Саммит ЕС в Брюсселе завершился громким провалом: Евросоюз не смог договориться о выдаче «репарационного» кредита Украине за счет замороженных российских активов. Председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен продвигала эту идею как историческую справедливость, но квалифицированное большинство отказалось поддержать инициативу. Теперь кредит на €90 млрд для Киева планируется привлечь из неиспользованных средств общего бюджета ЕС.
В первую очередь это связано с тем, что союз — это не монолит и интересы у разных игроков блока могут расходиться. Поэтому если смотреть шире, то эта идея с кредитом — про включение еще одного аргумента в гораздо более обширную и сложную дискуссию. Например, сам Брюссель считает, что необходимо российские активы в полном виде передать через европейские инфраструктуры на восстановление Украины.
В то же время ЕЦБ выступает резко против такой позиции Брюсселя, рассматривая ситуацию с экономической точки зрения. Любые схемы прямой конфискации, по их мнению, бьют по устойчивости евро, повышают долговую нагрузку и подталкивают рост инфляции. 19 декабря на прямой линии президент России Владимир Путин также отметил, что обсуждаемые в ЕС варианты использования замороженных российских активов несут серьезные риски для бюджетов отдельных стран. Они могут подорвать доверие к европейской финансовой системе, создавая прецедент, который способен иметь долгосрочные последствия для мировых рынков.
Другие же страны видят в противостоянии с Россией вопрос своего существования, поэтому их конечная цель — не помощь Украине, а защита своих собственных интересов. В итоге в обсуждении «репарационного» кредита смешались политика и экономика. Но как только акцент сместился на финансовую составляющую, позиции Бельгии, Австрии и Венгрии оказались сильнее Польши и Прибалтики. Для России из этих линий наиболее рациональна позиция ЕЦБ. И любой иск, вроде дела против Euroclear, — это попытка усилить ее юридическими аргументами, придавая еще больший вес экономическому подходу.
Другая точка давления на страны Европы заключается в том, что некоторые иностранные банки, вроде Raiffeisen и UniCredit или ОТП, продолжают работать в России. Я ни в коем случае не утверждаю, что российский бизнес ключевой для них. Однако экономическая ситуация во многих странах ЕС и без того далека от идеальной. Поэтому конкретно на несколько европейских стран, например, на Венгрию и Австрию, Россия может усилить свое давление. А вопрос их судьбы для ЕЦБ и регуляторов — совсем не второстепенный.
Однако, несмотря на провалившееся голосование, в истории с «репарационным» кредитом и российскими активами пока поставлена не точка, а лишь многоточие. Европейцы согласны друг с другом только в том, что Украине помогать нужно, но как именно и за чей счет — вопрос открытый. Нас ждет долгий процесс и пока что без окончательного решения. Поэтому говорить, что опасность для российских активов миновала, рано.
Россия, в свою очередь, не рассчитывает в ближайшее время вернуть эти активы. Многие пытаются упростить ситуацию, но она на самом деле делится на три ключевых уровня с разными процедурами. Во-первых, активы РФ и ЦБ, которые, могут остаться замороженными на неопределенный срок. Во-вторых, активы санкционированного крупного бизнеса, из-за которых корпорации будут судиться и в ряде случаев даже выиграют. А в-третьих, это активы российских инвесторов, которые уже постепенно возвращают через различные пути разблокировки, и этот процесс будет продолжаться.
Сейчас европейские страны стали заложниками политической истории. В то же время разногласия внутри Запада будут только усиливаться, и мы это уже видим. Довольно сложно прогнозировать, какие следующие шаги примет та или иная сторона, но пока экономический блок Европы и блок здравого смысла одерживают победу.
Не стоит забывать и о том, что Россия будет предпринимать свои меры. ЦБ уже подал иск в московский суд против Euroclear и высказал готовность идти на международный уровень. При этом Владимир Путин подчеркнул, что у Запада могут быть прямые потери из-за подрыва фундаментальных основ современного финансового миропорядка. «Чего бы они ни украли и как бы они это ни сделали — когда-то придется отдавать», — подчеркнул президент в своей речи 19 декабря.
Автор — генеральный директор европейского брокера Mind Money (ex «Церих»)
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
