«Мы тут разберемся с богатеями»
Российский бизнес готов к рывку, однако при нынешних экономических условиях не имеет на руках необходимых инструментов, заявил уполномоченный при президенте РФ по правам предпринимателей Борис Титов. В интервью МИЦ «Известия» на полях Петербургского международного экономического форума в четверг, 24 мая, он рассказал о том, чего ожидает предпринимательское сообщество от нового правительства, как общественники борются с высосанными из пальца претензиями правоохранителей и сколько уехавших в Лондон бизнесменов решили вернуться на родину.
Об экономическом прорыве
— Борис Юрьевич, как вы считаете, готовы ли российские предприниматели к тому прорыву, о необходимости которого говорит президент Владимир Путин? Или для них в сложившейся ситуации, как говорится, своя рубаха ближе к телу?
— Предприниматели, конечно, считают прорыв необходимым. А прорыв, который улучшает качество жизни в стране, как ни странно, бизнесмены поставили на первое место. Мы недавно проводили соцопрос вместе с Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Среди задач, которые сейчас стоят перед экономикой, они на первое место поставили повышение заработных плат и качества жизни людей.
— Они хотят платить более высокие зарплаты?
— Предприниматели хотят иметь нормальный рынок, нормальную среду для реализации товаров и услуг. Они понимают — чем богаче наш потребитель, тем больше шансов развивать бизнес. Низкий спрос — один из важных негативных моментов, который сдерживает развитие рынка у нас в стране. Бизнесмены поддерживают поставленные задачи, но не очень понимают, как их выполнять. Президент обозначил целевые показатели, но пока непонятно, какие будут использоваться инструменты, какие будут налоги и тарифы. Такое впечатление, что правительство даже не пытается ответить на эти вопросы. Вот сегодня мы уже слышали на сессии, как [первый вице-премьер, министр финансов Антон] Силуанов говорил, что налоги менять не будем. Ну а как? У нас же они одни из самых высоких.
Выросли тарифы. Мы считаем реальные тарифы, какие они должны быть, и сравниваем с теми, которые есть. Только по сетевой составляющей на электричество — 30% завышение тарифа в среднем по стране. Это по нашим расчетам, по данным Института экономики и роста имени Столыпина. А процентные ставки по кредитам? Как можно конкурировать, если ты не можешь взять кредит на тех же условиях, что и твои иностранные конкуренты, которые приходят с тем же товаром и работают на том же рынке, что и ты.
Условия не позволяют инвестировать в очень многие сектора. Я сказал о том, что нужно менять, развивать спрос через повышение качества жизни в стране. Предприниматели в том же соцсопросе, оценивая сдерживающие развитие экономики факторы, на первое место поставили налоги, тарифы, спрос на внутреннем рынке, процентные ставки по кредитам, доступ к инвесткапиталу, потому что и здесь есть проблема — нет инвесторов.
Но знаете, все-таки на первом месте, самая верхняя строчка среди проблем, которые бизнес видит, — это отсутствие экономической определенности в стране. Нет экономической программы у правительства. Правительство к сентябрю должно представить свою программу, как достигать этих целей, разработать «дорожные карты». Надеемся, что это всё там увидим.
— Были же программы, которые готовил председатель совета Центра стратегических разработок Алексей Кудрин (сейчас он занимает пост главы Счетной палаты), что-то готовил cоветник президента Сергей Глазьев. Вы же готовили.
— Да, у нас есть стратегия роста, мы разрабатывали ее по поручению президента, как и Кудрин. Стратегия Кудрина — она скорее общего плана, такая стратегия качества жизни. Она сосредоточена на бюджетном планировании: как правильно распределять ресурсы в стране. Но там ничего про налоги. Процентные ставки — «у нас всё хорошо».
В нашей программе есть конкретные предложения, мы следовали бизнес-подходу, оценивали соотношение «риски-доходность». Если это соотношение неправильное, инвестиции не идут. Если очень высокие риски — а у нас высокие риски из-за правоохранительных органов, административно контрольного надзора. Проблемы у нас существуют и в других областях, с судами и прочим. И доходность должна соответствующая быть. Сегодня она упала, рентабельность российских компаний ниже, чем в 2014 году до кризиса.
Несмотря на то что возобладали жесткие финансовые подходы, прежде всего правительство сосредоточено на финансовом контроле. Реальным достижением будет наконец наладить процесс эффективного распределения и использования госсредств. И Силуанов на эту тему большой профессионал, и экс-глава Счетной палаты Татьяна Голикова по социальным программам точно наладит систему, чтобы не вытекали, по назначению использовались средства и, откровенно говоря, не воровались, как у нас это часто происходит. И Кудрин, конечно, через Счетную палату может наладить серьезный контроль, изменить в корне ситуацию.
О побеге из Лондона
— Что происходит с бизнесменами из составленного вами в конце прошлого года списка российских предпринимателей, скрывающихся в Лондоне от правосудия? Мы занимались этой историей, знаем, что человек по фамилии Капчук уже пытается вернуться на родину.
— Да. Он сейчас в Хорватии, ждет выезда в Россию.
— Мы общались с господином Лаксионовым, который утверждает, что готов вернуться на родину. Я краем уха слышала, что Андрей Бородин в принципе не против.
— Бородин к нам не обращался. Но это большое дело, ему предъявлены серьезные претензии по руководству Банком Москвы. Мы как институт не стали бы заниматься этим вопросом, потому что понимаем, что там серьезные необоснованные претензии. Мы помогаем тем, по кому после экспертизы понимаем, что речь идет в крайнем случае о хозяйственном споре, о погашении небольшого ущерба. Это дела, в большинстве случае высосанные из пальца. Или просто на них оказывали давление. Кто-то был заинтересован в том, чтобы возбудить уголовное дело. У нас в списке 11 человек, мы провели полную экспертизу и будем им помогать. Но потенциально их будет больше — там еще приблизительно столько же, даже больше, уже под 30 человек.
— Роман Абрамович к вам не обращался?
— Нет. Во-первых, против него не возбуждено никаких уголовных дел, он ездит совершенно спокойно в Россию. Если будут по отношению к нему или его бизнесу предприниматься какие-то незаконные действия, то мы обязательно должны ему помогать. По закону мы не только защищаем права российских и иностранных предпринимателей в России, но и их права за рубежом. Есть несколько случаев, когда мы осуществляли помощь в Казахстане, Белоруссии.
О преследовании бизнеса
— 12 мая в интервью вы заявили, что сейчас в стране возбуждено свыше 241,3 тыс. уголовных дел против предпринимателей. По вашим словам, сажать стали меньше, а вот дел заводят больше.
— Последняя статистика показывает, что, хотя темп роста и снизился, тем не менее рост количества уголовных дел еще есть. Слово «рост», когда оно используется в экономике, — положительное, а здесь — отрицательное. В этой области его не должно быть. Единственный позитивный момент — сегодня меньше людей находится в СИЗО на стадии предварительного следствия. Однако стало больше людей, которые находятся под домашним арестом. И все бы было хорошо — дома в этом смысле намного проще, и нет такой трагедии человеческой, там условия совершенно другие. Проблема в том, что общее количество дел возрастает.
— Это связано с переделами рынков на всех уровнях, не только крупных?
— Это связано с различными причинами. Конечно, часто это бывает конкуренция. И конкуренты борются за активы, за контракты.
— С привлечением правоохранительных органов?
— Да, но есть и другие случаи, когда сами правоохранительные органы являются субъектами бизнеса. И мы видим, что и здесь это носит системный характер.
— Вы отслеживаете такие дела? Как-то вы можете влиять на расследование таких дел? Подсвечиваете?
— С начала года у нас 46 побед только в уголовной сфере. Это изменение меры пресечения или в уголовном процессе. Есть даже случаи, когда оправдательные приговоры выносились людям после того, как они длительное время сидели в СИЗО. Но это очень редкий случай.
Так вот поэтому мы влияем... Мы имеем право участвовать в судах, обращаться в правоохранительные органы и требовать от них ответа. Хотя мы считаем, что этого недостаточно. Вот если бы у нас был доступ к материалам следствия, это был бы сильный прорыв.
— А у вас нет доступа?
— Нет, только у прокуратуры. Но есть второй инструмент, которым мы пользуемся. Это общественная поддержка. Мы, наверное, самый общественный институт из всех государственных на сегодняшний день. Огромное количество адвокатов, юристов нам помогают на бесплатной основе. Кроме того, есть люди, которые просто ходят в суды, осуществляют постоянный контроль над правоохранительными органами.
И снова про Альбион
— Вернемся все-таки к Лондону. В начале этой недели в Великобритании зачитали доклад о капиталах из России. Как вы думаете, Англия перестает быть плавучим райским островом для предпринимателей?
— Они всё, по-моему, делают для того, чтобы эту функцию больше не реализовывать.
— Зачем? Они же там накопили себе их огромное количество.
— Это вопрос принципа. Раньше Британия отличалась тем, что она привлекала всех, не очень разбираясь. Но не прямо так можно было приехать в Лондон — открыть счета и спокойно получить все документы и жить, всегда тебя проверяли. На предмет, откуда деньги, не является ли это, что называется, отмывкой криминальных денег. Всё было сложно. И в банке открыть счет было непросто. У меня есть собственный опыт. Я работал в Лондоне, у меня и семья там была. И до 1997-го мы жили там. Я там развивал бизнес. Помню, какой контроль осуществлялся всегда. Хотя может и отношение было более дружеское. Но сейчас они перепроверяют то, что было, ищут везде зацепки. Пытаются найти какие-то поводы, если ты не сможешь что-то доказать. Лондон как цитадель юриспруденции должен был бы соблюдать презумпцию невиновности, но сейчас и это ставится под сомнение.
Англия, я считаю, очень сильно изменилась в этом смысле. Эти немного популистские вопросы перед простыми жителями Великобритании о том, что мы тут разберемся со всеми богатеями, особенно русскими, которые нечестные деньги к нам привозят. Это такая политическая стезя, убивающая экономический, юридический базис, который считался сутью Англии, главным источником ее богатства.
Простой английский народ говорит: «И хорошо, пусть везут капитал обратно». Народ поддерживает такие популистские лозунги. Но потом, когда им зарплату снизят или сократят их рабочие места, они припомнят это правительству.
— А что с теми, кто решится вернуться со своими капиталами в Россию?
— То, что они привезут сюда капиталы, наверное, неплохо. Но надо помнить, что бизнес не может жить в клетке. Он должен понимать, что инвестирует в разных странах, в различные области. Бизнесмены хранят там свои средства, которые лежат мертвым грузом, и считают, что их средства там более защищены, чем в России.
В этом смысле наше государство недорабатывает. Вот смотрите, сейчас амнистию уже объявили, но, к сожалению, немногие люди воспользовались ею. Нужно сделать нашу страну выгодной, удобной, чтобы не было на голом месте выдуманных уголовных дел, чтобы не нужно было уезжать под страхом быть арестованным. Если все эти проблемы решить, то они сами привезут свои деньги.
