"Геликон-опера" вернется домой в 2012 году

Московский градоначальник Сергей Собянин распорядился продлить до середины 2013 года сроки реставрации комплекса зданий на Большой Никитской, где располагается модная "Геликон-опера". В свою очередь, заместитель мэра Марат Хуснуллин, в чьем послужном списке быстрый и блестящий ремонт Татарского театра оперы и балета в Казани, пообещал геликоновцам завершить все работы на полгода раньше.

Таким образом, у театра Дмитрия Бертмана появился шанс начать 23-й сезон осенью 2012-го в родных стенах. На головы почитателей Мусоргского, Бизе и Верди наконец перестанет сыпаться штукатурка. И главное, труппа получит современный акустический зрительный зал, пропорциональный числу своих поклонников.

Официально история геликоновского долгостроя началась в 2002 году — с дипломатического конфуза. Президент Франции изъявил желание посетить спектакль «Геликона», а ему было отказано в связи с ненадлежащими условиями безопасности. Тогдашний вице-премьер Валентина Матвиенко обратилась к прежнему мэру Москвы, указав на необходимость реконструкции и реставрации здания театра.

Проект, сделанный архитектором Андреем Боковым, был благословлен одним из самых бескомпромиссных и уважаемых экспертов — Алексеем Комечем. А также многократно прошел согласования в различных ведомствах и общественных советах. Но предполагаемые сроки реконструкции, обозначенные 2005 годом, остались только на чиновничьих бумагах. Из-за проблем с финансированием час "икс" перенесли сначала на 2008-й, а затем на октябрь 2011-го.

До реставрации здание было в чудовищном состоянии: неисправная канализация, плесень повсюду, отсутствие фундамента. Как любили горько пошутить в театре: «Стены держались чуть ли не на обоях. Колоссальную работу по укреплению фундаментов (не только геликоновского, но и соседних зданий) уже выполнили.

Появившийся минус-первый этаж (там будут располагаться гардеробы и туалеты) копали вручную, как в Древнем Египте, чтобы ничего не повредить. По проекту весь внутренний двор усадьбы станет Новой сценой, причем расширение территории театра задумано с максимальным тактом по отношению к усадьбе Глебовых-Стрешневых-Шаховских. Амфитеатр и сцена уходят под землю, а архитектурные фасады становятся внутренним убранством зрительного зала, включая роскошное, в стиле русского терема, крыльцо, которое станет театральной ложей. Подарок «Геликону» — икону Георгия Победоносца — уже преподнесла патриархия.

Все шло своим чередом, но осенью 2010-го московские власти под давлением небольшой группы людей приостановили работы для проведения дополнительных экспертиз культурно-исторической корректности осуществляемого проекта. В защиту Новой сцены "Геликона" выступили российские звезды мировой оперы — Ольга Бородина, Мария Гулегина, Анна Нетребко, Марина Мещерякова, Ильдар Абдразаков, Дмитрий Хворостовский.

В конце марта члены Общественного совета при мэре Москвы по формированию градостроительного и архитектурно-художественного облика города приняли единодушное решение о продолжении работ на Никитской. Да и в заключении от Росохранкультуры указано: усадьба, о которой идет речь, многократно перестраивалась, из-за чего никак не может быть признана памятником архитектуры.

Кстати, небезынтересная историческая подробность: знаменитая Опера Зимина, где пели Шаляпин и Собинов, а спектакли оформляли Васнецов, Рерих, Головин, Федоровский, располагалась в том самом здании, которое сегодня реконструируется для «Геликона».

Основатель и худрук «Геликон-оперы» Дмитрий Бертман в интервью «Известиям» не стал скрывать эмоций по поводу благополучного разрешения вопроса:

«Я конечно же очень рад, что правительство Москвы проявило твердость и решительность в вопросе с «Геликоном». Приятно, когда в любой сфере жизни, в том числе в архитектуре и градостроительстве, побеждает позиция профессионалов.

Определилась судьба не просто «Геликон-оперы», первого оперного театра новой России, в котором работает более 400 человек, не только лично моя судьба как режиссера. Это постановление стало надеждой, что театральное искусство и культура вообще необходимы и ценимы в нашей стране.

Хотя долгие годы в изгнании не обошлись без обидных и болезненных для нас потерь. Например, не выдержали испытания «ссылкой» одни из лучших наших теноров — Николай Дорожкин и Максим Миронов, предпочтя жизнь не только свободного, но и успешного художника. Я не могу их винить. Безумно трудно работать в помещении без оркестровой ямы и с двумя гримерками на всех — солистов, миманс и хор.

Впереди еще более года реставрационных работ. Срок, который театр будет вынужден провести в очень тяжелых условиях. Но теперь мне снова захотелось репетировать, планировать нашу театральную жизнь. Летом нас ждут в Венгрии, Франции, Эстонии, а затем — в Нижнем Новгороде, Самаре, Красноярске, Владивостоке и Ханты-Мансийске. Скоро в Москве, на своей «съемной» сцене на Новом Арбате, мы впервые в России покажем премьеру единственной комической оперы Вагнера «Запрет на любовь».