«Я многих, к сожалению, потеряла... я видела, как они уходили»
Мелодрама Эмманюэль Берко «После меня» рассказывает о человеке с терминальной стадией рака и его матери, которая решила быть рядом с сыном до конца. Легенда французского кино Катрин Денев ответила на вопросы «Известий» накануне цифрового релиза фильма в России, но предупредила, что говорить согласна только об этой работе — без политики и других тем.
«В Европе все по-другому»
— Уже в самом начале фильма Бенджамину, главному герою, вашему экранному сыну, сообщают, что он болен и скоро умрет. Это как-то обескураживает — непонятно, как смотреть дальше. Вам не кажется, что это рискованная завязка?
— Не будем забывать, что, если мы говорим о сюжете, ситуация не вполне обычная, да и доктор ведет себя экстраординарно. Эмманюэль Берко, которая не только режиссер, но и автор сценария, провела серьезный ресерч в Нью-Йорке. И она не раз наблюдала как раз такой тип поведения у врачей, когда они прямо говорят пациенту, что с ним, сколько ему осталось, что будет дальше. Это некий другой мир, другая система ценностей, которые обычному человеку недоступны. Тем более что в нашем фильме врач говорит с пациентом и с его матерью, которую играю я, и информация, которую он сообщает, действует и на мать. Она и для нее может быть не только травмирующей, но фатальной, она может умереть от всего этого. В общем, я не знаю, что там врачи сами, внутри себя, чувствуют после того, что они сообщают людям, но со стороны их поведение выглядит жестоко. Может, в США к этому привыкли, а мне лично не по себе как-то от этого. В Европе все по-другому.
Кадр из фильма «После меня»
— Роль матери, Кристал, здесь вообще очень сложная — через себя приходится пропустить не слишком приятные переживания. У вас выбор очень большой, почему вы остановились именно на этой роли?
— Пусть критики занимаются интерпретацией фильмов, у меня профессия несколько иная. Мне очень захотелось сыграть именно в этом фильме, по этому сценарию, и чтобы снимала все это именно Берко, потому что мне сразу очень понравились и история, и персонажи, они действительно очень необычные. Мы обсуждали все это с Берко, и я поражалась тому, насколько у нее особый подход к тому, как и о чем говорят герои, как они двигаются. Это ведь люди, которые стоят лицом к лицу со смертью, они готовятся к концу. Мне нравилось, что моего сына будет играть Бенуа Мажимель. Мы с ним давно знакомы, снимались вместе несколько раз. Вне съемок мы не общаемся и не встречаемся практически, но у нас с ним есть какое-то взаимопонимание, нам не надо ничего друг другу объяснять. Так что когда мы сейчас встретились для работы, было ощущение, что мы только вот вчера виделись.
В фильме есть один момент, который мне очень дорог. Я беру его на руки и несу, моего мальчика, и вы сразу понимаете, что его тело, тело взрослого, высокого мужчины, вдруг стало легче пушинки. Эмманюэль долго работала над этим образом, он ей тоже очень важен, в нем есть нечто религиозное. Мать несет сына на руках, а он не выживет.
— Доктора играет Габриэль Сара — он раньше был врачом, да?
— Так не был, он и есть врач! Настоящий онколог, который работает в Нью-Йорке. В общем, и сценарий родился после того, как Берко познакомилась с ним, он задал этому сценарию интонацию, и она в итоге решила, что он должен обязательно играть в фильме, фактически самого себя. Она долго пыталась понять, насколько это возможно, потому что он не француз, а ливанский американец. Но он, к счастью, очень хорошо говорит по-французски, так что они записали пробы. Я их посмотрела, это очень впечатляет. Очень сложно найти актера, который бы смог отыграть эту историю правильно, а то, что удалось в итоге снять Габриэля, сразу перевело фильм на новый уровень. Это была его история, его жизнь, он именно так работает, так общается с пациентами у себя в больнице, даже реплики практически все — его собственные, он выбирал слова. Да, это его фильм, в общем.
Кадр из фильма «После меня»
— Вся эта история, со смертью, с ее ожиданием, с отсутствием надежды — это как-то связано с пандемией?
— Мы снимали фильм сразу после локдауна, так что для нас ситуация была ровно та же самая, мы себя вполне могли поставить на место героев фильма. И понимали, что тема у нас деликатная еще и по этой причине. То есть любой француз мог сказать, что это и о нем тоже отчасти. И было непросто снимать такое кино. И непросто сниматься! Моя героиня все время должна сдерживать свои чувства, у нее мало диалогов, но от меня как актрисы требовалась очень высокая интенсивность проживания, играть это было трудно.
— Во время работы над фильмом у вас был инсульт…
— Не будем об этом.
«Я люблю, чтобы меня удивляли»
— Берко в России больше известна как актриса, потому что не все фильмы, которые она сняла, до нас доезжают. А вы у нее далеко не первый раз снимаетесь. Как она работает, можете описать?
— Она очень доверяется актерам. И это рождает ответное доверие. Она постоянно задает вопросы, советуется, но делает это не для галочки, как это часто бывает, а ты действительно видишь, что потом она следует твоему совету, делает очень близко к тому, что ты предложил. Но при этом она тебя всё равно ведет куда-то в свой мир, своим путем. Она очень редко настаивает на том, чтобы ты сказал или сделал что-то конкретное, но она очень сфокусирована на происходящем. Она всё время смотрит на этот маленький экранчик, который я ненавижу, этот экранчик…
— Плэйбек?
— Да, но она на самом деле не столько занимается режиссурой в привычном смысле слова, сколько идет за актерами, слегка направляя их. Такой метод у нее.
— А вам какой режиссерский метод ближе всего?
— Я люблю, чтобы меня удивляли. Мне кажется, что и мы, артисты, должны удивлять режиссера. Может быть, слово «удивлять» даже не совсем то. Поражать? В общем, делать что-то такое, чтобы дальше все было не так, как запланировано. Лучше.
Кадр из фильма «После меня»
— В чем главная задача актера, как бы вы сформулировали?
— Надо сначала понять, о чем мы говорим — о театре или о кино. Если речь об экранном искусстве, то там физическое присутствие на экране исключительно важно, в нем задействовано очень много инструментов, это энергия фраз, движений. В театре человеческий глаз смотрит и видит все сразу, целиком. В кино глаз видит так, как режиссер поставил оператора с его камерой. И вот дальше артист может приложить все усилия, на какие только способен, преодолеть невозможные препятствия, но все же результат — за границами его контроля. Это, конечно, нечестно, но таково кино. Ты можешь только сделать все зависящее от тебя, а что будет в итоге — решать не тебе.
— Как вы готовились к роли Кристал?
— Если честно, никак. Разве мне нужно было сделать нечто особенное, чтобы узнать, что такое сострадать, страдать, переживать за кого-то? Я многих, к сожалению, потеряла, и это были люди, с которыми я прошла их путь до конца, я видела, как они уходили. Многое видела. Так что во всей этой истории лично для меня нового ничего не было, по большому счету, я все уже знала.
Катрин Денев, настоящее имя Катрин Фабьен Дорлеак, — французская актриса, лауреат Венецианского, Берлинского и Каннского фестивалей. Родилась в Париже в 1943 году в семье актеров Мориса Дорлеака и Рене Симоно. Мгновенно стала звездой после главной роли в мюзикле «Шербурские зонтики» («Золотая пальмовая ветвь» в Каннах-1964). Снималась у многих выдающихся режиссеров: Романа Поланского, Луиса Бунюэля, Аньес Варда, Жан-Пьера Мельвиля, Франсуа Трюффо, Марко Феррери, Андре Тешине, Рауля Руиса, Тони Скотта, Франсуа Озона, Ларса фон Триера, Леоса Каракса.
