«В школах нужны уроки цифровой гигиены»
В России может появиться электронная трудовая книжка, объединенная с дипломом, школам нужны уроки интернет-гигиены, а промышленность в целом готова к переходу на систему цифровых двойников. Об этом заявил специальный представитель президента по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрий Песков. В интервью «Известиям» он рассказал о том, что пока не дает стране совершить технологический рывок, в каких случаях лучше не менять импортный софт на отечественный и как людям старшего поколения найти себе применение в условиях цифровой экономики.
— В начале июля президент назначил вас своим специальным представителем по вопросам цифрового и технологического развития. С вашей точки зрения, что сейчас мешает этому развитию? Что необходимо изменить для внедрения новых технологий?
— Есть несколько вещей, которые являются критичными. Первое — инфраструктура. Можно говорить о телемедицине, цифровом анализе диагнозов, но, если в больнице нет интернета, ничего работать не будет. В крупнейших городах-миллионниках с этим проблем практически нет, но большинство школ, больниц и других социальных объектов находится в небольших городах. И первое, что может быть сделано, — обеспечение доступа в интернет там, где его до сих пор нет.
Второе — это нормы, которые помогают развиваться и при этом обеспечивают безопасность. Чем меньше регулирование, тем быстрее развитие на начальном этапе. Но, как правило, быстрое развитие приводит к неоправданным рискам. Это то, что мы видим сейчас в сфере цифровых валют, — большое количество мошенничеств и даже жизненных трагедий, когда люди инвестируют все свои средства в цифровые валюты, надеясь на рост, но надежды не оправдываются. Притом что в цифровых валютах есть, безусловно, и плюсы. Полный запрет здесь был бы вреден, но и массово разрешить их использование — значит, получить через какое-то время обратную реакцию.
Кроме того, важным вопросом остается кибербезопасность. Людей, которые начинают использовать новые возможности во вред, становится больше. При этом вред носит не целенаправленный характер. Если злоумышленник отправляет в сеть компьютерный вирус, появляется огромное количество случайных жертв, которые не были целью атаки.
И мы понимаем, что, к примеру, по мере проникновения интернета вещей в наши квартиры это становится вопросом безопасной жизни людей. Даже если вы обращаетесь к участковому с жалобой на то, что у вас украли аккаунт от интернет-кошелька, у него нет ни квалификации, ни инструментов, чтобы подобного рода преступления предотвратить и найти виновного. Это сложный вопрос, который требует системного решения.
Ну и четвертая задача — это квалифицированные кадры.
— В программе «Цифровая экономика» заложено повышение цифровой грамотности населения. С помощью чего этого можно добиться?
— Цифровая грамотность должна быть неотделима от грамотности в целом. Существует, к примеру, проект «Тотальный диктант», который вырос как частная инициатива, а сейчас стал общероссийской программой, которой мы все гордимся. Подобного рода инициативы надо развивать, в том числе и в плане цифровой грамотности населения.
В школах должны появиться учебные программы по соблюдению в сети цифровой гигиены. Банальные упражнения, которые должны знать дети и выполнять их так же естественно, как чистить зубы каждый день. Простые правила: не надо записывать пароли на бумажке, а сами они должны быть длинными и сложными. Не надо делиться доступом к собственным ресурсам. Всегда помнить, что всё, что ты пишешь в Сети, может попасть к другому человеку.
— Это отдельные уроки?
— Да, но не только. Это целенаправленная политика всей школы при взаимодействии с ребенком.
— А что касается в целом цифровизации образования — на каком этапе этот процесс?
— Что касается школьных пособий, то нет никакого смысла просто в их оцифровке. Необходимо создавать контент, который был бы привязан к носителю, то есть к самым лучшим учителям — носителям лучшего знания. А просто перевести всё в цифровой вид — это будет очередная цифровая свалка.
У нас есть механизмы выявления лучших учителей, в частности различные конкурсы. Мы знаем, что среди них есть настоящие звезды, и они пользуются теми же YouTube-каналами. Огромное количество родителей использует этот контент при подготовке детей, например, к ЕГЭ. Этот звездный контент должен быть доступен ученикам по всей стране. Насколько я знаю, министерство просвещения в рамках проекта «Цифровая школа» сейчас эту работу системно и осознанно ведет.
— Еще одна важная тема — переход к электронной трудовой книжке. Появится ли она с 1 января 2019 года, как это было запланировано?
— Вопрос в том, что понимать под электронной трудовой книжкой. В настоящий момент идет пилотный эксперимент, связанный с передачей электронных данных в Пенсионный фонд. Но это небольшая часть того функционала, который может быть реализован через логику электронной трудовой книжки.
Потому что, если у вас есть электронная трудовая книжка, странно иметь два, три и больше отдельных артефактов: трудовую книжку и, например, диплом. Логично совмещать эти сущности. Но мы пока делать это не умеем. Это может быть реализовано, но необходимо время.
В минимальном функционале, на отдельных пилотах, не для всего населения, у нас это будет появляться, но процесс перехода будет долгим и тяжелым.
— Каким образом можно осуществить переход на цифровые технологии промышленности?
— Сейчас наступает время цифровых двойников — математических моделей, максимально приближенных по характеристикам к объекту — машина, самолет, ракета. Дорожная карта рынка «Технет» Национальной технологической инициативы предполагает их развертывание. Проектировка с учетом всех возможных рисков ведется не на реальных прототипах, а на их цифровых копиях. У нас сейчас огромная востребованность таких решений, и со стороны подавляющего большинства крупнейших корпораций есть понимание важности этих процессов. Лидером стала Объединенная строительная корпорация. Космические предприятия, предприятия атомной промышленности начинают движение в эту сторону.
— Как решается вопрос импортозамещения в плане программного обеспечения?
— В России есть великолепные компании, которые создают программы мирового уровня. Но это тонкий вопрос, необходимо отделять зерна от плевел. Там, где есть возможность перейти на массовые программы, не создающие конкурентного преимущества, этот переход необходимо делать быстро. Например, всё, что касается класса офисного программного обеспечения: почта, текстовый редактор, таблицы. У нас есть прекрасные решения от российских компаний.
Когда мы доходим до коммуникационного и инженерного софта, то ситуация кардинально меняется. Что нам важно: чтобы мы моделировали на отечественном софте или чтобы мы создавали лучшие и конкурентоспособные промышленные образцы? Если второе, то мы обязаны использовать всё лучшее, что есть в мире, для создания лучших продуктов. И если это лучшее — российского производства, то должно быть создано безусловное преимущество у российских производителей. Но невозможно менять функционал, который обеспечивает 100% задач, на функционал, который обеспечивает 30% задач. Это катастрофа!
Там, где у российских компаний есть потенциал дорасти до мирового уровня, они должны быть стимулированы к этому любыми методами — организационными и финансовыми.
— При вашем назначении было заявлено, что вы возглавите новую организацию. Что это будет?
— Совершенно новой организации не создается. Есть функционал, который реализует направление «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив. В рамках этого функционала происходила координация Национальной технологической инициативы, движения WorldSkills, программы «Кадры для цифровой экономики», запуск университета «20.35», поддержка лидерских проектов в сфере технологий, цифры и подготовки кадров.
Этот функционал выделяется в отдельную организацию при примерном сохранении штатного расписания и объемов финансирования программ. Никакого увеличения численности, выделения новых бюджетов не происходит. Это организационная оптимизация в рамках уже существующих структур.
Целью организации станет быстрое развитие сервисов, которые важны для вовлечения бизнеса и общества в решение стоящих перед страной задач. Это то, что мы делали в рамках предыдущей деятельности, тогда мы научились вот эту энергию бизнеса и общества использовать вместе с государственными решениями.
— Если говорить о проектах, которые «Молодые профессионалы» реализовали в АСИ, то они во многом посвящены подрастающему поколению. Выходит, то, о чем вы говорите — все эти инновации и цифровые технологии, — будет в полной мере реализовано через 10–15 лет, когда эти дети вырастут?
— Нет, конечно, мы работаем со всеми возрастами. Но мы видим, что сегодня существует ранняя, в том числе предпринимательская и технологическая, акселерация. Молодые таланты выходят в эту взрослую жизнь с собственными проектами не в 22–23 года, после окончания университетов, а в 13–16 лет.
Что касается нового, так называемого пси-поколения, или поколения суперинженеров, то массовые продукты они будут создавать примерно в 2023–2024 годах. Когда те, кто сейчас заканчивает школу, поступят в вузы и будут выходить из них не только со знаниями, но и уже готовыми командами, создающими это самое новое.
— Что делать людям старшего поколения, особенно учитывая то, что пенсионный возраст планируют повысить? Как им работать в условиях цифровой экономики?
— Это вызов, который стоит перед всеми странами мира. Это не уникальная российская ситуация. Готового рецепта нет, никто его не придумал. Лучшие мировые практики идут по нескольким направлениям.
Первое — это так называемые университеты серебряного возраста, когда люди после 50 снова идут в вузы и переучиваются, получают знания, навыки, чувство наступающего времени, которое позволяет им оставаться активными и реализовывать проекты.
Второе — это создание специализированных рабочих мест, которые комфортны для людей в соответствующем возрасте и востребуют их опыт. Например, это поколенческая занятость. То, что лучше всего развито в Японии, когда пожилые люди оказывают услуги друг другу. Второе — это благоустройство городской среды и комфортная жизнь в городах. Когда этим занимаются люди, которые уже понимают, как устроен мир.
