Взрыв бытового газа

Второй срок путешествия России на машине времени назад в СССР начался драматично. Прямо в день выборов в Москве дотла сгорел 187-летний Манеж. Говорят - проблемы с проводкой, короткое замыкание. Верю: Манеж не Рейхстаг, до сознательного поджога великого памятника великого имперского стиля градус общественного цинизма пока не поднялся. Еще через день взорвался подъезд девятиэтажного жилого дома в Архангельске. Говорят - взрыв бытового газа. Верю: "поморские шахиды"- что-то из области ненаучной фантастики, а домов-"смертников" с утекающим газом и прогнившей от старости канализацией в стране пруд пруди. Взрыв бытового газа - вот что случилось с Россией в самом начале ХХI века. Одного непоротого поколения на три-четыре поротых оказалось слишком мало, чтобы люди навсегда расстались с наивной мечтой о царе-батюшке, государстве-кормильце и стабильности в стиле "гори всё огнем, лишь бы нас не трогали". Бытовой газ - недовольство пассивного большинства, не сумевшего реализовать себя во времена относительной свободы действий и невмешательства государства в жизнь конкретных людей, - взорвался. Пережив распад страны и социальной системы, народ проголосовал за спячку, за "болото", за иллюзию стабильности. При Ельцине ни одна созданная сверху партия власти не могла победить на выборах - потому что это были партии людей, пытавшихся изменить уклад жизни. При Путине первая же попытка создать партию власти увенчалась успехом - потому что это партия людей, не желающих ничего менять и вообще как-то действовать. Никто из тех почти 40 процентов пришедших на участки избирателей, которые на думских выборах отдали голоса "Единой России", не знает и не хочет знать, есть ли у этой партии хоть какие-нибудь идеи. Достаточно того, что эта партия - за Путина, а Путин - синоним стабильности. У стабильности по-русски - его лицо и его походка, его речь и его мысли. Людям уже неважно, что именно при нынешнем президенте террористы взрывали метро и захватывали полный зал на мюзикле в центре столицы. Это в Испании теракт моментально приводит к смене власти, у нас - к ее укреплению. Потому что мы привыкли к терактам. Рухнул дом? Так не наш же рухнул. Взорвалась электричка? Так не мы же в ней ехали. Когда горел Манеж, собралась толпа зевак, смотревшая на происходящее чуть ли не с радостью. Пожар - это ведь интересно, это ведь зрелище. Нас пугают, а нам не страшно - потому что безразлично. Наши люди слишком устали от потрясений - поэтому их не потрясает уже ничего. Взрывающиеся дома и электрички стали естественным фоном нашей жизни, как и возрожденный гимн разрушенной империи, как и бравурные, в советском стиле, выпуски теленовостей главных государственных каналов. Страна привыкла ко всему этому, как привыкла в свое время к тому, что руководители никогда не уходят со своих постов сами, что у начальства одна жизнь, а у народа - другая. Нет более мощной политической силы, чем сила "болота", чем измученное историческими событиями большинство. Эта измученность и эта апатия, как ни странно, могут стать неплохим политическим ресурсом для власти. В нынешней ситуации народ согласится с любой политикой, которую навяжет ему власть. Президент с премьером правы, когда в один голос твердят, что самые жесткие и непопулярные решения надо объяснить народу и народ поймет такие решения. Вообще единственная модернизация, которая возможна в России, - это модернизация сверху. Проблема в том, что даже поддерживая власть, народ не будет проявлять никакой инициативы и едва ли станет серьезной движущей силой развития страны. Одержав сокрушительную победу, власть теперь вынуждена опираться на тех, кто согласен с нынешним положением вещей и не согласен действовать. Значит, действовать власти все равно придется практически в одиночку. Сегодня Россия несомненно живет благополучнее, чем в начале 90-х годов прошлого века. И привыкшее к иждивенчеству большинство полагает, что "при Путине" так будет всегда. Но все это благополучие - лишь следствие невероятно высоких цен на энергоносители. В нем нет никакой заслуги власти. Теперь одинокая российская власть будет барахтаться в реальных проблемах страны, а народ намерен ждать улучшения жизни извне. Пока не надоест.