Деды подземелья: Игги Поп и Pixies выходят на свет божий
В начале осени неожиданно (ну, отчасти — в век интернета трудно хранить в тайне выход в свет очередной «нетленки») «выстрелили» новыми альбомами заслуженные мастера «альтернативного» цеха — от патриархов, вроде Игги Попа, до сравнительно еще молодых, но уже вполне легендарных Pixies и Майка Паттона. Но чего и впрямь мало кто ожидал — у всех получилось на диво складно, практически как в золотые времена «первой молодости». «Известия» напоминают о самых интересных альбомах сентября — для тех, кто почему-то забыл их послушать.
Iggy Pop
Free
По способности менять направления и жонглировать стилями Игги Поп может сравниться разве что со своим покойным другом, учителем и периодически продюсером Дэвидом Боуи. С той, пожалуй, разницей, что Боуи держал процесс трансформации крепко в собственных руках; Игги же всегда приходилось ловить сигналы от работавших с ним продюсеров и музыкантов. Иногда в результате получалась пластинка на все времена, вроде записанного с Боуи The Idiot, иногда — что-нибудь вроде Naughty Little Doggie, слушать который сегодня без вздоха отчаяния невозможно. Однако последние годы у патриарха американского андеграунда в плане выбора коллабораторов всё складывается как нельзя лучше.
Для своего восемнадцатого студийного альбома Игги пригласил джазового трубача Лерона Томаса и гитаристку-авангардистку Сару Липстейт (работающую соло под псевдонимом Noveller). По словам самого Попа, он «просто одолжил свой голос для альбома, на котором другие музыканты говорят за меня». Высказывание вышло исключительным по силе: мрачноватый джаз-нуар, с лаконичными партиями трубы Томаса и размытым электронным шумом педалей Липстейт, поверх которых неторопливо ведет повествование почти ушедший на покой заслуженный дебошир Соединенных Штатов.
Liam Gallagher
Why Me? Why Not
Свой второй сольник бывший вокалист Oasis назвал в честь двух рисунков Джона Леннона, бережно хранимых им в личной коллекции. Влияние Леннона ощутимо не только в названии и обложке, ненавязчиво отсылающей к Imagine и Shaved Fish, но и в самих песнях — впрочем, странно было бы ожидать иного, учитывая почти религиозное отношение обоих братьев Галлахеров к наследию экс-битла. У братьев, кстати, сейчас очередное обострение вражды, в которой теперь приняли участие жены и дети, что, возможно, сказалось и на музыке: Лиэм заиграл жестче и бескомпромисснее, а Ноэл вдруг (видимо, в пику младшему брату) ударился вообще в какое-то диско-безумие, выпуская раз в три месяца ЕР с не очень внятными, но довольно энергичными квазитанцевальными сочинениями.
Пока, однако, Лиэм явно ведет со счетом примерно 2:1: как бы Ноэл ни хорохорился, упрекая брата в привлечении к написанию материала людей со стороны (тут их и впрямь целая команда, включая суперпродюсера Грега Керстина и соавтора Леди Гаги Эндрю Уайатта), но конечный результат чудо как хорош. Почти как во времена Oasis, когда братья сочиняли на пару, идеально дополняя друг друга.
Moon Duo
Stars Are the Light
Ваш рецензент должен признаться, что неровно дышит к этому дуэту из Сан-Франциско, вот уже десять лет радующему души и умягчающему сердца космической психоделией самого оккультного пошиба, — и уже отвел для нового, седьмого альбома местечко в конце, в традиционном разделе «а теперь что-то совсем другое». Но, послушав «Звезды — это свет», передумал.
Рипли Джонсон и Санаэ Ямада и раньше демонстрировали смутное желание «уйти в народ», но теперь дали, наконец, волю рукам, ногам и прочему (разум они освободили уже достаточно давно). Это по-прежнему психоделия, но избавившаяся от благостного сомнамбулизма предыдущих работ проекта и устремившаяся прямиком на танцпол. Жужжащая гитара Джонсона ушла на второй план, а трансовый («трансовый» не как в занудном евротехно — как у шаманов) бит мерно отсчитывает доли под синтезаторные арпеджио Ямады. Которая к тому же запела — голосом негромким, но, как и следовало ожидать, магическим. Получились такие осенние «танцы на грани весны» — впрочем, какая у них в Калифорнии осень. Так, одно название.
Pixies
Beneath the Eyrie
Ветераны американской инди-сцены могут похвастать редким достижением: их песню когда-то записал сам Дэвид Боуи, в части кавер-версий бывший, как известно, весьма привередливым. Вернувшись в 2014 году после двадцатилетнего перерыва к студийной работе, Pixies, увы, не смогли превзойти собственные достижения конца 1980-х, когда мало кто мог состязаться с ними и в энергии, и в свежести взгляда, и просто в умении сочинять цепкие, ехидные, неожиданные песни. На новом альбоме, тем не менее, они вплотную приблизились к былым высотам: едва ли не каждая песня могла бы стать b-сайдом к синглам с шедевральных Doolittle или Bossanova. По нынешним временам и то дело — в конце концов, никто из десятков групп, выросших из песен Pixies, ничего подобного пока предложить не смог. А название альбома («Под орлиным гнездом») не имеет никакого отношения к «Игре престолов» — просто музыканты действительно обнаружили гнездо лысого орла на крыше студии Dreamland, где записывали альбом.
Mike Patton & Jean-Claude Vannier
Corpse Flower
А теперь, как и обещали, что-то совсем другое. Когда два больших музыканта собираются вместе для записи, результат обычно бывает непредсказуем. Впрочем, и Майк Паттон, и Жан-Клод Ваннье — музыканты, кроме шуток, великие, так что получившийся у них альбом предсказуемо прекрасен (к тому же и работали они «на удаленке», пересылая друг другу материал через интернет). Американец Паттон известен кому-то как вокалист «металлической» команды Faith No More, кому-то как непримиримый авангардист, мастер вокальной акробатики, кому-то как кинокомпозитор. Француз Ваннье делал аранжировки для Сержа Генсбура («Мелоди Нельсон» — его рук дело), Далиды, Франс Галль, Барбары и прочей французской эстрадной элиты. Кроме того, тоже сочинял музыку для кино и выпускал сольные, довольно экстравагантные альбомы (вышедший в 1972-м L’Enfant assassin des mouches — вещь абсолютно культовая для всех любителей «странной» музыки). Паттон, с его любовью к евроэкзотике, — давний поклонник 76-летнего французского маэстро, так что случайное их знакомство переросло в полноценный альбом декадентской эстрады. 12 чувственных, почти порнографических песен, которых не постыдился бы и Серж Генсбур, большой ценитель всего очаровательно-непристойного.
