Актер Алексей Баталов: "В "Трех толстяках" буржуи - из Кремля"

Народный артист СССР, профессор ВГИКа, всенародно любимый актер Алексей Владимирович Баталов теперь еще и глава Российской академии кинематографических искусств "Ника". На этом посту он сменил Эльдара Рязанова. С новоиспеченным президентом побеседовал корреспондент "Известий" Борис Касанин.

вопрос: Что это значит возглавлять "Нику"?

ответ: Ну это вообще громко сказано... Если уж и возглавлять — то лишь по торжественным случаям. Для меня новое мое назначение — прежде всего связь с людьми, рядом с которыми прошла вся жизнь.

в: Но ведь это еще и своеобразное соперничество. С "Золотым орлом", например, не поссоритесь?

о: "Ника" все-таки старейшая наша премия. Ссориться — боже сохрани! Вот "Остров" уже получил награды на "Орле", а на "Нике" ему, возможно, еще предстоит получить.

в: Кстати, а вы какого мнения об этом фильме?

о: Самого высокого. Это настоящее традиционное русское кино, какого давно не было. Причем так не только старые люди говорят, но и молодые тоже. Как-то они почувствовали это...

в: В свое время вы были таким актером, которых значительно позже стали называть "секс-символами". Как вам подобный титул?

о: Что касается секс-символа, это мне напоминает коров на случке, к которым привели быка. В отношении человека это просто не может употребляться. А потом, я не считаю, что играл роли такого плана. После фильма "Дорогой мой человек" я получал письма совсем иного рода. Люди писали, что узнали во мне — не в моем герое даже, а во мне — человека, у которого были репрессированы близкие. Как это можно было угадать? Об этом не говорилось никогда и нигде.

в: Но все же Гоша, он же Жора, он же Гога — это, согласитесь, близко к секс-символу...

о: Он — надежный человек. Он оказался рядом с самостоятельной женщиной, с женщиной, которая гораздо сильнее, чем отец ее ребенка. Поэтому фильм вот уже 25 лет так невероятно популярен.

в: Почему вы сегодня так мало снимаетесь? Навскидку могу припомнить только "Карнавальную ночь-2" — кстати, вашего предшественника по "Нике" Эльдара Рязанова.

о: Предложения, конечно, поступают, но... Во-первых, периодически возникают разные хвори. Во-вторых, есть ВГИК, в котором я и сегодня преподаю. Сериалы меня вообще не интересуют, потому что сниматься в сериалах — это все равно что расписывать стену, которой нет конца. Зато я знаю, что должен сделать — телевизионный цикл о людях, которых встречал в течение моей жизни. Тут я живой свидетель и просто обязан это сделать перед их памятью.

в: Вы с детства были рядом с небожителями МХАТа. И Станиславского с Немировичем-Данченко видели?

о: Станиславского — не знаю, думаю, что да. Немировича точно видел. Но лучше я помню Качалова, братьев Москвина и Тарханова, с которыми мне даже довелось играть в массовке в "Горячем сердце" еще студентом Школы-студии МХАТа. Они были совершенно разными. Москвин был героем, а Тарханов — выдающимся характерным актером. Это очень редко можно встретить. Или вот, слушая сегодня Качалова, мы можем уловить лишь толику того, что в нем было, — малую часть его голоса, его манеры говорить... Я помню, как он читал из "Братьев Карамазовых" сцену разговора Ивана с чертом в Школе-студии МХАТа — потрясающе! И он был очень доброжелательным человеком. Всегда смотрел вам прямо в глаза. Из второго поколения — ну вот, например, Анатолий Петрович Кторов. Настоящий денди, к которому мы так просто не решались подойти.

в: В советские времена денди были не в чести.

о: Но все же они были. Был Леонид Оболенский — настоящий денди. Когда искали исполнителя на роль лорда в "Чисто английском убийстве", то никак найти не могли, а посмотрев Оболенского, увидели, что это совсем не такой лорд, который им представлялся. Но именно это и есть настоящий лорд.

в: Одним из первых денди и красавцев был и ваш знаменитый дядя Николай Баталов.

о: Он был еще и моим крестным. Но я куда лучше знал Ольгу Николаевну Андровскую, тетю Олю, — жену дяди Коли — про которую после кончины Баталова говорили: "не может быть, чтобы она была одна", и все такое... Но это было так. Она оставалась одна до конца своих дней. Вообще, про артистов часто говорят то, чего на самом деле никогда не было.

в: Наверное, ей трудно было во МХАТе соперничать с Тарасовой?

о: Ну, соперничества никакого и не было. Тарасова была царь и бог во МХАТе, она была директором театра, была парторгом...

в: Хотя и завещала отпеть себя в церкви, чем привела в ужас партию и правительство.

о: Это было в русле того, что она всегда стремилась все ухватить. Наверное, подумала: вдруг и Там что-то такое есть?

в: Как вы относитесь к сегодняшнему Художественному театру? Точнее — к двум...

о: Мне — старомодному мхатовцу — ближе театр в Камергерском, которым руководит Табаков. Разумеется, МХАТ сегодня абсолютно не тот, что раньше. Пусть даже и табаковский. Но ведь театр не может жить без публики. Это только в советские времена кино крутили при пустых залах по полгода. Но кино может быть без публики, а театр — нет. Вообще интересно, что Табакову удается руководить одновременно двумя театрами. У Мольера, например, не вышло...

в: К разговору о Мольере. С Булгаковым, пьеса которого о французском комедиографе шла — да и сейчас идет — во МХАТе, вам удалось познакомиться?

о: Познакомиться — вряд ли, я был тогда очень мал. Но видеть его я мог — он бывал у нас в гостях на Ордынке, я играл с его пасынком. А что касается моих литературных знакомств, это, конечно, прежде всего Ахматова. Это Пастернак — настоящий поэт — эмоциональный, с горящими глазами. Это Надежда Мандельштам.

в: А сам Осип Эмильевич?

о: Нет, его я уже не застал. А Надежда Яковлевна часто приходила к Ахматовой, они много беседовали. Она была очень подавленным человеком...

в: Кстати, Ахматова очень дружила и с Раневской.

о: Да, они познакомились в эвакуации, куда Сталин лично разрешил выехать из Ленинграда Анне Андреевне и Шостаковичу. У Раневской и Ахматовой были весьма доверительные и серьезные отношения. Их объединяло удивительное отношение к Пушкину, которого и та, и другая чувствовали просто невероятно. Фаина Георгиевна даже порой стеснялась о нем говорить вслух, но постоянно Пушкина перечитывала, даже засыпала с его томиком в руках...

в: Вы жалеете, что вам — совершенно мхатовскому человеку — так и не пришлось стать актером МХАТа?

о: Ну, во-первых, была статья "враг народа", которая касалась многих моих предков, и я был лишен московской прописки. Ну а потом стараниями Иосифа Хейфица я попал в кино, снялся в "Даме с собачкой", про которую тогда язвительно писали, что, мол, в эпоху больших свершений Хейфиц снимает фильм про даму с песиком. И это — про такой тонкий фильм... Вообще, Хейфиц всегда меня поддерживал, особенно в ленинградский период моей жизни.

в: Но ведь еще раньше была и его же "Большая семья" по "Журбиным"...

о: Да, роман, написанный мерзавцем Кочетовым. Но, вы знаете, тогда попасть на экран было совсем не то, что теперь. Это было чудо. Чудом было и то, что мне разрешили снять "Трех толстяков".

в: Почему? Такая прореволюционная вещь.

о: Что вы, это карикатура на революцию!

в: Ну а как же буржуи-толстяки, благородный бедняга Просперо?

о: Да, только эти буржуи — из Кремля. Мне, кстати, тогда не дали поставить этот спектакль во МХАТе, он уже позже там появился, а картина вышла только потому, что были госзаказы на детское широкоформатное кино — один на Москву и один на Ленинград. Ролан Быков снял "Айболита-66", а я — "Трех толстяков".

в: Вы сами больше любите Москву или Ленинград, то есть Петербург?

о: Люблю больше, конечно, Москву, и прежде всего Ордынку, с которой началась моя жизнь. Теперь я живу в знаменитом "Доме на набережной" — тоже рядом с Ордынкой.

в: И как вам в этом доме? Флюиды ощущаются?

о: Для меня — да. Ведь я в детстве общался с детьми многих, кто из этого дома пропал. Сегодня тут новая публика, я их не знаю. А с Игорем Моисеевым, конечно, всегда раскланиваемся.

в: Гуляете по родным местам?

о: Когда никто не видит. По набережной, по ордынским переулкам, которые знаю конечно же наизусть, по Болотной... Но на прогулки мало времени остается. Вот сейчас экзамены были — каждый день во ВГИК ездил.

в: А на семью время остается?

о: Вечерами. Моя жена была когда-то циркачкой, так что я, когда снимал "Трех толстяков", был вполне подкован в цирковой области. Дочери уже за 30, занимается сценарным делом. На дачу вот только редко ездим. У нас не то, что теперь называется дачей — зимний дом, гектары земли, а просто садовый участок и, пардон, сортир на улице. Живем по-старомодному.

в: Я все жду, когда вы начнете жаловаться на общее состояние культуры в стране...

о: А чего жаловаться? Со временем все встанет на свое место. Сейчас опять в моде авангард, постмодерн, поновее, постраннее... Но культура складывается из куда более глубоких и фундаментальных вещей, и продолжится она именно ими. А не тем, что сейчас находится на самом виду.