«Мы отстроили крепость Форт-Росс один в один»

В прокат вышел фантастический экшен «Форт-Росс: В поисках приключений» — о путешествии трех наших современников в позапрошлый век, когда будущие декабристы обороняли Русскую Америку от пиратов и индейцев. Корреспондент «Известий» встретился с режиссером картины Юрием Морозом.

— У проекта была длинная предыстория. 

— Еще в 2009 году друг Дмитрия Харатьяна (продюсер фильма. — «Известия»), журналист и телеведущий Дмитрий Полетаев написал сценарий об истории крепости Форт-Росс — опорного пункта российской экспансии в Америке. Мы долго пытались его запустить, но не получалось. Тогда я посоветовал Полетаеву сделать на основе сценария книгу. Она вышла в 2010 году. Мы продолжали искать финансирование, переписывали сценарий, рылись в архивах. Оказалось, что прапрадед Димы Харатьяна как раз служил в Российско-Американской компании. Взяв за основу этот частный сюжет, в 2011-м мы сняли документальный фильм «Русская Америка», где постарались рассказать историю освоения русскими Калифорнии. Эта картина в итоге очень помогла нам — мы собрали бюджет: деньги и Министерства культуры, и Фонда кино, и частные инвестиции.

— Какова была география съемок?

— Начинали с локальных экспедиций — в Москве, Петербурге, Калифорнии, где находится исторический Форт-Росс, который, к сожалению, сейчас выглядит очень современно. Поэтому для съемок событий 1812 года мы построили его заново — в натуральную величину: в Белоруссии нашлась подходящая территория. Здесь же мы строили пиратский трехмачтовый корабль, который затем по частям перевезли на Мальту — традиционное место для водных съемок. На Мальте мы отсняли и остальные локации «исторической Калифорнии» — пиратскую деревню и испанскую миссию.

— В фильме заняты также иностранные актеры. Как работалось с ними?

— Большой разницы я не обнаружил — кроме присутствия переводчика. Снялось три испанских артиста. Из них в нашей стране больше известна Лайа Коста — по фильму «Три метра над уровнем неба. Я тебя хочу». Прекрасная актриса, поразившая меня своим профессионализмом. Она пришла на кастинг с тетрадью, где детальным образом была разобрана ее роль, хотя никто от нее этого не требовал.

За всё время работы у нас с ней возникла только одна трудность. Лайу позвали сниматься в популярный испанский сериал про больницу, на роль больной раком девочки, и к нам на съемочную площадку она вернулась стриженная под ноль. Полфильма ей пришлось отходить в парике.

С Максимом Матвеевым, который сыграл главную роль тележурналиста Димы, я уже работал раньше в «Пелагее и белом бульдоге», поэтому знал, что при всей своей героической внешности он достаточно ироничен и идеально подойдет. Анну Старшенбаум я приметил после одного из первых ее фильмов. Совершенно отвязная девушка. По сюжету, ее героиня Марго — американка с русскими корнями, то есть не совсем стереотипная «русская красавица», более открытая, свободная. Была идея взять именно американскую актрису, но Анна подошла лучше.

— Вы начали карьеру режиссера с фантастической картины «Подземелье ведьм» по Киру Булычеву, однако не возвращались к этому жанру больше 20 лет. Сейчас проще или сложнее оказалось снимать такое кино?

— Фантастика — особый жанр со своими законами и устойчивыми амплуа героев. Как правило, это очень дорогое кино с большим объемом графики. Для меня этот технический момент сейчас был особенно интересен. Когда мы снимали «Подземелье ведьм», графики еще не было. Весь инопланетный антураж создавался с помощью комбинированных съемок и масштабных декораций: мы вручную строили все эти космические корабли. Фильм по тем временам вышел достойный.

Однако с тех пор технологии быстро ушли вперед, а с ними и наши представления о том, как должна выглядеть фантастика, но мне нравится поступать наперекор. Я закончил очень «социалистическую» мастерскую Герасимова (во ВГИКе), где, конечно, не принимали такие фильмы, как «Подземелье ведьм». Но это не помешало мне его снять.

— Несколько лет назад вы анонсировали проект «Человек-амфибия». 

— Проект ждет своего часа. Еще нет итогового сценария — с участием профессионалов из США написано пять вариантов, и каждый имеет свои недостатки. Кроме того, из-за подводных съемок проект очень затратный. Только российских денег будет недостаточно. Ищем европейских партнеров. Может быть, работа начнется уже в следующем году.

— Вы снимали сериалы — как режиссер и как продюсер. Сейчас, наоборот, уходите с головой в кино. 

— Сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя: сейчас мне легче стало находить финансирование на кино. Но я не отказываюсь от сериалов навсегда. Всё зависит от конкретного материала — есть истории, которые просто не помещаются в формат кино. Раньше к телевизионному кино относились как к продукции второго сорта. Сегодня, благодаря американским и некоторым нашим картинам, это отношение изменилось.

Крупные имена стали работать и на телевидении. Однако надо понимать, что качественные, высокобюджетные проекты вроде «Белой гвардии» Сергея Снежкина или «Оттепели» Валерия Тодоровского не смогут полностью заместить поточную продукцию. 

— В свое время вы сделали очень уважительную к тексту романа экранизацию «Братьев Карамазовых». Вы наверняка видели и постановку Константина Богомолова в МХТ имени Чехова, где играет ваша дочь Дарья Мороз. 

— У нас с Константином был один материал, но совершенно разные задачи. Я хотел сделать именно академическую экранизацию классического романа, но это не значит, что с ним нельзя экспериментировать. Будь у меня такая возможность, я бы экранизировал только историю Смердякова — квинтэссенцию всего романа. К слову, в постановке Богомолова это одна из лучших и очень точных линий. В целом я принял его спектакль, выдвигающиеся экраны или песни меня не смутили. 

В театр и в кино ходят по разным причинам. Кто-то — для развлечения, а кто-то — в первую очередь студенчество, молодежь — узнать что-то о своей жизни. Их мучают вопросы, и где-то они должны получать на них ответы. Искусство обязано отвечать на запросы времени, и здесь у современной драматургии и современной режиссуры несомненный приоритет. Другой вопрос, насколько талантливо это сделано.

— В 2006 году вы сняли резонансный остросоциальный фильм «Точка». Планируете вернуться к подобной проблематике?

— Всё опять же зависит от материала. Мало просто зафиксировать проблему — для этого есть документальное кино. Нужно ее проанализировать, осмыслить. В этом отношении удачный пример — немецкий фильм «Гуд бай, Ленин», где после слома Берлинской стены сын пытается ради матери воссоздать ГДР в отдельно взятой квартире. Я помню, как мои родители тяжело переживали момент перехода от СССР к России, когда всё, во что они верили, оказалось разом перечеркнуто. Вот об этом бы хотелось снять фильм, но подходящего сценария пока не нашел.