Сергей Калинин: «Посчитал правильным вернуться в Россию»
Кандидаты на поездку в составе национальной команды по хоккею на Олимпийские игры 2018 года в Пхенчхане проводят первые подготовительные матчи сезона. Олимпийская сборная России под руководством Олега Браташа и Валерия Брагина играет на ежегодном турнире в Сочи Sochi Hockey Open, где сражается с лучшими клубами Континентальной хоккейной лиги (КХЛ) СКА и магнитогорским «Металлургом». А также со сборной Канады, часть состава которой будет противостоять нашей стране в феврале следующего года в Южной Корее.
Тренерский штаб россиян во главе с Олегом Знарком и Харийсом Витолиньшем в Сочи сосредоточен на работе с возглавляемым ими же СКА, но ряд игроков армейского клуба делегировал в олимпийскую сборную. Среди них — новичок питерцев, форвард Сергей Калинин, нынешним летом вернувшийся из Национальной хоккейной лиги (НХЛ) после неудачного сезона в «Нью-Джерси Дэвилз». В Сочи 26-летний нападающий дал эксклюзивное интервью «Известиям», в котором поделился мнением об игре команды на турнире, рассказал об опыте работы за океаном и взаимоотношениях внутри американского клуба.
— Какие впечатления от игры за олимпийскую сборную в Сочи?
— Очень здорово, что собрались в таком составе и принимаем участие в этом турнире. Хорошая общекомандная атмосфера — все ребята друг друга давно знают, поэтому постоянно улыбаются на тренировках, все смеются, шутят. Поэтому даже самые интенсивные занятия проходят в удовольствие.
— Как оцените игру своего питерского звена с Ильей Каблуковым и Евгением Кетовым?
— Сейчас мало что можно сказать о наших сочетаниях. Прошли только первые мало-мальски официальные игры. Мы сыграли по заданию тренера. Ничего особенного не создали в атаке, но и забросить шайбу в свои ворота не дали. Думаю, будем прибавлять от игры к игре.
— КХЛ стала сильнее, чем перед вашим отъездом за океан?
— В данный момент нет смысла сравнивать. Прошли только предсезонные игры. Летний хоккей — это всегда тяжело. Команды играют после сборов, где у игроков были разные нагрузки, и сейчас каждый из нас старается почувствовать лед, клюшку, партнеров...
— Харийс Витолиньш после начала предсезонки в СКА отметил, что вы с точки зрения функциональной готовности один из лучших в команде, несмотря на длительный отпуск и долгое отсутствие игровой практики. В этот период почти не отдыхали?
— У меня действительно в этом году получился короткий отпуск. Я приблизительно представлял, как будут проходить сборы, какие нагрузки предложат тренеры. Отдыхал я всего один месяц, поэтому мышцы расслабиться еще не успели. Возможно, поэтому и был готов к таким нагрузкам. Не могу сказать, что было сложно их выдержать, притом что эти сборы были самыми тяжелыми в моей карьере.
— Тяжелее, чем в «Авангарде» и НХЛ?
— В НХЛ сборов нет — каждый хоккеист готовится персонально. Тебя не контролируют — ты предоставлен сам себе и должен самостоятельно подвести себя к матчам в идеальной форме. В России более командная подготовка, что в принципе мне нравится больше. Мне дают программу подготовки — я ее выполняю. И сейчас на льду чувствую себя хорошо.
— Вам проще готовиться, когда вами кто-то управляет?
— Да, под контролем тренеров мне лучше. В принципе в период игры в НХЛ я себе на межсезонье нанимал персонального специалиста, который меня готовил функционально, а также тренировал катание. Один со мной работал в Омске, когда я проводил там отпуск, другой — в Америке. Но в российских клубах хорошо то, что в предсезонку рядом с тобой партнеры по команде, вы стараетесь соответствовать уровню друг друга, и к тому же появляется время наладить командное взаимодействие.
— Вы только летом подписали контракт со СКА. До этого рассматривали вариант остаться в НХЛ с возможным понижением контракта? Или сразу решили ради Олимпиады возвращаться в Россию?
— Прошлый сезон сложился для меня не очень ровно. Но я рассматривал варианты продолжения карьеры в другом клубе НХЛ. Предложения в Северной Америке у меня были. Но я посчитал правильным вернуться сюда. В плане хоккейного роста и выступления за сборную СКА стал для меня приоритетным вариантом.
— Сейчас есть понимание, в каком звене будете играть в предстоящем сезоне в СКА?
— Примерно понятно. Но думаю, что те сочетания, в которых мы прошли сборы, — временные. Целым составом мы пока еще не сыграли. Посмотрим, как будет дальше. Не исключаю, что сезон мы начнем тем звеном, что у нас сейчас в олимпийской сборной России, — c Каблуковым и Кетовым. Но наверняка на турнире в Питере будет еще ротация, и я не исключаю, что по его итогам будут изменения.
— Почему после хорошего первого сезона в «Нью-Джерси» у вас не задалась дальнейшая игра за команду?
— Это был второй год в НХЛ, а он часто бывает сложнее. Все, что зависело от меня, я сделал. Возможно, где-то перегорел психологически, когда пошли первые неудачи. На мой взгляд, я слишком много тренировался. Это была ошибка. Хотел как можно лучше подготовиться, а в результате перегрузил организм. Поэтому и на льду не было нужной легкости.
— Обсуждали свой игровой спад с главным тренером и генеральным менеджером «Джерси»? Или сразу поняли, что эти неудачи будут вам стоить места в составе?
— Я обсуждал с ними ситуацию. Игрового времени стало меньшее, чем в первом сезоне. Никто мне не объяснял причины. И конкретных ответов на свои вопросы я не получил. Поэтому старался не думать об этом, играть на пределе своих возможностей в свою смену. Сколько бы времени на льду мне не давали, пытался помочь команде выигрывать матчи. Но случилось то, что случилось. Это хоккей — бывает, что приходит неудачная полоса, которая накладывает отпечаток на весь сезон.
— В ходе сезона вас обменяли в «Торонто», но быстро отправили в фарм-клуб. Переход в этот клуб был ошибкой?
— На самом деле там была неоднозначная ситуация, которую даже не хочется выносить на всеобщее обозрение, но… Сложилось так, как не должно было сложиться. По приезде в Торонто обстоятельства начали складываться не так, как ожидалось. Когда мы оформляли обмен, договаривались об одном, а закончилось всё другим...
— Договаривались с генеральным менеджером «Торонто» Лу Ламорелло?
— Да, Ламорелло мне звонил, предлагал этот обмен, когда я потерял место в составе «Нью-Джерси». Мы обозначили взаимный интерес, потом поддерживали контакт, когда начались переговоры между клубами. Я был уверен, что интерес ко мне серьезный. Тем более это ведь Ламорелло в 2015 году привез меня в НХЛ, когда еще работал в «Нью-Джерси». Он договаривался о моем переходе, а потом ушел в «Торонто». Возможно, я был последним приобретением в «Джерси» его эпохи (Ламорелло работал президентом и генеральным менеджером «Нью-Джерси» в 1987–2015 годах, выиграл с ним три Кубка Стэнли в истории клуба и стал самым успешным его руководителем. — «Известия»). Поэтому, когда ехал в Торонто, был уверен, что Лу найдет для меня место в составе. Или по крайней мере даст шанс проявить себя в команде. Но так получилось, что у них в этот момент была сложная ситуация: конец регулярного чемпионата, неопределенность с попаданием в плей-офф, а затем сложная серия с «Вашингтоном». Наверное, просто не нашли время на то, чтобы наигрывать меня.
— Вы говорили, что вернулись в КХЛ ради Олимпиады. Удивлены, что многих российских хоккеистов, в частности покинувших СКА Вадима Шипачева и Евгения Дадонова, не остановила перспектива остаться без главного турнира четырехлетия?
— Нет. Каждый игрок принимает решение, исходя из своих личных побуждений. Каждый делает то, что считает наиболее полезным для себя. Поэтому здесь не может быть обсуждений, прав он или нет. Кто-то захотел уехать, кто-то захотел вернуться — каждому свое.
— Решение НХЛ не отпускать игроков в Пхенчхан возмутило многих наших хоккеистов, включая Александра Овечкина. Как в прошлом сезоне реагировали на это ваши канадские и американские партнеры по «Нью-Джерси»?
— Безусловно, все были расстроены. Все хоккеисты хотят участвовать в Олимпиаде. Несмотря на проведенный в прошлом году Кубок мира с участием лучших игроков планеты, Олимпийские игры всё равно считаются сильнейшим турниром. И так считают не только в России. Каждый игрок хочет представлять свою страну. Надеюсь, разговоры на тему НХЛ и Олимпиады еще продолжатся. Кто-то говорит, что лига не передумает и это уже конец. Но многие верят, что ничего еще не закончено. Посмотрим, что будет дальше.
— Когда истечет контракт со СКА, рассчитываете на вторую попытку закрепиться в НХЛ?
— Да. Но сейчас я не хочу об этом думать. Пока есть более важные вещи: подготовка к регулярному чемпионату КХЛ в составе СКА, затем, если всё пойдет хорошо, — борьба за место в составе сборной России на Олимпийских играх.
— За полтора с лишним года в «Нью-Джерси» ментально почувствовали себя своим в США?
— Скажу, что я там был не в самом обычном положении. Все-таки я уехал в США уже в сознательном возрасте, в 24 года и не был молодым по хоккейным меркам. Поэтому мне было немного тяжело перестроиться с российской модели поведения в команде на американскую. Здесь я имею в виду даже не игру, а взаимоотношения в коллективе на бытовом уровне. В «Нью-Джерси» отношения между игроками гораздо менее личные, хотя и уважительные. Возможно, в моем случае свою роль сыграл языковой барьер. Хотя ко второму сезону я уже хорошо выучил английский и мне было полегче. Команда меня уже знала хорошо, и я понимал, что за люди рядом со мной. Но есть такие моменты, которые не всегда получается донести, даже если хорошо знаешь язык.
— Например?
— Иногда просто хочется позволить себе матерное словечко, выпустить пар. Как это удается сделать в нашей стране по-русски, после чего сразу становится легче (улыбается). В «Нью-Джерси» такого у меня не было. Но ничего страшного — зато выучил английский.
— Английскую нецензурную лексику пробовали учить?
— Да это первое, что я выучил (смеется). Но у них по этой части скудный язык.
— Старшее поколение российских игроков в НХЛ часто рассказывает про жесткие шутки в раздевалке, вроде украденных шнурков от обуви или выдавливания на подошвы ботинок зубной пасты. Вы с этим сталкивались?
— В «Нью-Джерси» такое было, но не в жесткой форме. Тем более обычно так шутили над молодыми. А мне все-таки уже 24 года было в момент приезда — меня это обошло стороной. К тому же в России мы тоже умеем пошутить друг над другом во время сборов, чтобы разрядить атмосферу. Поэтому я был готов к подобным приколам.
— В Нью-Джерси комфортно жить?
— Да, в зависимости от района, есть на что посмотреть. Там, где жил я, из квартиры был потрясающий вид на Нью-Йорк, набережную Гудзона. Весь Манхэттен был виден. Гулять вечером по набережной очень нравилось. Ну и жить там можно в любом районе. Главное, чтобы денег на жилье хватало. А чем ближе к Нью-Йорку, тем дороже квартиры. И цены выше, чем в Москве или Санкт-Петербурге.
Подписывайтесь на наш канал «Известия СПОРТ» в Twitter и Instagram
