«Россия очень далеко ушла от остального мира в вопросах лечения онкозаболеваний»
Минздрав Сербии рассчитывает наладить совместную работу с Россией в фармацевтическом производстве. Об этом рассказала министр здравоохранения страны Даница Груичич на ПМЭФ. По ее словам, сейчас в республике к дефицитным лекарствам можно отнести 34 препарата, однако пока их замещают подходящие аналоги. Впрочем, более серьезная проблема возникла с лекарством против болезни Паркинсона, добавила министр. Какие еще запросы есть у сербской медицины и как следят за здоровьем беженцев — в интервью Даницы Груичич «Известиям».
«Надеемся, что медицина все-таки вне политики»
— По каким направлениям сегодня сотрудничают Россия и Сербия в сфере здравоохранения?
— У нас плодотворно ведется сотрудничество между нашими институтами онкологии в Белграде, Москве и Санкт-Петербурге. Наше особое внимание сейчас сфокусировано на необходимости наладить совместную работу в фармацевтическом производстве. Кроме того, мы работаем с Россией не только в сфере здравоохранения, но и отчасти в сфере образования. Мы проводим обмен сербскими и российскими студентами и специалистами. Правда, к сожалению, пока он не обладает достаточно большими масштабами. Мы бы хотели, чтобы он был гораздо больше и шире.
— Говоря о медицине, только ли речь идет о российских препаратах? На ваш взгляд, лечение каких патологий российскими специалистами стало наиболее эффективно?
— Начну с запросов. Конечно, как я уже отметила, мы ведем и научное сотрудничество на базе наших институтов. Кроме того, мы очень заинтересованы в этих инновационных технологиях, особенно в нуклеарной медицине, потому что мы думаем, что Россия очень-очень далеко ушла от остального мира в вопросах лечения онкологических заболеваний и использования нуклеарной медицины для помощи онкобольным. Как дальше будет развиваться сотрудничество, к сожалению, это зависит и от политики. Но мы надеемся, что медицина все-таки вне политики и Сербия сможет наладить сотрудничество с Россией в области здравоохранения еще интенсивнее.
— По линии лекарственного обеспечения какие российские препараты востребованы на вашем рынке?
— Конечно, у нас востребованы как многие дефицитные лекарства, которые не производятся больше, так и доказавшие свою эффективность препараты, которые у вас очень дешевые. Вы их производите, на Западе их не производят. Потом онкологические, конечно, моноантитела (препарат на основе моноклональных антител. — «Известия») — это в основном те фармакологические, фармацевтические производства, какими мы хотим заниматься.
— Фиксируете ли вы сегодня лекарственный дефицит в Сербии?
— Сейчас к дефицитным можно отнести 34 лекарства, но у нас есть аналоги, которые могут заменить эту потребность. Но очень часто случаются и следующие ситуации: например, сейчас мы получили информацию, что «Мадопара» для лечения пациентов с болезнью Паркинсона больше не будет. Вы знаете, что, конечно, есть больные, которые страдают от Паркинсона, которые вообще не реагируют на это лекарство. Однако есть и другая категория пациентов, которые очень даже реагируют. И сейчас наши неврологи просто не знают, какие эффекты у них будут от нового лекарства, которое появится у нас на замену. А вот этого старого больше не ожидается, так что будем смотреть.
«Беженцы не лишены помощи, и они получают всё необходимое лечение»
— Сербия была одной из стран, принявших беженцев после начала специальной военной операции. Как для них организована медицинская помощь?
— Они получают всё, что им нужно. Конечно, никаких профилактических осмотров нет. Но если с ними что-нибудь случается, если они заболеют, в том числе даже онкологическими заболеваниями, то, конечно, беженцы не лишены помощи, и они получают всё необходимое лечение.
— С какими болезнями они сталкиваются чаще всего? Какая помощь требуется им?
— Чаще всего это обыкновенные повреждения. Иногда случаются поражения ножом или каким-нибудь другим оружием. Но в основном это драки между ними самими. К сожалению, есть и более тяжелые случаи. К примеру, у беженки с Украины было онкологическое заболевание, и она проходила лечение в институте онкологии в Белграде. У женщины была карцинома. Так что, конечно, приходится лечить и всячески помогать.
— А у вас не планируется встреча с российским министром здравоохранения?
— Я надеюсь, что у нас получится ее запланировать.
