Очередной саммит ЕС, прошедший 23–24 марта в Брюсселе, вновь подтвердил жесткость антироссийской риторики со стороны стран Европы. Помимо обсуждения новых санкций в отношении России европейцы ожидаемо договорились продолжать поставки вооружений на Украину. Интересно, что на повестке встречи важное место занял вопрос устойчивости и производительности экономики государств Евросоюза, которая столкнулась с рядом вызовов. Определенную роль, которая способствовала усилению тревожности внутри объединения, сыграли проблемы в банковском секторе США.
России за последние месяцы в условиях всеобъемлющих санкций удалось фундаментально перенастроить внешнеэкономические связи. Так, в сфере внешней торговли были налажены поставки многих товаров из Европы в рамках параллельного импорта с использованием государств-транзитеров постсоветского пространства, Ближнего Востока. Важным игроком оказалась и Анкара. К примеру, рост товарооборота РФ с Турцией в 2022 году составил более 80%. Кроме того, российская экономика оказалась способна противостоять ограничениям в том числе и благодаря тому, что места ушедших с отечественного рынка западных компаний постепенно занимают в первую очередь домашние и китайские производители.
Что касается воздействия антироссийских санкций, то оценить их эффективность в отношении ключевой из российских отраслей — нефтегазового сектора — до сих пор трудно. Введение потолков цен на нефть и газ в условиях общего снижения мировой стоимости на энергоносители, по всей видимости, не сработало. Более того, эта мера лишь повышает риск возникновения дефицита углеводородного сырья в мире.
В целом модель потолков цен вряд ли можно считать результативной, поскольку диктовать ключевым экспортерам условия поставок очень сложно — это может сильно расшатать рынок и сделать его в перспективе нестабильным (хотя в краткосрочном периоде установление потолков выгодно для альтернативных стран — покупателей российской нефти и газа).
Несмотря на то что страны ЕС по итогам саммита запланировали разработку нового пакета санкций, потенциал ограничений себя уже во многом исчерпал. Поэтому в будущем речь пойдет о введении вторичных рестрикций, то есть мер, которые будут направлены против стран, поставляющих России санкционные товары по линии параллельного импорта. Однако ввести их будет сложно, поскольку установить каналы, по которым та или иная продукция оказывается в РФ, весьма трудно.
Примечательно, что каждый новый пакет санкций в отличие от предыдущих требует всё больше времени для разработки и применения. Одна из основных причин — в том, что страны ЕС сейчас пытаются просчитать, будут ли ограничения действовать на практике.
Разработчики санкций сейчас принимают во внимание тот факт, что после беспрецедентного шквала рестрикций экономический коллапс в России, как изначально ожидали их инициаторы, так и не случился. Очевидно, что санкции со стороны так называемых развитых стран были бы более эффективны в отношении малого государства с открытой экономикой. Для России и Китая, которые могут полагаться на собственные ресурсы, результативность ограничительных мер спрогнозировать сложно. Экономика России, в частности, продемонстрировала хорошие адаптационные качества в условиях колоссального давления.
Устойчивость экономики во многом объясняется ее положением в международном разделении труда. РФ остается поставщиком многих — зачастую критически значимых — природных ресурсов, без которых не могут быть организованы производства в развитых странах.
И хотя российские ресурсы теперь перенаправлены в другие регионы, европейские государства продолжают ввозить их через третьи страны-посредники. Более того, именно тот факт, что у России имеется значительный вес в международной торговле природными ресурсами, позволяет ей смягчить удар по экономике, преодолеть девальвацию рубля и нарастить производство вооружений и военной техники для проведения военной операции.
По существу, складывается новая оригинальная модель взаимной торговли России и стран ЕС, в которой экспортно-импортные поставки продолжаются, но с привлечением стран-транзитеров. Такая схема, безусловно, несет дополнительные издержки для участников внешнеэкономической деятельности. Поэтому она касается только тех товаров, которые критически необходимы для России или Евросоюза.
То, что мировой экономике в целом удалось избежать существенного роста цен на сырье, как раз и объясняется тем, что российские ресурсы продолжают поставляться на глобальный рынок по альтернативным каналам. Поэтому заявления европейских стран, в частности Германии, о том, что им удалось избавиться от российских энергоносителей, стоит воспринимать как популистские (например, российская нефть в переработанном виде продолжает поставляться в Европу из Индии).
Впрочем, в обозримой перспективе не стоит ожидать и смягчения антироссийских санкций, поскольку речь идет о политически мотивированных действиях. Экономическая война Европы против России продолжится, темпы санкций сохранятся, а их механизмы будут становиться всё более изощренными (более адресными). На этом фоне очевидно, что 2023 год станет самым сложным с точки зрения того, как стороны справятся с нынешним противостоянием.
По всей вероятности, мы живем в новую эпоху экономической борьбы, которая, впрочем, началась еще в 2017-м — после начала американо-китайского торгового конфликта. Поэтому в текущих условиях антироссийские санкции вряд ли будут отменены даже после завершения СВО. Ведь и Россия, и страны ЕС несут большие затраты, чтобы перенастроить внешнеэкономические связи в сложившейся обстановке.
Кроме того, в последнее время растет и вероятность введения западных санкций в отношении Китая. Если это произойдет, сотрудничество Москвы и Пекина начнет еще больше укрепляться. В итоге в мировой экономике может сформироваться новый «полюс роста» с участием России, Китая и Ирана, к которому в будущем могут примкнуть и другие страны.
Автор — доктор экономических наук, профессор, и.о. заведующего кафедрой мировой экономики и международных экономических отношений Государственного университета управления
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
