«Поставьте два телевизора — и увидите, что мы с Плющенко два разных человека»

Бронзовый призер чемпионата мира по фигурному катанию Артур Гачинский рассказал корреспонденту «Известий» Валентине Кареловой о конкуренции с Евгением Плющенко.

— Присутствие на тренировках Плющенко на вас не давит?

— Я отношусь к Евгению спокойно. Он хороший фигурист, и мне интересно с ним соревноваться. Я не боюсь конкуренции.  

— За годы тренировок у Алексея Мишина вы привыкли к постоянному присутствию Жени?

— Мне было всего восемь лет, когда мама привезла меня в Петербург из Москвы, чтобы показаться Алексею Мишину. До сих пор не знаю, кто посоветовал моим родителям эту идею. Мы пришли на каток, в это время на льду тренировался Плющенко. Я даже кататься не мог, постоянно смотрел на Евгения. Просто не верилось, что такое возможно.

С одной стороны, великий тренер, с другой — великий спортсмен. Меня переполняли настолько сильные эмоции, что их словами просто не описать. Это было что-то невероятное.

— Сейчас постоянное сравнение с ним не раздражает?

— Я стараюсь об этом не думать. Знаю, что меня называют его клоном, но я категорически не согласен с этим утверждением. Мне кажется, мы не так уж и похожи.

— Почему же? Вы оба блондины, тренируетесь у одного тренера?

— Разве что только в технике исполнения прыжков. Если поставить два больших экрана и посмотреть, как мы катаемся, то вы увидите совершенно разных людей. У Жени многому можно научиться, даже сейчас после перенесенных операций он отлично прыгает. Причем исполняет прыжки не только технично, но и красиво.

— Этим летом у вас прошли насыщенные сборы в нескольких странах. Например, в Испании вы работали с канадским хореографом Томом Диксоном.

— Он поставил мне обе программы, затем уже в Петербурге мы их дорабатывали с Григорием Ковтуном. Мне нравится работать с ним. Когда я еще катался юниором, Том Диксон ставил мне короткую программу — танго на музыку «Мистер и миссис Смит». Его подход и хореография сильно отличается от того, к чему мы привыкли. К примеру, отечественные хореографы не катаются на коньках, поэтому сначала всю хореографию мы отрабатываем в зале. Том Диксон хорошо держится на льду, поэтому мы сразу работали на катке. Он не только объяснял, что нужно делать, но и показывал, как.

— А чему вы научились в Италии у Стефана Ламбьеля?

— Мы дорабатывали произвольную программу, короткая ему сразу понравилась, и он не стал в нее вносить коррективы. Стефан показал, как нужно работать с судьями, зрителем с точки зрения артистизма. Много времени уделили дорожкам шагов, пластике. Эти занятия мне очень помогли. Не исключаю, что мы продолжим сотрудничество с ним. Тем более что со Стефаном мы отлично друг друга понимали, общаясь на смеси русского и английского.

— Ламбьеля зритель полюбил за его божественные вращения, он раскрыл секрет их исполнения?

— Он их показывал. Но секрет, к сожалению, так и не открыл. Мы сами пытаемся их совершенствовать, но пока у меня не получается так мастерски вращаться.

— Программы, которые вы исполнили на китайском Гран-при — это окончательный вариант?

— Будем их корректировать, мы после каждых турниров вносим какие-то изменения. Даже неудача в Китае побудила нас поменять начало в короткой программе и расстановку элементов в произвольной.

— Вы захватили лидерство в первый день Гран-при, но заняли только пятое место. Почему?

— Не могу сказать, что я перегорел, скорее меня переполняла спортивная злость. На московском этапе реабилитируюсь, постараюсь не допустить ошибок. Хотя выступать перед своими зрителями будет непросто.

С другой стороны, на чемпионате мира я смог справиться с волнением. Старался не обращать внимания на зрителей, которые горячо меня поддерживали, концентрировался только на себе.

— И в итоге стали бронзовым призером. Какие цели ставите перед собой в этом сезоне? 

— Я прекрасно понимаю, что сезон будет непростым. В мужское фигурное катание вернулась мода на четверные прыжки. Если в арсенале спортсмена их нет, на высокие места сложно рассчитывать. Сейчас практически все лидеры стали хорошо прыгать, никто не боится рисковать.

— После мирового первенства вы сказали, что планируете исполнять по два четверных прыжка в программах.

— Это правда. Сейчас на тренировках я исполняю четверной — ритбергер, сальхов и тулуп. Однако в программы такой набор сложных элементов пока вставлять не планируем. Думаю, это сделаем позже.