Воланд с московской пропиской
Список лучших книг, составленный по результатам опроса 3000 жителей разных регионов России, возглавил роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита", опередивший "Войну и мир" Льва Толстого и "Преступление и наказание" Федора Достоевского.
Сегодня известно, что каждая страница булгаковского романа прямо с машинки попадала на стол к Воланду, то есть к Сталину. Вождь устал от похвал. Он ждал от Булгакова не какой-нибудь там "Батум", а что-то на уровне "Дней Турбиных". Не прямого восхваления, а косвенного оправдания своих деяний на самом высоком уровне. Сентенция Мефистофеля: "Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо" - должна была понравиться вождю. Вероятно, он не прочь был почувствовать себя трамваем, отрезающим головы берлиозам. Так или иначе, но между Булгаковым и Сталиным шел опасный для Булгакова диалог. Правда, диалог несколько односторонний. Говорил, вернее, слал письма в Кремль Булгаков. Сталин отделывался короткими репликами типа: "Очень мы вам надоели?".
В романе же все наоборот. Говорит и показывает Воланд. Мастер и Маргарита в основном изумленно смотрят. Статья критика Аримана, где говорилось, что "автор сделал попытку протащить в печать апологию Иисуса Христа", попала в точку. Многие заметили, что Евангелие от Воланда довольно точно воспроизводит книгу Ренана "Жизнь Иисуса". А Пилат в белом плаще с кровавым подбоем и луч солнца, подползающий к его ногам, и фигурка - именно фигурка Иешуа - явно списаны с картины Ге "Что есть истина?". Ге писал свои картины под влиянием учения Льва Толстого о непротивлении злу насилием. По сути дела Иешуа Булгакова - типичный толстовец. Все люди добрые, надо только по-человечески к ним относиться. Толстой хотел создать Евангелие без Воскресения и чудес. Получилась скука. Даже пословица появилась: есть Евангелие Христово, а есть евангелие Толстого. А у Булгакова евангелие без чудес получилось. И у Воланда обошлось без чудес. Зато уж в Москве Воланд и его создатель Булгаков отыгрались власть.
Чудо с разоблачением в прямом смысле этого слова удалось на славу. Разоблаченные, то есть без облачений, полуголые дамы с визгом разбегались после сеанса. Превращение рублей в доллары и долларов в рубли, а рублей в резаную бумагу - как это актуально сегодня. Хотя сомнительно принимать заветы от Воланда, все же хочется начертать во всех супермаркетах лозунг: "Свежесть, свежесть и свежесть, вот что должно быть девизом всякого буфетчика". А на глянцевых журналах: "Поздравляю вас, гражданин, соврамши!".
Наши судьбы переплетены с Булгаковым и его героями. Вот Литинститут на Тверском бульваре, 25. Здесь родился Герцен, а у Булгакова Грибоедов читал "Горе от ума" своей тетке, раскинувшейся на софе. То самое здание Массолита и ресторан "Грибоедов", где правил бал Арчибальд Арчибальдович.
Не так давно на Патриарших хотели возвести памятник - гигантский примус. Проект, к счастью, не прошел. Зато, если смотреть с Тверской, видна загадочная высотка, похожая на примус, что торчит за Кремлем, подавляя своим наглым величием и Василия Блаженного, и Спасскую башню.
В том месте, где Аннушка уже разлила подсолнечное масло, никогда не было ни трамвая, ни турникета. И слава богу. А Воланд, явись он сегодня на Патриарших, встретил бы не двух атеистов, а истово верующих и воцерковленных. Так и вижу воцерковленного Берлиоза, объясняющего Воланду, что в нашей стране все давно и сознательно отказались от атеизма. Вижу и поэта Бездомного, верующего, но еще не воцерковленного, пишущего поэму теперь уже про положительного Христа, но со множеством богословских ляпов, на которые тотчас укажет начитанный Берлиоз.
А Воланд, он сегодня такой же, как и тогда. И Коровьев в клетчатой кепке, и кот Бегемот с примусом. И перестрелка такая же вполне возможна в нехороших квартирах. А сеансы черной и белой магии с иностранными консультантами сейчас на всех площадках и во всех программах. И никого это уже не удивляет. Вот, пожалуй, единственная трудность для Воланда в современной Москве - нас уже ничем удивить нельзя. Хотя квартирный вопрос по-прежнему многих портит.
И Перелыгино, сиречь Переделкино, на своем месте. И купеческая сирота, пишущая под псевдонимом Штурман Жорж, ныне кропает свои многотиражные детективы. И призыв "Сдавайте валюту!" осуществляется на каждом перекрестке в каждом обменнике. Так что хотим мы того или нет, а живем мы по-прежнему в Москве Булгакова из романа "Мастер и Маргарита". И надпись в подъезде дома на Большой Садовой, где жил Булгаков: "Воланд, приходи!" - совсем ни к чему. Он и не уходил никуда. Давно уже коренной москвич. А вот звать сюда Мастера или Иешуа я бы не рискнул. Чего-чего, а покой они заслужили.
