Я милую узнаю по браслету

В Большом зале консерватории состоялось концертное исполнение оперы Россини "Золушка". За пультом оркестра Musica Viva стоял Теодор Курентзис.  

Сейчас в Москве много "Золушек", но все они - балеты Прокофьева, а не опера Россини. Это не случайно: россиниевские кружева при всей их внешней безответственности - непосильная задача для нашей музыкальной практики. Лучшее тому доказательство: один из главных солистов только что прозвучавшей "Золушки" — молодой тенор Максим Миронов, исполнивший партию принца Дона Рамиро, — у себя дома толком неизвестен. Для его легчайшего, каким-то чудом правильно выращенного белькантового голоса, без проблем взлетающего на самую верхотуру и востребованного везде, где исполняют подобную музыку, в наших краях почти нет работы.

Другим нашим человеком, затесавшимся в этот мир бельканто, была мариинская звездочка Ольга Трифонова в небольшой роли одной из сестер-вертихвосток. Остальная команда состояла из импортных специалистов. Стервозной напарницей Трифоновой была английское меццо Сара Кэстл. Наставником Принца, исполняющим у Россини функции феи, — еще один англичанин, бас-баритон Эндрю Фостер-Уильямс.

Безумно веселила пара отвязных итальянских комиков, выстреливших обязательными в этом стиле буффонными скороговорками: бас-баритон Филиппо Мораче в партии Золушкиного отчима и баритон Паоло Бордонья, первую половину оперы изображавший престижного жениха-Принца, на самом деле являясь его слугой Дандини. Бурная сцена объяснения "кто есть кто", во время которой Дандини начал гладить папашу по коленке, а тот от ужаса перешел на русский ("Что? Он хочет жениться на мне?!"), — никого в зале не оставила равнодушным.

Смех в зале — это в данном случае единственное доказательство, что происходящее в опере задело за живое. В подробности ее запутанного сюжета, где влюбленный Принц может узнать свою избранницу исключительно по браслету, лучше не вдаваться. Главным украшением проекта стала как раз обладательница браслета, итальянка Анна Бонитатибус — с красивым виртуозным меццо-сопрано и таким демоническим огнем в глазах, что выбор Принца, хоть и не соответствовал идее произведения (второе название оперы — "Победа кротости"), никаких вопросов не вызывал.

На фоне всех этих отвлекающих моментов маэстро Теодор Курентзис не выглядел, как обычно, главным героем вечера. Тем не менее по суммарному результату "Золушку" можно отнести к числу самых лихих музыкальных свершений года. Ее было так легко слушать, что забывалось, насколько сложно ее исполнить. А это — высшая похвала тем, кто взялся за Россини.