Сокровенный сверхчеловек
Если уж искать в прошлом веке героя, то я остановил свой взор на Андрее Платонове. Он жил в те времена, когда главным подвигом стало правдивое высказывание. Говори что угодно, только не то, что думаешь.
Поначалу он мыслил, как большинство его современников. Верил в новую религию - коммунизм. Почти не сомневался в скором медицинском бессмертии. Светлый путь к бессмертию пролегал вдоль железных дорог. Железнодорожник - профессия его юности. Он верил в механизмы, поршни, турбины. "Родина электричества" - не выдумка, не издевка. Люди со вспухшими от голода животами приговаривают: "Не время спать, пора весь мир уж постигать и мертвых с гроба поднимать!". Умер главный пророк электрификации и был - в духе месопотамских деспотий - уложен в мини-зиккурат на Красной площади. Сбылась мечта любимого философа, которого Платонов чтил больше Маркса. Утопист и бессребреник Николай Федоров призывал превратить Красную площадь в кладбище, где умершие отцы будут ждать в своих гробницах, когда дети их воскресят.
Так рассуждают литературные персонажи Платонова. А сам он вдруг ощутил в своем сердце великую пустоту. Страдания сами по себе его не страшили. Он боялся только одного - утраты веры.
У всех его персонажей своя вера и своя правда. Комиссар Достоевский (да-да, именно такая фамилия) приказывает отнять имущество у богатых, раздать его бедным, и социализм, как трава, "произрастет". Любая религия после того, как пророчества не сбываются, отодвигает их осуществление на будущее. Так и поступила страна. Но Платонов в будущее не устремился. Роют котлован великой стройки, а на самом деле - свою могилу. Возводят по приказу Петра Великого (читай - Ленина) Епифанские шлюзы, которые пересохнут. И палач открутит голову инженеру. Это вам не "Время, вперед!", не "Цемент", не "Гидроцентраль" и прочие советские производственные романы. Идол соцреализма Горький не мог пройти мимо такого кощунства. Платонову перекрыли кислород всерьез и надолго. Кто же будет с энтузиазмом строить и славить Беломорканал, прочтя "Епифанские шлюзы"?
Расстреляв Пильняка, куда более безобидного, Сталин приберег на черный день Андрея Платонова, арестовав для острастки его сына. После заточения сын умер от туберкулеза на руках у отца. Ухаживая за сыном, Платонов заразился туберкулезом. Эта болезнь спустя восемь лет, в 1951-м, поставит последнюю точку в жизни писателя. Но не надо жалеть Андрея Платонова. Один из его героев - машинист, чтобы не видели, как он плачет, прятал голову в печную духовку.
Платонов ушел на войну корреспондентом. Вернулся в офицерском звании. Получал военную пенсию и жил во флигеле бывшей усадьбы Герцена на Тверском бульваре, 25, где находится Литературный институт. Платонов часто расчищал снег у входа в свое жилище, где ныне архивный отдел. Так родилась легенда, что он работал в Литинституте дворником. Но до этого не дошло. Сталин прочитал его повесть "Возвращение" и написал на полях: "Талантливая, но сволочь". Слово "талантливая" спасло писателю жизнь, а слово "сволочь" обрекло теперь уже на пожизненное молчание. А его сверхталантливый незаконченный роман "Счастливая Москва" был обнаружен в рукописях лишь в 1990 году. Москва - это девушка, сирота. У нее отрезало ногу в метростроевской шахте, но она счастлива, потому что умеет любить.
Может, это муза Платонова - счастливая Москва. И Платонов счастливый, потому что, дожив до середины жестокого ХХ века, нисколько не очерствел сердцем. Остался самим собой - сокровенным сверхчеловеком. Но это наш отечественный человек - анти-Ницше, любящий и понимающий всех людей.
