Морской отбой: почему Грузия не смогла построить царь-порт
У каждой страны должна быть своя великая стройка. Кто-то возводил небоскребы, кто-то осваивал целину, а Грузия собиралась построить глубоководный морской порт Анаклия. Идею 10 лет назад предложил Михаил Саакашвили. Его преемники продолжали настаивать на реализации проекта, но потенциальные инвесторы не сильно впечатлились. Подрядчик откладывал начало строительства, денег не хватало. В результате правительство Грузии разорвало контракт и начало разбирать дорогу к порту. «Известия» разбирались в причинах неудачи.
Кавказский Дубай
Анаклия — грузинское село на границе с Абхазией. Главная особенность местности — глубокая гавань в устье реки Ингури. Построить порт здесь планировали еще советские власти. Первый проект появился в 1986 году, но помешал распад СССР и грузино-абхазская война. При Эдуарде Шеварнадзе появился новый проект, но обстановка на границе оставалась сложной.
Река Ингури
В 2009–2010 годах об Анаклии вспомнил Михаил Саакашвили. «Это не плод моей фантазии. На Черноморском побережье есть несколько десятков километров неосвоенных земель, и мы должны их задействовать. Необходимо развивать портовые коммуникации и торговые пути», — говорил он. Особенно нравилась Саакашвили близость Абхазии. По его словам, гавань в Анаклии «привлечет сердца абхазов» и «воспрепятствует агрессии России». «Этот порт — защита от русских. Мы должны сдерживать Россию портами и городами», — грозил Саакашвили.
Согласно планам грузинских властей, порт должен был стать самым глубоководным в стране. Это позволило бы принимать контейнеровозы океанского класса — плавсредства грузоподъемностью 50–150 тыс. т. Грузооборот по итогам первого этапа строительства Анаклии должен был составить 14 млн т грузов, после введения порта в строй — 100 млн т.
В Анаклии также планировалось построить международный аэропорт, терминал сжиженного газа, грузовые терминалы. Общая стоимость проекта составляла $2,5 млрд. Правительство Грузии рассчитывало вложить $100 млн, а остальные средства получить от инвесторов.
Вокруг порта должен был вырасти колоссальный город Лазика. На месте строительства стояли деревенские дома, паслись коровы, но Саакашвили не скупился на обещания. Он обещал, что в Лазике будет жить полмиллиона человек, появятся небоскребы, офисы транснациональных корпораций, телебашня, яхтклуб, ипподром…
Постучали со дна
В 2012 году на парламентских выборах победила созданная олигархом Бидзиной Иванишвили коалиция «Грузинская мечта». Объединение объявило строительство порта, города и курорта нецелесообразным. Иванишвили называл инициативу анекдотичной. Вице-премьер и министр энергетики Каха Каладзе говорил, что проект — бред Саакашвили. «На это нет никаких ресурсов», — подчеркивал политик.
Спустя два года концепция еще раз изменилась. Правительство Грузии окончательно отказалось от строительства города, но порт решило все-таки возвести. По одной из версий, позиция Тбилиси поменялась под влиянием США. Высокопоставленные представители Госдепа заявляли о заинтересованности в строительстве глубоководного порта, а один из них подтвердил, что гавань может использоваться и подводными лодками НАТО.
В 2014 году министерство экономики Грузии объявило тендер на строительство. Заявки подали 12 компаний, в том числе и несколько консорциумов. Победило объединение, которое составили американская и грузинская компания. «Мы смогли представить лучшее предложение с точки зрения развития этого порта и его свободной индустриальной зоны», — заявлял глава консорциума банкир Мамука Хазарадзе. Он обещал открыть первый терминал порта к 2020 году.
В декабре 2017 года начались первые работы. На побережье Анаклии прибыли дноуглубительные суда, которые вынули из моря на берег 5 млн т песка.
Но сразу же начались и проблемы. Государство требовало, чтобы победивший консорциум самостоятельно занимался строительством. В Тбилиси обязались только построить дороги и выкупить земли у населения. Консорциум же требовал от правительства страхования коммерческих рисков — гарантировать грузооборот, выплаты в случае срыва сроков строительства, страховку при политических инцидентах.
Отдельный спор возник по поводу кредита в $400 млн, который необходим для строительства. Международные инвесторы готовы были предоставить средства, но просили государство застраховать разницу, которой не хватит консорциуму для погашения кредита по графику.
Отношения госорганов и консорциума ухудшились, когда Мамука Хазарадзе создал оппозиционное общественно-политическое движение. В июне 2018 года правоохранительные органы начали проверку деятельности банкира. Прокуратура заподозрила его в отмывании денег, ему грозит от 9 до 12 лет лишения свободы.
Все больше настороженности вызывал проект у зарубежных участников. В августе 2019 года из состава консорциума вышла американская компания. «Инвесторы обязаны любую продажу или передачу акций согласовать с правительством Грузии. Этого не было», — возмущался руководитель агентства развития порта Анаклия Давид Джавахадзе.
В результате в январе 2020 года правительство Грузии расторгло соглашение с консорциумом. В Тбилиси пояснили, что объединение семь раз не смогло договориться с банками о кредитах. До 30 января 2020-го консорциум должен вернуть государству инвестиционную территорию. Первый заместитель министра регионального развития и инфраструктуры Ираклий Карселадзе сообщил, что вопрос строительства дороги и железнодорожных путей снят с повестки дня.
Бесконечный тупик
История Анаклии подтверждает нехитрую истину: одного желания политиков для реализации больших проектов мало. Необходимо еще следовать принципам экономической целесообразности. В случае с портом важно обеспечить достаточный объем грузов. А в Анаклии так и не решили, что именно будут грузить. Грузинских товаров не так много, чтобы строить новый порт на 100 млн т. С существующими перевозками справляются действующие гавани в Батуми и Поти. За первое полугодие 2019 года они перевалили 8,1 млн т.
Далекими от реальности оказались и надежды на развитие международного товарооборота. В Тбилиси много говорили о взаимодействии с Китаем. Якобы Пекин готов отправлять свои товары в Европу через кавказскую республику. Но Грузия с Китаем напрямую не соединяется железной дорогой, а значит, транзитный груз необходимо дважды перегружать с поезда на корабль. Это делает транспортные издержки несовместимыми с коммерцией и рациональностью вообще.
Политолог, эксперт по Кавказу Артур Атаев говорит «Известиям», что Грузия ведет противоречивую транспортную политику. «В 2017 году Грузия вместе с Турцией и Азербайджаном открыли железную дорогу Баку–Тбилиси–Карс. Она прямо конкурирует с предполагавшимся портом за грузопотоки. Сложные отношения сложились и с Россией. Страны соединяет две крупные магистрали. Но Транскавказская сейчас закрыта, а Военно-грузинская функционирует с ограничениями. Все это загоняет страну в транспортную изоляцию», — отмечает эксперт.
Если экономические выгоды туманны, то выгоды политические очевидны. Политикам удобно вспоминать стройку века во время избирательных кампаний. Политолог Арчил Сихарулидзе говорит, что и теперь Анаклию не забудут. «В 2020 году состоятся выборы в парламент Грузии. Действующее правительство и оппозиция обвиняют друг друга в провале проекта. Последуют новые заявления. Возможно, правительство назовет нового инвестора, но ждать прорыва не стоит», — считает собеседник.
