«Общение с нашими адвокатами добавляет оптимизма»
Президент Олимпийского комитета России (ОКР) Станислав Поздняков надеется, что ОИ-2020 в Токио, перенесенные на лето следующего года, пройдут со зрителями. Об этом функционер рассказал в интервью «Известиям». Он также сообщил о скором старте процесса в Спортивном арбитражном суде (CAS), где решается судьба российских олимпийцев, пояснил, как планируется выбирать нового главу Российского антидопингового агентства (РУСАДА), который придет на смену Юрию Ганусу, и оценил, когда будет готов план спасения отечественной легкой атлетики.
— Перенос Олимпиады в Токио на следующее лето серьезно повлиял на бюджет ОКР? Сильно пришлось его переверстывать?
— Перенос такого крупного мероприятия, как Олимпийские игры, — это стресс не только для спортсменов и тренеров, но и для системы финансового обеспечения ОИ. Международный олимпийский комитет (МОК), оргкомитет Игр Токио и национальные олимпийские комитеты — все были вынуждены оперативно реагировать на ситуацию, чтобы еще в течение года поддерживать на должном уровне различные аспекты подготовки спортсменов к Играм. Программа, которая обычно рассчитана на четырехлетний цикл, будет растянута практически на пять лет. Поэтому мы провели оптимизацию расходов непосредственно в своей организации. В связи с отсутствием соревновательно-тренировочной деятельности часть средств нам удалось вовремя зарезервировать, или, скажем так, заморозить, для того, чтобы их использовать в следующем году. Для ОКР это был очень серьезный вызов.
— Вы говорили, что оптимально провести Игры в Токио весной, а не летом. Могли бы пояснить свою позицию?
— Я говорил об этом в конце марта. Мое предположение было основано на том, что если проводить ОИ весной 2021-го, другие крупные турниры не пришлось бы сдвигать на год. Но, конечно, всё зависело от ситуации с пандемией. Варианты предлагались разные, это был один из наиболее сбалансированных. Но вскоре стало ясно, что все те планы, которые мы с коллегами из МОКа обсуждали, в том числе на эту осень, не сбылись. Когда стало ясно, что все соревнования придется сдвигать, то зеркально перенести и ОИ — очень хороший вариант. Тем более не забывайте о том, что многие отборочные соревнования еще не завершены и запланированы на конец 2020-го – начало 2021-го.
— Насколько уместно проводить ОИ без зрителей? Не потеряется ли дух соперничества?
— Отсутствие болельщиков на таком большом празднике, безусловно, негативно скажется на общей картине проведения Игр, праздник не будет всеобъемлющим. Мы сейчас видим, как проводятся без зрителей некоторые соревнования в игровых видах спорта. Это не добавляет оптимизма, но есть надежда, что за тот период, который остался до Игр, власти Японии и оргкомитет сделают всё возможное, чтобы обеспечить присутствие зрителей на трибунах. Хотя бы 30–50%. И успехи последнего времени, которые мы видим в части создания вакцины, внушают определенный оптимизм.
Без зрителей же само проведение соревнований не имеет значения. С таким же успехом можно их организовать в режиме онлайн. Например, каждый спортсмен прыгнет в длину у себя в стране, а судьи зафиксируют результат и определят победителя. Но что это будет за Олимпиада? Ведь вся прелесть ОИ и их предназначение заключаются в том, что в одном месте собираются все ведущие спортсмены планеты. Лучшие из лучших состязаются друг с другом на глазах многочисленных болельщиков со всех уголков земного шара. Это и делает ОИ наиболее ценным и значимым спортивным событием четырехлетия.
Церемония зажжения огня Олимпийских игр 2020 года в Токио. Афины, 19 марта 2020 года
— Как вы отнеслись к призыву некоторых спортсменов нанести на свою форму политические лозунги во время Игр-2020? Как сейчас это практикуется в американских лигах, в том числе NBA.
— Хедлайнером обсуждения этой темы была комиссия спортсменов ОКР, которая участвовала в дискуссии наравне с коллегами из всех 206 олимпийских комитетов по всему миру. И, в общем-то, большинство спортсменов сходятся во мнении, что на таком большом спортивном празднике, как ОИ, в том числе из уважения к Олимпийской хартии, не должно быть никаких политических лозунгов. Вместе с тем во всех основополагающих олимпийских документах, равно как и в уставе ОКР, четко написано, что необходимо всеми доступными методами вести борьбу с проявлениями расизма и расового экстремизма. Мы неукоснительно это правило соблюдаем.
— Какие главные тенденции сегодняшнего олимпийского движения вы бы выделили?
— Олимпийское движение старается не быть аморфным и инертным, но реагировать на новые веяния, в том числе, например, обращать внимание на дисциплины, которые вышли, что называется, из городских кварталов, из дворов. В первую очередь я говорю о баскетболе 3х3, скейтбординге, брейкдэнсинге. Эти виды спорта были опробованы на юношеских ОИ и имели большой успех у зрителей. Не нужно забывать о том, что есть ряд дисциплин, допустим, спортивное скалолазание, которые формируют масштабный рынок продукции. И здесь понятно стремление МОКа занять свою нишу, которая позволит получить новых стратегических партнеров и спонсоров, одновременно вовлекая в олимпийскую жизнь новые аудитории.
— Реально ли киберспорту или шахматам попасть в олимпийскую программу?
— В настоящий момент проводятся отдельные шахматные олимпиады, которые пользуются очень большой популярностью. Они самодостаточны. Не думаю, что ФИДЕ ставит во главу угла включение в олимпийскую программу. Что касается киберспорта, это довольно дискуссионный вопрос. Если говорить об играх, которые имитируют, создают симуляции движения на велосипеде или бега, то, наверное, в какой-то момент можно поднять вопрос целесообразности включения такой дисциплины в программу Олимпиады. Но те игры, которые связаны с убийствами и насилием, противоречат самому духу олимпизма. Поэтому — при всей своей популярности среди молодежи — они вряд ли имеют шансы стать частью олимпийского движения.
— Как будет решаться вопрос с предолимпийскими сборами наших команд? Будут ли они скорректированы с учетом возможных очагов пандемии в первой половине следующего года?
— Финальный этап подготовки к ОИ глобально практически полностью скопирован с 2020-го. Но очевидно, что в течение каждого месяца нам требуется корректировка планов, дат и т.д. Будем это делать в ручном режиме в зависимости от обстоятельств.
— На ближайший год изменится объем финансирования ОКР иностранных специалистов в сборных командах России?
— Нет. Дело в том, что федерации уже определились с количеством иностранных специалистов, которое им необходимо. И ОКР получил от коллег обратную связь. Она сводится к тому, что, скорее всего, за столь короткий период объективно нет необходимости привлечения дополнительных специалистов из-за рубежа. Все-таки соревнования уже очень близко. И расширять состав мы не планируем. Но существуют точечные проблемы, которые могут возникать у наших федераций. Все-таки границы в настоящий момент закрыты. При этом отдельные российские спортсмены тренируются вне РФ. И мы готовы им помогать, в том числе для того, чтобы они работали со специалистами, которые находятся в тех странах, где они готовятся. Но, повторюсь, это единичные случаи.
— Сейчас в нашем спорте заметно меньше иностранных тренеров? Если сравнивать с периодом подготовки к Играм-2014 в Сочи.
— У нас сохранилось достаточно много привлеченных иностранных экспертов в зимних видах спорта. В основном это не тренеры, а специалисты по работе с инвентарем, оборудованием. К сожалению, большая часть качественного лыжного оборудования производится за границей. Поэтому, безусловно, нам нужны профессионалы, которые непосредственно работают с производителями. Вместе с тем мы стараемся как можно активнее развивать собственные кадры. Например, в прошлом году с участием четырех федераций, а в этом году — шести прошли программы повышения квалификации тренеров. И вот как раз на эти программы — чтение лекций и проведение практических занятий — мы приглашаем иностранцев. Для нас сейчас главная задача не в том, чтобы просто взять на работу тренера из другой страны, а в том, чтобы он делился опытом и знаниями.
Андрей Конокотин
— Директор по спорту ОКР Андрей Конокотин стал генеральным секретарем ВФЛА. Его задача — подготовить всё к ближайшей отчетно-выборной конференции или он надолго может остаться в руководящем составе организации?
— Давайте разделять программу-максимум и программу-минимум. Есть факт: руководство ВФЛА в силу разных причин не сумело решить задачи, возложенные на него конференцией ВФЛА и спортивным руководством страны. Безусловно, мы видим и понимаем, что дефицит квалифицированных специалистов, в том числе в легкой атлетике, не позволяет порой четко и структурированно решать сложные актуальные задачи. Для меня было достаточно большим откровением, что во всей легкоатлетической российской семье не нашлось достойных специалистов, которые могли бы возглавить федерацию. Мы столкнулись с этим, и когда возникла необходимость предоставить четкий план действий, так называемую дорожную карту в World Athletics (WA). Поэтому мы посчитали необходимым отправить одного из наших ведущих руководителей, спортивного директора ОКР, чтобы он занялся этой работой внутри ВФЛА.
На сегодняшний день я удовлетворен тем, что вокруг Андрея Эдуардовича сформировалась команда единомышленников. Это и вновь назначенный исполнительный директор, и спортивный директор ВФЛА. Очень надеюсь, что в те сроки, которые у нас обозначены до следующей выборной конференции в ноябре, будет создан полноценный план развития легкой атлетики, который утвердят и реализуют. Понятно, что понадобятся дополнительные финансовые ресурсы из внебюджетных источников. Над этим мы сейчас очень серьезно работаем, потому что считаем неправильным постоянно обращаться с проблемами легкой атлетики к государственным структурам.
— Что должен учитывать этот план?
— В первую очередь развитие легкой атлетики в России. Восстановление ВФЛА в WA, как институциональный вопрос, не является главной задачей. Потому что весь смысл реорганизации легкой атлетики в нашей стране — начать с самых-самых дальних регионов и навести там порядок, для того чтобы в итоге преобразований вся новая система заработала как единый механизм и все понимали, куда движется этот важнейший вид спорта. К сожалению, сейчас легкая атлетика очень разобщена. И вот эту консолидирующую роль взял на себя ОКР. Безусловно, нужно налаживать отношения с чиновниками из WA. Что не очень просто, как вы понимаете. Но не стоит сосредоточиваться только на этом, нужно спасать вид спорта в целом, особенно в регионах.
— Андрей Конокотин может выдвинуть свою кандидатуру в президенты ВФЛА?
— Андрей Эдуардович — очень опытный человек, который примет для себя взвешенное решение. Потому что нельзя забывать, что и в ОКР в нем очень сильно заинтересованы. Для нас важно, чтобы он настроил в ВФЛА работу, которая не основывалась бы на факторе одного человека. Это самое важное.
— Вы читали отправленный в конце августа WA план по восстановлению ВФЛА?
— Да, конечно, я смотрел этот документ. План включает управленческие решения, которые должны привести к восстановлению международного статуса ВФЛА. Но, безусловно, этот план не будет работать без эффективной помощи со стороны WA. К сожалению, до сих пор мы не видим и не слышим никакой обратной связи. И обеспокоены этим. Надеюсь, что до конца сентября, когда должен быть комплексно утвержден этот документ, все-таки произойдет обмен мнениями. Пока, кроме того, что штраф был оплачен, никаких встречных действий со стороны WA мы не видим.
Здание национальной антидопинговой организации РУСАДА
— В ноябре CAS рассмотрит спор между WADA и РУСАДА, от результатов которого зависит, поедут ли вообще наши спортсмены в Токио. Какие у вас ожидания?
— Присутствует предстартовое волнение. Я не вправе сейчас подробно комментировать данную тему, но общение с нашими адвокатами добавляет оптимизма.
— У вас есть позиция, по какому принципу должен быть выбран новый генеральный директор РУСАДА? На той же конкурсной основе, как Юрий Ганус? У кандидата должен быть опыт в спорте или медицине?
— В свое время при помощи международных экспертов, которые, кстати, долгие годы работали в РУСАДА и помогали выстроить там правильную систему, существующую по сей день, были зафиксированы основные требования к работе генерального директора. Они не определяют рамки для потенциальных кандидатов в плане обязательной принадлежности к сфере спорта или медицины. Я как раз считаю, что человек из спорта там совсем не нужен. Из медицины — возможно. Но самое главное — избежать тех ошибок и нарушений, которые, к сожалению, допустил Юрий Ганус. Я думаю, что человек, который придет на эту должность, должен обладать опытом надлежащего администрирования и управления государственными деньгами. Как учредители мы будем разговаривать с наблюдательным советом, чтобы в критериях на должность генерального директора все-таки был опыт работы с бюджетными средствами. Это очень важно.
— Как оцените возможное восстановление полноценного международного статуса Союза биатлонистов России (СБР)?
— СБР — практически полноправная организация, за исключением того, что россияне не могут быть представлены в руководящих органах IBU и избраны там на руководящие посты. Отмечу, что в случае с СБР существует четкая дорожная карта, над которой союз и ОКР работают совместно с IBU. В отличие от взаимоотношений ВФЛА и WA здесь нет каких-то заоблачных, неадекватных претензий. Поэтому я вижу неплохие перспективы полноценного восстановления. Но есть другая вещь, которая меня очень сильно беспокоит.
В обеих дорожных картах — и по ВФЛА, и по СБР — был указан пункт, в котором РУСАДА должна соответствовать антидопинговому кодексу WADA. Это вызывает серьезные вопросы в связи с тем, что председатель комитета по соответствию WADA, который прописывал все эти санкции в декабре минувшего года, некто господин Тейлор (занимал эту должность до января 2020 года. — «Известия») одновременно является небезвозмездным юридическим консультантом WA и IBU.
Получается, что как минимум один пункт дорожных карт не может быть выполнен из-за тех санкций, которые в декабре комитет по соответствию предложил применить к РУСАДА, что, возможно, продлит работу господина Тейлора в вышеназванных международных федерациях. Ведь это вероятный конфликт интересов и возможный подлог. Обратите внимание на то, что, когда РУСАДА была восстановлена в правах (с мая по декабрь 2019 года. — «Известия»), ни WA, ни IBU не вычеркнули этот пункт из дорожной карты как выполненный. Так что ситуация с господином Тейлором непростая.
Александр Логинов
— Вы анализировали ситуацию с обысками в номере Александра Логинова во время ЧМ-2020? Есть понимание, как реагировать нашим федерациям в случае повторения подобного и как вести себя ОКР, если такое случится на Олимпиадах?
— То, что произошло с Логиновым в Италии, — абсолютно недопустимая вещь. Что касается Олимпийских игр, то полагаю, что вероятность подобного инцидента практически исключена. Во-первых, по поводу подозрений на потенциальный ввоз или пронос спортсменами каких-то запрещенных препаратов. На Играх существует многоуровневая система отслеживания багажа и ручной клади всех участников соревнований, чтобы исключить в принципе подобные вещи.
Второй момент касается аккредитации, которой не оказалось у личного тренера Логинова. Так вот, на Олимпийских играх в отличие от, например, чемпионатов мира меры безопасности устроены таким образом, что никто без аккредитации или по чужой аккредитации не сможет проникнуть на олимпийские объекты.
В этой части спортсмены, я думаю, гарантированно защищены от таких инцидентов.
Евгения Медведева
— Хотелось бы задать вам пару вопросов о фигурном катании. Как вы отнеслись к тому, что олимпийская чемпионка Алина Загитова отказалась выступать в этом сезоне и сосредоточится на телевизионной карьере?
— Когда человек достигает вершины карьеры, а в случае Загитовой мы говорим о ее титуле олимпийской чемпионки, после этого зачастую происходит некий процесс переосмысления. Если Алина решила попробовать себя в другой области, ее стоит только поддержать. Это ее жизнь, которую она, наверное, хочет прожить так, чтобы охватить как можно больше граней. Я всегда говорю спортсменам: нельзя зацикливаться только на спорте. Нужно стараться быть разносторонним, не ограничивать себя только одним амплуа.
— А что скажете о возвращении Евгении Медведевой к Этери Тутберидзе? Каковы шансы спортсменки вернуться на топ-уровень?
— Я бы не акцентировал внимание на результатах. Для меня спортсмен — это далеко не только очки-голы-секунды. Женя вернулась к своему тренеру, имеет возможность полноценно тренироваться. Она не могла это делать с Брайаном Орсером, потому что он находится в Канаде, а Женя — в России. Невозможно максимально эффективно работать по видеосвязи. При всем уважении к тем, кто практикует подобного рода тренировки. Я всю свою спортивную жизнь провел с одним тренером. Даже на секунду не могу представить, чтобы мы тренировались на расстоянии. Я считаю, что Медведева получила большой опыт, работая два года в другой части света, но здесь и сейчас попытаться достичь новых целей, справиться с вызовами, конечно, лучше в родных пенатах. А как всё сложится — мы увидим совсем скоро.
— Что думаете об идее ISU в 2021 году рассмотреть вопрос о поднятии возрастного ценза в женском одиночном катании с 15 до 17 лет?
— Я негативно отношусь ко всем ограничениям. Говорю так не из-за того, что российские спортсменки доминируют в этой дисциплине… Если в 16-летнем возрасте фигуристки могут показывать максимальный уровень, делать самые сложные элементы, то почему зрители должны видеть на чемпионате мира или Европы не лучших, а тех, кто прошел по возрасту? Я думаю, что искусственно загонять спортсменов в какие-то определенные рамки — бесперспективно. И уверен, что даже если ISU поднимет возрастной ценз, через какое-то время жизнь заставит их вернуть всё обратно.
