«Когда поступает много пострадавших, выходят доктора, которые не на смене»
Вот уже второй месяц врачи и медперсонал Центральной клинической больницы святителя Алексия Русской православной церкви добровольно работают в госпиталях Донецкой Народной Республики — спасают раненых и помогают выхаживать людей, пострадавших от долгого отсутствия необходимой им помощи. Российские медики учатся у местных делать операции и выполнять процедуры в непростых условиях: при нехватке оборудования и с неполным набором лекарств. Как во время многочасовой работы с тяжелыми случаями удалось найти общий язык с коллегами и облегчить жизнь пациентам, они рассказали «Известиям».
«Чувствую, что мне это надо»
Городская больница №2 в Горловке (ДНР) сейчас стала функционировать скорее как военный госпиталь. В основном пациенты — бойцы из ДНР, привезенные прямо с поля боя, хотя и гражданскому населению там в помощи не отказывают.
— Среди ранений в основном минно-взрывные, огнестрельные, пулевые. В больницу попадает очень много молодых парней. Учитывая высокую поражающую способность современного оружия, логично, что люди получают тяжелые повреждения, зачастую ведущие к инвалидности, — рассказал «Известиям» врач травматолог-ортопед Больницы святителя Алексия Максим Юрасов, в конце апреля неделю проработавший в Горловке.
Мирные жители обращались в больницу с обычными бытовыми травмами, минно-взрывных ранений у них Максим Юрасов не встречал.
— Основная работа начинается, когда привозят раненых. Всё делается очень четко и быстро, а в периоды затишья начинаются перемонтажи аппаратов, не экстренная, а срочная медицинская помощь. Когда много пострадавших, бывает, что работаешь — кофейку не попить, а бывает, что работа более-менее размеренная. Раз на раз не приходится, — рассказал он.
По словам Максима Юрасова, трудиться приходилось и по пять-шесть часов без перерывов. При этом с коллегами удалось быстро найти общий язык.
— Местным врачам тяжело, особенно в моменты, когда происходит массовое поступление пострадавших, раненых. Тогда к ним на подмогу приходят доктора, которые находятся не на смене. Из нашей больницы святителя Алексия Русской православной церкви мы периодически выезжаем в ДНР помогать. Какие-то сложные случаи разбираем, когда в силу особенностей технологического оснащения местные коллеги не могут что-то сделать. Мы смотрим и стараемся им помочь, чем можем. Но весь основной удар местные врачи взяли на себя, у них всё хорошо в плане отношения к пациентам, желания оказывать помощь, и специфические умения у них приобретены в условиях такого положения. Они достаточно уникальны, эти навыки, — добавил Максим Юрасов. — Медикаменты есть, перевязочный материал тоже. Какие-то суперсовременные адгезивные повязки — этого не так много, хотелось бы побольше. Но самое необходимое, без чего вообще невозможно работать, всё есть.
Моральный настрой пациентов, большинство из которых сложно переживают потерю конечностей и другие серьезные ранения, стараются поддержать священнослужители, отметил врач.
— Надо отдать должное местной епархии, там очень здорово организовали такую психологическую помощь. Есть больничный священник, отец Агафодор, он очень продвинутый психолог, мне кажется. Он всерьез взялся за дело, ходит, разговаривает с ранеными. Владыка Митрофан, митрополит Горловский и Славянский, приходил к ним на Пасху. Помимо нашей, хирургической, помощи пастырская очень важна, это видно. Как с пациентами просто поговорят, пообщаются, они уже понимают, что они не забыты, не брошены, что о них помнят люди, и они становятся более умиротворенными, — поделился Максим Юрасов.
Сейчас он уже снова в ДНР — посчитал своим долгом вернуться туда, где так нуждаются в помощи. По словам врача, отправляться туда побуждает внутренняя потребность.
— Я знаю, что смогу помочь чем-то, значит, почему бы не помочь. Просто чувствую, что мне это надо. В первую очередь, наверное, мне самому, — сказал Максим Юрасов.
«Некоторые выжили просто чудом»
Фельдшер паллиативного отделения больницы святителя Алексия Даниил Свиридов рвался помогать на Донбассе еще в 2014 году, но тогда организовать поездку не получилось. Сейчас он с группой добровольцев провел в больнице Новоазовска (ДНР) шесть дней.
— В первый же день мы обошли все отделения, где находились больные, отметили, что в отделении терапии нет как такового ухаживающего персонала. Люди лежали на старых советских пружинных кроватях. Это примерно 40–50 см от пола, они низкие, то есть перевернуть лежачего человека довольно сложно и самому ему перевернуться проблематично, — рассказал он.
Именно уходом за лежачими в больнице людьми занимались добровольцы: помогали менять простыни и подгузники, переворачивали тех, кому это было необходимо. Как отметил Даниил Свиридов, смены длились около 12 часов. Хотя добровольцы были готовы трудиться и по ночам, стоило беречь силы.
— Мы ухаживали в терапии за гражданскими, которых привозили из Мариуполя. Все они там находились долго, некоторые сидели в подвале, даже не ходили, у них вследствие этого отекли ноги, обострились хронические заболевания. Некоторые выжили просто чудом, не получая, например, инсулин и другие препараты. Был случай болезни Паркинсона, когда человек уже два месяца не пил свои таблетки, — рассказал медик «Известиям».
По его словам, некоторые препараты для пациентов добровольцы сами покупали в аптеках по назначению местного врача.
— Дедушка с Паркинсоном даже стал ходить, хотя до этого еле передвигался, — поделился Даниил Свиридов.
Другим пациентам волонтеры покупали продукты и сладости.
Также добровольцы помогали искать родственников поступающих пациентов.
— Один из членов нашей группы, Сергей, активно созванивался с родными пациентов, у кого они есть, договаривался о транспортировке в поселок Безыменное, где уже проверяют документы, налаживают сообщение с близкими и решают, каким образом они могут забрать больного человека к себе, — пояснил Даниил Свиридов.
Именно новости о близких, по словам добровольца, поддерживали пациентов.
— Морально многие, гражданские в основном, подавлены. Они не имели связи, не знали, живы ли их родные. Например, в Мариуполе проживал дедушка, а его семья в другом районе города, и он не знал, что с ними: связь пропала практически в первые дни. Когда нашлись его родные, он ожил, сразу повеселел, стал больше разговаривать, — сказал фельдшер.
В отделении хирургии помощь добровольцев требовалась раненым бойцам.
— У нас был небольшой наплыв раненых, но всё равно нам хватало носить носилки из приемного покоя на второй этаж хирургии: там лифта нет, всё по лестнице. Это была наша человеческая задача. Приблизительно к обеду или после него начиналось поступление раненых. Мы их возили из приемного покоя на рентген, помогали перекладывать на аппарат, потом доставляли обратно в приемный покой, поднимали на второй этаж и везли либо в перевязочную, либо в палату, — рассказал фельдшер.
К слову, среди пациентов больницы были и украинские военнопленные, которые тоже получали всю необходимую помощь. Единственное отличие — их содержали под охраной.
