По стопам ОПЕК: какие картели будут управлять мировой экономикой
Картель производителей какао-бобов (COPEC), в который входят западноафриканские Гана и Кот-д'Ивуар, решил увеличить закупочные цены для иностранных корпораций, производящих шоколад. Таким образом COPEC реагирует на снижение мировых цен, продолжающееся уже более года. Более того, организация планирует расшириться на другие страны-производители, чтобы получить дополнительные инструменты давления на потребителей. Хотя кондитерским корпорациям есть что ответить на эти вызовы, это очередной случай демонстрации силы международных картелей — производителей сырья. О том, в каких ещё сферах они могут получить колоссальную власть — в материале «Известий».
За чашку какао
Изначально какао — южноамериканское растение, но в XX–XXI веках сложилось так, что главным регионом его производства стала Западная Африка (любопытно, что с кофе произошла обратная рокировка). Ключевые страны-производители, Кот-д'Ивуар и Гана, долгое время сильно страдали от перепадов цен на продукт на мировом рынке и в 2018 году приняли решение объединиться в картель, вдохновившись примером ОПЕК. Особенно сильное впечатление опыт экспортеров нефти произвел на африканцев именно в этот период, когда члены альянса продемонстрировали редкую согласованность, объединившись с Россией и некоторыми другими не входящими в картель странами, и смогли удержать цены на приличном уровне.
Сходств у нефтяного рынка и рынка какао хватает. Какао растет в промышленных масштабах в сравнительно небольшом количестве стран, собранный урожай можно легко и долго хранить, формируя запасы. Проблема, однако, в том, что хранение требует денег при довольно скромных африканских госбюджетах, а просто «перекрыть вентиль» никак нельзя — какао выращивают преимущественно малые производители-крестьяне.
Тем не менее COPEC довольно быстро начала действовать. Организация потребовала от крупнейших покупателей, преимущественно больших корпораций вроде Nestle, платить премию в $400 к рыночной цене. Как ни странно, но это сработало, правда, с нюансом. Производители шоколада стали платить больше, но вместо этого сократили другие выплаты, которые ранее полагались в качестве «премии» для стабильных поставщиков. В итоге разница оказалась куда более скромной.
С конца 2021 года цены на какао на мировом рынке упали — примерно на 10%. Это стало неприятной новостью для Ганы и Кот-д'Ивуара, которые начали принимать контрмеры. Одной из них стало новое повышение закупочных цен. COPEC пригрозила в ответ приостановить программы «устойчивого развития», важные для пиара и целей ESG производителей шоколада. Но еще раньше, в октябре, начались переговоры с соседями — Нигерией и Камеруном — по вступлению в организацию. В случае, если COPEC примет новых членов, ее доля на мировом рынке достигнет впечатляющих 75% — «оригинальному» ОПЕК такое и не снилось.
Разумеется, с контролем рынка не всё так просто: всегда можно увеличить посевы в других странах (но их число ограничено), однако влияние такой картель может оказывать серьезное. Хотя сверхприбыли от какао, в отличие от нефти, в принципе получить сложно, этот случай является хорошим примером попытки производителей сырья взять рынок под контроль и защищаться от ценовых колебаний. Модель ОПЕК может оказываться всё более привлекательной и для других секторов.
Давили на газ
Пример попытки, которая до сих пор не взлетела, — «газовый ОПЕК». Кажется, что создать такую организацию проще из-за того, что страны — экспортеры нефти и газа между собой пересекаются. На практике есть существенная разница: тогда как основная масса нефти перевозится морским транспортом, а значит, может поставляться откуда угодно куда угодно, львиная доля газового экспорта осуществляется по трубам из точки A в точку B. А чтобы поставлять природный газ в сжиженном виде, нужны дорогостоящие танкеры и терминалы по сжижению/газификации, то есть колоссальные инвестиции. Наконец, если у нефти как топлива особых конкурентов нет, то газу приходится бороться с их множеством, начиная с традиционного и очень дешевого угля.
Попытки создать «газовый ОПЕК» стартовали еще в конце 2000-х годов, была проведена серия переговоров между тремя из четырех крупнейших производителей — Россией, Ираном и Катаром. В 2008 году был создан Форум стран — экспортеров газа, который, впрочем, по сей день остался лишь совещательной площадкой. Кроме того, баланс сил изменила сланцевая революция в США, которая резко увеличила долю этой страны (до этого замкнутой на внутреннем потреблении) на мировом рынке.
И всё же говорить о том, что газовый картель по образу и подобию ОПЕК совсем обречен на провал, рано. Мировые тренды скорее свидетельствуют в его пользу. Все последние годы резко увеличивалось потребление и инвестиции в СПГ, который дает куда большую свободу маневра как для поставщиков, так и для потребителей. В 2022 году к этому добавились еще и геополитические пертурбации, которые привели к перенаправлению газовых потоков. Это, в свою очередь, ускоряет создание единого газового рынка. В свою очередь, концентрация многих стран на снижении выбросов CO2 заставляет их выбирать «меньшее зло» в виде природного газа, выводя из оборота угольные мощности. Всё это позволяет допустить, что попытки договариваться по объемам и ценам у ведущих экспортеров ресурса будут происходить уже в этом или по крайней мере следующем десятилетии.
Холод металла
Этот ресурс долгое время находился на периферии общественного внимания, и только к концу 2010-х годов внезапно обнаружилась его стратегическая ценность. Дело в переходе на зеленую энергетику: ветряные и солнечные электростанции не могут работать 24 часа в сутки. Для повышения их эффективности нужно хранение, а значит, батареи. Они же необходимы и в электромобилях, которые призваны заменить машины с двигателями внутреннего сгорания. При этом даже для того, чтобы обеспечить замену традиционных источников хотя бы на треть, потребуется совершенно эпическое количество батарей — вероятно, более 100 гигафабрик, аналогичных тем, что строит Илон Маск для Tesla.
Альтернатив литию для батарей на данный момент нет, все остальные материалы значительно ему уступают. Неудивительно, что масштабное внедрение в жизнь зеленой повестки в последние годы привело к небывалому буму лития. Цена карбоната этого легкого металла в настоящий момент достигает $80 тыс., в восемь раз дороже, чем до начала пандемии в 2019 году. При этом объем рынка может удвоиться буквально в течение следующих двух-трех лет.
Добыча лития производится в куда меньшем количестве стран, чем нефти. Ключевая роль принадлежит Южной Америке, точнее, трем государствам — Чили, Боливии и Аргентине. На троих они располагают ровно двумя третями доказанных запасов ресурса в мире. Правда, по объемам производства пока всё же уступают Австралии, которая добывает почти 50% всего лития на планете. Три страны уже ведут консультации по поводу коллективного регулирования отрасли, более того, к ним надеются присоединиться ближайшие соседи, также рассчитывающие на разработку собственных месторождений, — Бразилия и Перу.
При успешном завершении переговоров новый картель может оказаться доминирующей силой в мире зеленой энергетики. Разумеется, литий можно добывать и в других местах, но учитывая, что объемы потребления растут буквально в геометрической прогрессии, ресурсы всех прочих игроков могут оказаться недостаточными для серьезной доли на рынке.
Отметим, что энергетическая революция может привести к схожей ситуации и на рынках других цветных металлов. К примеру, рост потребления электроэнергии уже сейчас запускает «суперцикл» роста цен на медь. Хотя медь добывается во множестве стран мира, ее крупнейшие месторождения сконцентрированы в нескольких местах (том же Чили). Более того, идея создания картеля на этом рынке обсуждается с 1970-х годов, так что наработки есть. Не исключено, что в течение нескольких лет мы услышим что-то и про «медный ОПЕК».
