Габон без Франции — всё равно что автомобиль без водителя, — откровенничал в одном из интервью бывший президент Габона Омар Бонго. — А Франция без Габона — всё равно что автомобиль без топлива».
Топливо, сиречь природные ресурсы, стараниями Фоккара шло во Францию непрерывно. Нефть из Габона, уран из Нигера, золото, нефть и уран из Мали, алмазы, бокситы и кобальт из ДРК, золото и марганцевые руды из Буркина-Фасо дали французской экономике необходимые ресурсы для развития. Взамен Франция снабжала эти страны деньгами через правительственные агентства — вернее, должна была снабжать. Средства выделялись, но до простых людей не доходили.
«В течение сорока с лишним лет сотни тысяч евро просто исчезли, — рассказывал в своей книге «Франсавфрика — самый долгий скандал республики» журналист и правозащитник Франсуа-Ксавье. — Их выкачали из французского и африканских бюджетов через займы, гуманитарную помощь, контракты на разработку нефти и добычу кокосового волокна, высосали через французские импортные монополии. Эти деньги пошли на финансирование французских неоголлистских политико–экономических сетей, на дивиденды их организаторам, на операции спецслужб и экспедиции наемников».
Крушение мечты
После того как де Голль ушел в отставку, его преемник Жорж Помпиду оставил Фоккара на должности советника по Африке. Все кончилось лишь в 1974-м: ставший президентом Валери Жискар д’Эстен решил кардинально изменить подход к африканским делам. Премьер Раймон Барр провозгласил политику жесткой экономии: страна, утверждал он, не может нести бессмысленное бремя поддержки диктаторских режимов Тропической Африки. Фоккару объявили, что в его услугах более не нуждаются, и он ушел.
В Елисейский дворец Жак Фоккар вернулся лишь в 1995 году — по приглашению Жака Ширака, который позвал его на старую должность. Ширак взял постаревшего Господина Африку в свой первый тур по Черному континенту. Для Фоккара это была тяжелая поездка: он своими глазами увидел, как обращается в руины дело его жизни.
Руанда, Африка
Африка сильно изменилась за прошедшие годы. Жискар д’Эстен и Миттеран пытались держать страну в орбите французского влияния, но без Фоккара сделать это было в разы сложнее. Они потеряли Руанду: Париж не сумел предотвратить геноцид, после кровавой гражданской войны элита в стране сменилась на англоязычную, и Руанда вышла из-под французского контроля. Диктатор Заира Мобуту Сесе Секо, «хороший мальчик» (ему Фоккар всегда уделял особое внимание — Заир по праву считался одной из богатейших африканских кладовых), умирал от рака. В стране назревал мятеж, а Франция ничего не могла сделать. Еще пару десятилетий назад французские легионеры высадились бы в Заире и подавили бунт в зародыше, но ситуация в мире с того момента изменилась. Хватило намека со стороны США — и о военной операции в Париже забыли и думать.
«Франция больше не нуждается в Африке, — писал The Economist в мае 1997 года. — С концом холодной войны и изменением системы международных альянсов Франции больше не нужны африканские голоса в ООН, а зоны с преференциальным режимом торговли уже не так важны в эпоху глобализации. В Париже всё громче звучат голоса Эдуара Балладюра и Алена Жюппе — прежнего и действующего премьеров, — которые видят в Африке лишь тяжкое бремя. В отличие от господина Фоккара, они хотят взаимодействовать с Африкой по обычным дипломатическим и коммерческим каналам, а не через систему личных связей и услуг при помощи телефонных звонков. И это правильно».
Жизнь, казалось, подтверждала эти слова. Жак Фоккар умер в марте 1997 года. 11 лет спустя во время визита в ЮАР президент Николя Саркози объявил: «Времена изменились, и Франция больше не будет жандармом Африки. Она уважает суверенитет государств и право народов на самоопределение. У нее нет желания читать лекции или пытаться навязать свою модель. У нее просто нет ни моральных, ни юридических прав для этого». В 2012 году Франсуа Олланд подтвердил эти слова, торжественно провозгласив конец Франсафрики.
Возвращение надежды
В январе 2013-го Мали — республика на западе Африки — оказалась в критической ситуации. Армия, терпя поражение за поражением от исламистов и сепаратистов-туарегов, сдавала один город за другим. Повстанцы уже захватили половину страны и готовились к решающему наступлению на столицу — Бамако. Правительственные войска, бросая технику и оружие, в беспорядке отступали. Жить малийскому режиму оставалось максимум несколько месяцев. Бамако послал отчаянный сигнал в Париж с просьбой о помощи.
Французские сухопутные войска направляются в северный регион Мали, 2013 год
11 января воздух над аэропортом Бамако наполнил рев двигателей. Один за другим тяжелые транспортные самолеты садились на взлетно-посадочную полосу, выгружая французских солдат, бронетехнику и снаряжение. Хватило всего несколько дней, чтобы ситуация на фронте полностью изменилась. Французский спецназ остановил продвижение исламистов на флангах. На главном направлении удара, в районе города Кона, французские самолеты и вертолеты непрерывно висели в воздухе, громя наступающие колонны мятежников. Малийские военные, отвыкшие от воздушной поддержки, ободрились и пошли вперед. Спустя полгода на торжественном параде в честь Дня взятия Бастилии по Парижу маршем прошли военные из 13 африканских стран — впервые с того момента, как распалась французская колониальная империя. Спустя еще три месяца президент Олланд подписал новый приказ — о вводе войск в ЦАР. Журналисты и эксперты заговорили о «возвращении Франсафрики».
На самом деле она никуда и не девалась. Французские военные базы сейчас развернуты в Габоне, Сенегале и Джибути, армейские подразделения размещены в Мали, Чаде, ЦАР, Сомали и Кот-д’Ивуаре. Как и прежде, французские компании качают из недр Африки нефть и добывают полезные ископаемые — хотя им и приходится конкурировать с китайскими. Более того, Париж расширяет свое влияние на Черном континенте: французские фирмы всё активнее проникают в англоязычные африканские страны — ЮАР и Кению. Будущая элита африканских стран по-прежнему отправляется за казенный счет на учебу в Париж — на сей раз через структуры фонда «Африкафранс», созданного МИД Франции для «перезапуска отношений с Африкой».
Так что Франсафрика — это всерьез и надолго. «Франция останется с вами до тех пор, пока в этом будет необходимость», — пообещал Франсуа Олланд малийскому народу, сообщая о вводе войск в страну. И пределы этой необходимости определяют не в Бамако, Уагадугу или Нджамене, а в Париже.
