За Далем - Даль
Все, кому выпали в жизни личные с ним встречи - пусть даже считанные, до сих пор перебирают их в памяти. Обозреватель "Известий" Вита Рамм попыталась разобраться, что же это было за явление.
Встреча первая. На экране
Март 1970 года, Каунас, кинотеатр. Сеанс "Старой, старой сказки". Отыграв в трактире спектакль, медленно выходил из-за ширмы Сказочник-кукловод, а трактирщик говорил дочери: "Налей ему пива и накорми досыта. Артистов надо уважать. Боже мой, какая у них жизнь - хуже, чем у нищих!" А потом грустный Сказочник вдруг превратился в веселого солдатика: "Справа и слева - синее небо, / А под ногами - дальний путь. / Куда иду я, не знаю, / Дорога сама / Меня приведет куда-нибудь!" Сказочника и Солдата играл актер с волшебными глазами. В них манила переменчивость: они были то грустными, то насмешливыми и предсказывали нечто важное, что не вмещалось в границы киносказки. Тогда я запомнила имя - Олег Даль. Точнее, запомнила тайну.
Встреча вторая. "Месяц в деревне"
После "Отелло" Анатолий Эфрос приступил к репетициям драмы Тургенева "Месяц в деревне". На роль учителя Беляева был приглашен Олег Даль. Элегантность его будничного облика - особенно в те времена тотального дефицита - поражала. Скажем, свитер сочетался по цвету с носками. То есть франтовство на грани перфекционизма. Он с особой, замедленной пластикой садился на стул, элегантно опирался на ру-ку. Был сосредоточен, молчалив.
Правда, порой в перерывах Даль включался в актерские разговоры. Оказалось, что за маской неприступного и печального рыцаря таится бездна юмора. Бумага не способна передать всех нюансов, но история о том, как однажды Евгений Евстигнеев разыграл Даля на сцене "Современника", незабываема. "Я вводился в спектакль "Декабристы", - рассказывал Даль, - и должен был выйти на сцену и сообщить нечто его императорскому величеству государю Николаю Павловичу. Перед спектаклем Женя сказал: мол, не волнуйся, Олежка, если что - я тебя спасу. Он играл генерал-адъютанта Чернышева, а в роли императора был Олег Ефремов. Я вышел на сцену, произнес обращение и, как думающий актер, прежде чем продолжать, сделал паузу. Но не учел того, что Евстигнеев и Ефремов уже были "тепленькими". Поэтому Женя хлопнул императора по колену и сказал: "Ваше величество, это все!" Мне пришлось повернуться и уйти со сцены..."
Рассказ сопровождался показом. Народ падал от смеха. Но порой Даль рассказывал анекдоты так, что было не до смеха, а сам анекдот превращался в актуальную притчу: "Люди в болоте. Все стоят молча и неподвижно. Жижа подступает к подбородкам, выше, выше, уже у нижней губы... Вдруг один человечек кричит: "Товарищи! Давайте же наконец осушим это болото! Деревья посадим, клумбы разобьем!" А ему в ответ: "Не ори! Волна в рот идет..."
Встреча третья. "В четверг и больше никогда"
Однажды Анатолий Эфрос пригласил меня в Приокско-террасный заповедник - на съемки фильма "В четверг и больше никогда" с Олегом Далем в главной роли. Вместе с артистом была его жена. Я услышала, как он сказал вслед проходящей мимо жене: "Не мелькай!" Прозвучало с пугающе жесткой интонацией, но Лиза никак не отреагировала. Испугалась я, и кумир поблек в моих глазах. Позже я прочитала в мемуарах этой мудрой женщины, что в первое время она обижалась на резкий характер Даля, но потом разобралась: на мужа давит груз очередной роли, так он сбрасывает напряжение.
Тогда казалось, что сотрудничество двух талантов - Эфроса и Даля - продлится долгие годы. Но в какой-то момент Даль ушел из Театра на Малой Бронной и в своем дневнике оставил такую запись: "Эфрос ясен как режиссер и как человек. Просто ларчик открывался. Как человек - неприятен... Как режиссер - терпим, но, боюсь, надоест... Он мечтает собрать вокруг себя личности, которые действовали бы в угоду его режиссерской "гениальности", словно марионетки..." Этот дневник вообще очень тяжело читать - столько там суровых приговоров в адрес коллег.
У Эфроса память оказалась благодарнее: "Есть актеры - пешки. Олег Даль был не из таких актеров. Он сочетал в себе очень серьезную личность, самостоятельную, гордую, непокорную, и - актерскую гибкость, эластичность... Он был человеком крайностей. В нем клокотали какие-то чувства протеста к своим партнерам, к помещению, в котором он работал. Потому что где-то внутри себя он очень высоко понимал искусство... Замечание ему сделать было достаточно трудно. Он смотрел в сторону и молчал, а мог резануть что-то очень обидное... И в "Современнике", и при Ефремове и без Ефремова, и рядом со мной он всегда был отдельным человеком. Замечательно было, когда он был добрый. Или когда он был счастлив. Это были редкие моменты, но они были очень теплые, особенные".
Встреча четвертая. ВГИК
Даль умер 3 марта 1981 года, на съемках в Киеве, не дожив пару месяцев до своего 40-летия. Сегодня версии исчисляются десятками - вплоть до самоубийства. Но мне трудно в это поверить. Последняя наша встреча произошла в Институте кинематографии. Увидев Олега Ивановича на втором - режиссерском - этаже, я удивилась: неужели решил учиться на режиссера? Один раз ведь пробовал и бросил. Оказалось, Владимир Наумов и Наталия Белохвостикова пригласили его преподавать актерское мастерство на режиссерском факультете. Даль по-прежнему напоминал персонажей с картин Модильяни, был элегантен и защищал личное пространство легкой отстраненностью. Но, поскольку в кино у него в это время был застой, неожиданно для себя он увлекся новым делом. Студенты рассказывали, что на занятиях он искренне искал контакта, с ним было очень интересно. Но это счастье продлилось меньше года...
