Японские фотографы от Хиросимы до Фукусимы

Выставка «Новые горизонты» в Галерее классической фотографии помогает разобраться, отличается ли японское фотоискусство от европейского так же разительно, как хокку и танка — от онегинской строфы, а японский театр Но или Кабуки — от постановок по системе Станиславского.

Шесть молодых (впрочем, в Японии «молодому» автору может быть 40 лет) фотографов — граждане сегодняшнего глобального мира, они могут уехать на любой континент, и их любовь и внимание к родной провинции — не наследие векового изоляционизма, а сердечный выбор.

— На первый взгляд это незаметно, но если присмотреться — понимаешь, что все фотографии сделаны японцами. Это более японская выставка, чем проходившие в Москве прежде, — сказал «Известиям» директор галереи Ярослав Амелин.

По ощущению, в Москве проходит «год Японии»: современное искусство страны восходящего солнца показывали в марте, а фотографию — в январе.

— Содержание у японцев идет впереди формы, — считает Ярослав Амелин. — Глобализация затрагивает их идеи в меньшей степени, чем технику.

Кэйко Сасаока, родившаяся в Хиросиме, размышляет о непростой судьбе своего города: он всегда будет сохранять в памяти события 1945 года и атомную бомбардировку. Она фотографирует мемориальный Парк мира; каждый день через него спешат дети в школу и служащие на работу, а туристы ужасаются: в музее — фигуры людей, чью обгоревшую кожу сорвало взрывом. На снимках Кэйко темно, отдельные светильники выхватывают из мрака лица и силуэты: связать прошлое и настоящее Хиросимы легче в сумерках памяти.

Тосия Муракоси родом из Фукусимы — провинции, пострадавшей от цунами 11 марта 2011 года. Эта трагическая дата разделила его творчество на «до» и «после»: «Я думал, что потерял свой город навсегда, а это означало для меня потерю и прошлого, и будущего, а значит, и настоящего. Я опасался, что, возможно, потерял самого себя». Говоря цинично, примелькавшееся по новостям слово «Фукусима» сделало неизвестного фотографа узнаваемым.

Репортажный цикл Кентаро Кумон посвящен Непалу: фотограф становится другом и собеседником юных девушек в небольшой деревушке в 30 км от Катманду. Цивилизация вносит свои коррективы в их быт, но по-прежнему родители предпочитают выдать замуж совсем юную дочь. Девушка хотела бы еще несколько лет учиться, а затем работать и заботиться о младших братьях и сестрах, но старшие верят, что за соблюдение традиций они попадут на небеса. Жизнь деревни держится на женщинах, и особенно важна роль старших дочерей: они пасут скот, готовят еду, заботятся о младших детях, часто ставя крест на собственных мечтах ради благополучия семьи.

Рё Овада выставляет две серии снимков: причудливые формы маленьких сосен традиционного искусства бонсай соседствуют с красными квадратами — «портретами» вина. Культура вина и виноделия относительно недавно пришла в Японию, а бонсай был известен чуть ли не до нашей эры; то и другое — лишь способы установить связи между человеческой индивидуальностью и обществом.

На фотографиях Асако Сайто присутствуют вышедшие на поверхность массивы горных пород: темой снимков становится взаимодействие древней геологической истории с постоянно изменяющейся жизнью и современной цивилизацией.

Ая Фудзиока, живущая теперь в Нью-Йорке, на снимках возвращается к пейзажам вокруг родительского дома, фотографируя высохшие руки и бескровные губы родных стариков — размышляет на темы памяти и родственных связей.

Посмотреть на мир через японский объектив можно до 23 сентября.