«До колодца нельзя было добраться — стреляли»
В Донбассе по всей линии соприкосновения идут бои разной интенсивности. Наши корреспонденты побывали на Северском направлении и в прифронтовом селе Шипиловка. Украинские вооруженные формирования на этом участке фронта пока рассредоточены по посадкам и серьезных атак не проводят. О том, как работают российские реактивные системы залпового огня, как ищут диверсантов и что ждет местное население от российской армии — в репортаже «Известий».
Удары по укрепрайонам
В районе села Белогоровка хорошо видно, как работает российская артиллерия. В тылу слышен залп РСЗО «Град», потом над головами проходят реактивные снаряды, раздаются взрывы, а над лесом поднимаются столбы дыма. Судя по их количеству, по украинским позициям отстрелялись целым пакетом. Действия РСЗО тут же поддерживает крупнокалиберная артиллерия. Она выпускает за раз по одному-два снаряда. Огонь, скорее всего, ведется по разведанным целям.
— В ответ сейчас прилетит, — говорят бойцы и не ошибаются. ВФУ тут же огрызаются, выпустив два снаряда. Они взрываются в нашем тылу.
Ветер доносит приглушенные звуки пулеметных и автоматных очередей.
— Мы выбили украинские формирования из Северодонецка и Лисичанска, — рассказывают бойцы. — Больших населенных пунктов здесь нет, поэтому они засели в лесах и посадках. Везде заранее были обустроены укрепления. Их сейчас обрабатывает артиллерия. Также наносятся удары по резервам противника.
Авиация активно помогает. Мы не раз видели на Соледарско-Северском направлении работу наших штурмовиков и вертолетов. На предельно низких высотах авиация появляется над линией фронта и ведет огонь по противнику.
— Сейчас надо запастись терпением, — говорят бойцы.
Быстрых прорывов союзных сил и контратак противника на этом направлении пока нет, и для солдат наступили фронтовые будни, где многое решает стойкость и выдержка.
Оставаться на высоте или спускаться в Белогоровку небезопасно, и мы отходим в село Шипиловка. От линии соприкосновения ее отделяют меловые холмы и здесь относительно тихо.
Весь хлеб раздали
На центральной площади Шипиловки стоит разбитая Mazda — пикап с украинским флажком на капоте. В местную школу угодил снаряд, разрушил часть стены и сорвал кровлю. По классам гуляют сквозняки, а в проемах выбитых окон развеваются занавески. Под ногами разбросаны учебники, на стене висит плакат «Якщо бачиш пiдозрилий вибухонебезпечний предмет! Не пiдходь! Не чiпай! Зателефонуй 101».
Село разрушено, но не сильно. Хотя есть полностью разбитые дома и сараи. Сейчас здесь живет около 180 человек.
Местные жители приводят в порядок улицы — собирают оставшийся после боев мусор и косят разросшиеся сорняки.
— Саперы прошли по улице и теперь можно порядок наводить, — объясняют они. — Раньше боялись — и снарядов неразорвавшихся было много, и мин-«лепестков».
Канонада хорошо слышна, но местные на нее не обращают внимания. Хотя снаряды в Шипиловку и залетают.
— Если сюда полетит, тут же поймем, — говорят женщины. — По свисту скажем, куда упадет и насколько сильный взрыв будет. За полгода боев обучились.
В селе все ходят только по асфальтированным дорогам. Рядом течет Северский Донец, но к нему путь закрыт.
— Там еще не разминировали, — говорят шипиловцы. — Украинцы ждали десанта из-за реки и все поля и посадки истыкали минами. К реке даже рыбаки не ходят — жизнь дороже.
Местные жители говорят, что ВФУ их специально засыпали «лепестками», после того как бежали из села.
— Утром тикали, — вспоминает баба Катя. — У них позиция была на пригорке за кладбищем.
Об украинских вооруженных формированиях нам в селе не сказали ни одного доброго слова.
— Мы сидели по подвалам пять месяцев, — вспоминает местная жительница Ирина. — Полгода не видели хлеба, в последние недели не было воды. До колодца нельзя было добраться — стреляли. Украинцы с автоматами уходили и несли баклашки с водой. Я прошу: «Хлопцы, дайте воды или хлеба», а они в ответ: «Нема». Всю жизнь это «нема» помнить буду.
Бойцы ЛНР вошли в село со стороны Северского Донца 30 июня. Следом — техника Вооруженных сил России.
— Весь хлеб нам солдатики отдали, — вспоминает баба Катя. — Им привозили, а они тут же его несли нам по домам. Консервами делились, ничего от нас не прятали, втихаря не ели. Мы сначала плакали, не понимая, от чего, а потом осенило: родные пришли, наши.
— Слез-то было, — подтверждает ее соседка. — Но это были хорошие слезы.
Поиски шпионов
Над нами на предельно малой высоте проходит пара штурмовиков Су-25, они пускают ракеты в сторону Северска, разворачиваются, отстреливают тепловые ловушки и улетают назад.
— За день раза три-четыре появляются, — говорят местные. — Мы уже привыкли, хотя всегда смотрим в небо и ждем, чтобы они поскорее отстрелялись и вернулись. Переживаем.
Недавно в село наведывалась группа военнослужащих из военной комендатуры.
— Вы представляете, до сих пор кто-то наводит украинцев на наши войска, — возмущаются бабушки. — Солдаты нас спрашивали, не видели ли мы что-нибудь подозрительное. Но у нас в селе световых знаков или еще чего-то такого не было. Мы точно знаем.
— Сейчас с помощью мессенджера всё передать можно, зачем фонариком светить? — говорит молодой парень.
— В мессенджерах ваших, молодежных, мы ничего не понимаем, — разводят руками старушки. — Тут мы не помощницы.
В то, что кто-то из односельчан может быть наводчиком для ВФУ, они не верят.
— Это какой же подлюкой надо быть, — искренне возмущаются они. — Эти мальчики с нами последним куском хлеба делились.
Люди верят
Возвращаясь, в Северодонецке мы остановились рядом с армейским «КамАЗом», с которого российские бойцы раздают гуманитарную помощь. Процессом командует человек в камуфляже и крестом на груди. Так мы познакомились с иереем Романом Чебоненко — помощником командира 201-й военной базы Центрального военного округа по работе с верующими. Он исповедует, служит молебны, освящает технику и проводит напутственные беседы с военнослужащими, которым необходимы поддержка. Много общается с мирными жителями на освобожденных территориях.
Спрашиваем, как настроения в войсках.
— Воины, оказавшись здесь, воочию видят, насколько они нужны людям. Они понимают, что делают нужное и правильное дело и по праву чувствуют себя защитниками и освободителями, — рассказал нам отец Роман.
Он уверен, что мирная жизнь на освобожденных территориях быстро наладится.
— Мы пришли, чтобы освободить своих людей. Не секрет, что в Донбассе многих притесняли, заставляли уехать отсюда, пугая, что к ним идут агрессоры. Но большая часть людей осталась, чтобы ждать русскую армию. 99% — это те люди, которые любят нас и ждут в будущем только хорошее, — уверен Роман Чебоненко.
Люди на освобожденных территориях, уверен священник, видят в российской армии защитницу и верят в нее.
