Батареи — огонь: кому достанется боливийский литий
Недавний визит президента Боливии Эво Моралеса в Москву прошел без большой помпы. Да, приезжал руководитель дружественной страны, провел переговоры, официальные лица заявили о достигнутом взаимопонимании сторон и подписании некоторых документов о сотрудничестве. Освещение визита Моралеса прошло в российской прессе в формате «коротко о важном», то есть «отметили и с плеч долой». А ведь среди подписанных документов есть один, исполнение которого может вывести Россию в мировые технологические лидеры. Об этом — в материале «Известий»
Всё технологическое совершенство, окружающее нас сегодня и норовящее завтра обнимать еще крепче (вплоть до удушения), зависит в конечном итоге лишь от одного: наличия электричества. Причем в большей степени не того, что держит используемый аппарат привязанным проводами к розетке, а мобильного — короче говоря, аккумуляторных батарей. Создание которых невозможно без применения лития.
Этот щелочной металл, получивший в некоторых СМИ красивое прозвище «белого золота», по своей значимости уже завтра может обогнать золото обычное и превратить Латинскую Америку в Саудовскую Аравию. В смысле — позволить некоторым странам, на территории которых имеются залежи лития, до неприличия быстро поднять уровень своего благосостояния.
Государства эти, правда, на настоящий момент слабоваты и финансово, и технологически. Без посторонней помощи им с проблемой разработки литиевых месторождений не справиться. И потому неудивительно, что их руководство ищет компаньонов, готовых ссудить денег и/или принять участие в разработке недр. Мировые лидеры прекрасно понимают, что ситуацией надо пользоваться сегодня — завтра будет поздно.
Литиевый треугольник
Большая часть мировых (разведанных) запасов лития сосредоточена в треугольнике, образуемом Аргентиной, Чили и Боливией. Справедливости ради надо отметить, что месторождения этого металла были обнаружены там достаточно давно, но разрабатывались баз особого энтузиазма, поскольку потребность в литии была не слишком высокой. Что косвенно подтверждается и такими цифрами: в 1998 году цена тонны Li на лондонской бирже составляла в пересчете на современную единую европейскую валюту всего €1670. Однако к концу 2016 года цена на этот металл «выстрелила» до €7200, к середине 2017-го котировалась в районе €8600, а за 2018-й выросла еще на 50%. Особенно заметный скачок стоимости «белого золота» произошел в Китае — из-за сложностей с логистикой, по утверждению Forbes, на рынке КНР цена тонны лития уже колеблется возле уровня в $20 000.
Три латиноамериканские страны обладают 58% всего мирового запаса «белого золота». Общее количество разведанного оценивается в 14 млн т. Ежегодная добыча составляет 35–38 тыс. т. Наибольшее количество добытого (40%) задействовано в производстве аккумуляторов, 26% — при изготовлении стекла и керамики, 13% приходится на выпуск смазочных материалов, 7% применяется в металлургии, 4% — в выпуске систем кондиционирования, по 3% — в медицине и при производстве полимеров.
«Резкий рост спроса на литий свидетельствует, что мы на пороге возникновения и возможной консолидации в ближайшие 20 лет нового энергетического центра планеты в «златобелом треугольнике», — отмечал Хуан Карлос Сулета, боливийский эксперт рынка минералов, еще в середине 2017-го. — Потребность в этом металле в ближайшие годы может вырасти по сравнению с нынешним днем в 2,5–3 раза. Особенно если мы вспомним об активных попытках создания электробусов и идеях перевода городского общественного транспорта, а впоследствии и личного тоже, с двигателей внутреннего сгорания на электромоторы».
Процесс добычи литиевого раствора, находящегося под соляной коркой
Уверенный подъем цен, зафиксированный в последние полтора-два года, подтверждает справедливость слов эксперта. Свою лепту в создание ажиотажа внес и главный прожектер современности Илон Маск, заявивший в 2015 году, что его Tesla Motors намерена строить 500 000 электромобилей в год и «это обернется поглощением всего вырабатываемого на планете лития».
С тех пор производство лития круто пошло в рост. Если в 2008 году этого металла в мире было произведено 27 400 т, то в 2018-м — уже 38 000. А в 2020-м, по мнению аналитиков Allied Market Research, объем достигнет 60 000 т. Специалисты фирмы уверены, что рынок литиевых батарей в следующем году выйдет на объем €46 млрд.
Боливия — единственный вариант для России
Боливия, по сути, сегодня — единственно возможный компаньон России в деле развития литиевого производства. С двумя другими странами сотрудничество маловероятно и сложно. Чили давно ориентирована на США во всех отношениях, и возможности избавиться от этой опеки для нее не просматривается. С Аргентиной, после того как Кристину Киршнер на посту президента республики сменил Маурисио Макри, глядящий в сторону Вашингтона, а не Москвы, разрабатывать совместные проекты тоже вряд ли удастся.
Позиции Владимира Путина и Эво Моралеса по большинству вопросов международных отношений совпадают, потому подписанный на днях в Москве «Росатомом» и министерством энергетики Боливии меморандум о сотрудничестве в области развития промышленных и исследовательских проектов в литиевой промышленности выглядит документом, свидетельствующим, что стороны довольны отношениями в сфере экономики и считают перспективным их продолжение.
Крупнейшее литиевое месторождение мира — Салар-де-Уюни — расположено в боливийских Андах. Несколько тысяч лет назад в этих местах на высоте почти 3700 м над уровнем моря существовало озеро, которое постепенно высохло, превратившись в огромную пустыню, покрытую слоем литиевосодержащей соли площадью 10 500 кв. км. По большому счету Боливия еще не извлекла из этого дара природы ничего, кроме чувства, что «счастье так возможно, так близко».
В нынешней ситуации от боливийских властей требовалось одно: сохранять холодный расчет в переговорах с представителями выстроившихся в очередь горнодобывающих компаний. Не продешевить и не ошибиться в выборе партнера.
Президент РФ Владимир Путин и президент Боливии Эво Моралес на церемонии подписания совместных документов по итогам российско-боливийских переговоров, 11 июля 2019 года
Моралес проводил отбор (негласно, разумеется, чтобы никого не обижать) около трех лет. За это время те, кто не прошел по конкурсу, успели распространить мнение, что «у боливийского президента отсутствует стратегическое мышление и он ставит слишком строгие ограничения на допуск иностранных компаний к разработке месторождения».
«Да, литий здесь есть и добыча его относительно дешева. Но применение материала слишком узконаправленно и шумиха вокруг добычи не соответствует реальным перспективам, — высказывался в 2017 году упоминавшийся выше Хайме Алее. — Да, на этом можно зарабатывать, но маловероятно, что доходы от добычи лития гарантированно будут долгое время кормить всю страну. Литий лишь катализатор развития некоторых технологий. Называть его белым золотом и ставить на один уровень с черным — слишком пышно и картинно. Технологиям на литиевой основе предстоит долго развиваться и расширяться, чтобы занять столь же значимое место, какое занимают нефть и газ в современном мире.
Электромобиль станет привлекательным, когда его аккумулятор можно будет зарядить всего за несколько минут. И никто не гарантирует, что именно литиевым технологиям удастся добиться решения этой задачи. Но пока ажиотажный спрос на литий есть, страны — обладатели месторождений этого металла могут себе обеспечить некоторое время благоденствия».
Интернационализация суверенизации
Президент Боливии поначалу настроен был провести в жизнь идею суверенизации добычи лития, иными словами — поручить всё национальным предприятиям, контролируемым государством. Но для осуществления этого грандиозного плана требовалось найти €900 млн инвестиций. Кредитовать Боливию никто не решился, после чего руководство страны стало рассматривать предложения от иностранных компаний на долевое участие в разработке месторождений. Но во внимание при этом принимались заявки только от предприятий, находящихся под контролем правительств других государств. Именно поэтому Россия и Китай получили преимущество: пытавшиеся поучаствовать в производстве боливийского лития фирмы из других стран были частными.
Литиево-карбонатный завод в Уюни Боливия рассчитывала запустить в эксплуатацию уже в 2018 году. В апреле названного года министр энергетики страны Рафаэль Аларкон сообщил, что «в правительство поступило много предложений от разных стран, только из Китая и Канады — восемь». Наибольший же интерес вызвали у министра проекты, присланные из России и Германии. Окончательный выбор стратегического партнера для строительства комбината по производству литиевого карбоната поручалось сделать «Литиевой депозитной компании Боливии» (YLB).
Процесс постройки литиево-карбонатного завода в Уюни, июнь 2017 года
Согласно информации, полученной кубинским новостным агентством Prensa Latina из источников, близких к боливийскому правительству, к концу января 2018 года «общая сумма собранных инвестиций в строительство составила $66,6 млн и предстояло выделить еще $875 млн». Понятно, что при таких темпах сбора средств о запуске завода до конца 2018 года говорить перестали.
В феврале 2019 года YLB подписала контракт с китайским консорциумом TBEA Group-Baocheng, который согласился инвестировать «в производство лития и других металлов в Боливии $2,3 млрд и, кроме того, собирается построить в Китае завод по выпуску литиевых аккумуляторов, в котором YLB будет мажоритарным акционером».
У России после обнародования этой новости возникла необходимость ускорить переговорный процесс, чтобы не услышать применительно к себе неприятную формулировку «кто не успел — тот опоздал». Похоже, что 11 июля 2019 года, подписав соглашение «Росатома» с боливийским министерством энергетики, Россия «запрыгнула в последний вагон» поезда, уходящего на литиевые солончаки Боливии.
