«Мы никуда не торопимся, у нас есть время, а у ХАМАС — нет»
Военная операция на севере сектора Газа продолжится еще несколько месяцев, рассказал «Известиям» майор, заместитель командира танкового батальона ЦАХАЛ Алексей (фамилия не раскрывается по просьбе израильской армии), который репатриировался в Израиль в 1995 году из Севастополя. По его словам, военное крыло палестинского движения не оказывает серьезного и ощутимого сопротивления при боестолкновениях. Более того, сейчас палестинцы начали активно сдаваться в плен, утверждает он. О том, как ведется война в Газе и много ли удалось обнаружить тоннелей — в эксклюзивном интервью военнослужащего «Известиям».
«В ХАМАС подготовились очень хорошо»
— Алексей, расскажите, когда вы переехали и приступили к службе в Армии обороны Израиля?
— Я репатриировался с родителями в Израиль в 1995 году, когда мне было восемь лет. Мы с родителями переехали из Крыма, а именно из Севастополя. Женат, трое сыновей. На службу в ЦАХАЛ я поступил в 2005 году. Дослужился до заместителя командира танкового батальона в звании майора. Сейчас уже прошло два месяца с того момента, как мы начали выполнять боевые задачи в секторе Газа. Вместе с нами на севере анклава воюет 551-я десантная бригада.
— Получается, вы приступили к боевым действиям с самого начала наземной операции 27 октября. Многие в Израиле признают хорошую подготовку ХАМАС к сегодняшней войне. Что вы думаете по этому поводу?
— Да, с самого начала. Признаться честно, я уже даже не помню точную дату. Знаю, что это произошло приблизительно после двух–трех недель после событий «Черной субботы» (атака ХАМАС на Израиль 7 октября. — «Известия»).
Действительно, в ХАМАС подготовились очень хорошо, но они не понимали той степени мощи, с которой мы будем воевать. Они привыкли к очень ограниченным и незначительным операциям, как в 2014 году (операция ЦАХАЛ «Нерушимая скала». — «Известия»). Я участвовал во всех войнах в секторе Газа, включая военную операцию 2009 года. Сегодня мы работаем совсем по-другому: намного сильнее, намного лучше. В целом работа идет очень серьезная. Танки воюют вместе с пехотой при поддержке вертолетов и артиллерии. В ХАМАС просто не понимали этого, они нас недооценили.
До сих пор мое подразделение еще не встречало серьезного противостояния. Конечно, в нас стреляли противотанковыми ракетами, по нам работали снайперы, но урон и потери с нашей сторон были совершенно незначительными. Несмотря на то, что мы заходили в самые тяжелые районы севера сектора Газа, мы не заметили ощутимого противодействия со стороны ХАМАС.
— Вы упомянули, что выполняете задачи в северной части сектора Газа. В каких именно городах ваши подразделения участвовали в боевых действиях?
— Мои подразделения первыми вошли в Бейт-Ханун на севере анклава, также воевали в Бейт-Лахии. В этом городе находился главный оплот ХАМАС, там мы уничтожили главный батальон ХАМАС. Мы там находились практически три недели до тех пор, пока не убедились, что 80% боевиков убиты, а их инфраструктура уничтожена.
Солдат армии Израиля в одном из тоннелей ХАМАС
— Много ли было обнаружено тоннелей во время операции в этой части анклава?
— Самих тоннелей там немного, но там очень много входов: из обычных домов, из школ, из больниц, садиков и мечетей. Например, в Бет-Хануне, где мы как раз и воевали, есть всего единицы. Повторюсь, входов в тоннели очень много, их сотни.
— Сколько, по вашей оценке, еще продлится зачистка северной и центральной части Газы?
— Мы будем воевать столько, сколько потребуется. Наша цель — вернуть всех похищенных заложников и полностью разрушить военно-политический потенциал ХАМАС. На севере, полагаю, это займет еще несколько «хороших месяцев».
Мы воюем сейчас очень четко и слажено: проходим все дома, почти в каждом из них мы находим оружие и боеприпасы. Это занимает время. Мы не на очередной операции, а на настоящей войне. Мы никуда не торопимся, у нас есть время, а у ХАМАС — нет. Наши подразделения становятся сильнее с каждым днем. Только в первую неделю боевых действий количество поступивших на службу резервистов в каждый батальон и бригаду превысило 100% от изначального плана по набору солдат. Люди приезжают за свои деньги из разных уголков мира, включая Россию, США и Швецию.
— За последнее время очень много кадров, на которых видно сдающихся в плен членов ХАМАС. Насколько сильно увеличилось их число с начала войны?
— Очень большое количество сдающихся за последнюю неделю. В первый месяц мы практически не видели мирных жителей, никто не сдавался, а за последние две недели люди сдаются сотнями. Я говорю только про свою бригаду. Полагаю, общее число — более нескольких тысяч человек, среди них 15–20% из ХАМАС.
Есть обычные мирные жители, которые хотят перейти в Израиль, мы их передаем внутренней разведке ШАБАК. Но и нельзя забывать, что сдаваться в плен не так уж и просто: мужчинам нужно поднять белый флаг и полностью раздеться. Женщин и детей последнее условие не касается.
«Сейчас мы их серьезно давим»
— Военное крыло ХАМАС «Аль-Кассам» публикует большое количество роликов на своих медиаресурсах, на которых отчетливо видно, как успешно наносятся удары по израильской бронетехнике. Можно ли утверждать, что они добиваются результатов?
— Даже близко нет. В основном они пользуются РПГ-7, есть небольшое количество РПГ-29. Стреляют с очень коротких расстояний: наносят удар с 30 метров, а потом сразу прячутся в укрытия. Их очень тяжело обнаружить во время уличных боев. По танкам из моего батальона попадали уже восемь раз, но вся техника продолжила выполнять задачи.
Я, например, воюю на старом танке Merkava-3 — у него нет активной брони, она абсолютно обычная. Впрочем, в ХАМАС просто боятся вести активные боевые действия: если бы они действовали серьезнее, нам было бы намного тяжелее.
Боевик ХАМАС производит выстрел из противотанкового гранатомета в танк израильской армии. Скриншот видео
— Тем не менее если вернуться к публикуемым палестинской стороной видео, есть несколько кадров успешного поражения танков ЦАХАЛ с очень близкого расстояния. Как утверждается, они бьют по слабым местам в броне. Последние военные конфликты в мире показали слабую эффективность тяжелой бронетехники во время уличных боев…
— Вы полностью правы, в танках есть слабые места. Но чтобы попасть в слабое место танка, надо серьезно прицелиться. Вдобавок к этому нужно время — 10–20 секунд. У них попросту нет этих 10 секунд. Если они будут так долго целиться, непременно будут ликвидированы. По этой причине они часто стреляют быстро и неточно.
К тому же из-за сложности боев в черте города в ХАМАС прибегают к стрельбе из колонн с мирными гражданами, которые эвакуируются из северной части анклава. К примеру, мы видим перемещающихся на юг Газы женщин, детей и мужчин с поднятыми белыми флагами, и в этот момент подбегают боевики и стреляют по нам из гранатомета, а после сразу же скрываются с места.
Когда они поднимают голову, чтобы выстрелить по нам ракетой, именно там и встречают свою смерть. Мы видели очень мало организованных боевых групп, когда выходит командир ХАМАС и за ним идут 10 человек.
Стрелковое оружие, захваченное солдатами израильской армии в Газе
— В мировых СМИ писали о большом количестве погибших именно среди командного состава израильской армии. С чем это связано? И много ли командиров ХАМАС воюют на фронте?
— У ХАМАС, как я уже сказал, всегда небольшие отряды. Они неорганизованные, там очень сильная проблема с командованием. В израильской армии командир роты или батальона идет впереди своих солдат. Мы не работаем в тылу, мы всегда идем впереди. В ХАМАС подобное не работает — они посылают пешек на убой.
Я считаю, что именно по этой причине мы работаем гораздо эффективнее. Мы воюем намного лучше, потому что командиры ведут за собой отряд солдат. Офицеры обдумывают и планируют ту или иную операцию таким образом, чтобы не оставить ХАМАС и шанса. Сейчас мы их серьезно «давим». Наши отряды прочесывают дом за домом.
Мужчина с двумя маленькими детьми, пострадавшими в результате авиаудара Израиля, у одной из больниц Газы
— За время проведения ЦАХАЛ наземной операции в секторе Газа отмечается большое количество погибших среди мирного населения. По последним данным, уже около 19 тыс. человек. Предпринимаются какие-либо попытки для минимизации потерь?
— Армия начала боевые действия на севере сектора Газа, чтобы у мирного населения была возможность переместиться на юг. Мы не хотим воевать с мирными жителями. Но мы сейчас находимся на войне, и если мы знаем, что перед нами любого рода инфраструктура, из которой может вестись огонь по нашим солдатам или могут наноситься удары по израильским территориям, мы будем стрелять.
Однако, как я уже упомянул, в нас несколько раз стреляли противотанковыми ракетами из колонны с мирными жителями — мы просто отъехали назад, а не начали стрелять по всем сразу. Но когда мы атакуем тот или иной комплекс — и в случае, если там остаются мирные жители после предупреждения об эвакуации из здания — солдаты моего подразделения не могут быть уверены, все ли ушли. Нам этого не видно с танка. Когда командиры ХАМАС пытаются закрыть себя мирными жителями, это им не дает никакую защиту. Их защита закончилась 7 октября.
— Тем не менее ХАМАС продолжает обстреливать израильские города. Только 15 декабря был зафиксирован мощный ракетный удар. Почему им по-прежнему удается сохранять подобный военный потенциал?
— У них есть тысячи ракет, которые разбросаны по многим точкам в секторе Газа. Пусковые установки находятся в школах, в больницах, а также на сельскохозяйственных территориях. Мы уничтожаем то, что находим, но наши войска еще не смогли добраться до всех точек их размещения.
