Социальная инженерия: почему россияне полюбили Политехнический
150 лет назад, 12 декабря 1872 года, в Москве открылся Музей Прикладной науки, ныне — Политехнический. Он стал уникальным центром просвещения и культуры. В юбилей одного из самых знаменитых музеев столицы «Известия» вспоминают его историю.
В 1863 году при Московском университете по инициативе молодого зоолога Анатолия Богданова было основано Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии. Общество, в которое вошли любимцы студентов, лучшие московские профессора разных поколений, видело свою задачу не только в помощи исследователям, но и в популяризации научных знаний. К зоологам и этнографам вскоре присоединились физики — электротехники, инженеры, механики, которые немало могли рассказать «широкой общественности» об открытиях, которые потрясли мир. Очень скоро стало понятным, что Белокаменной необходим музей, который стал бы не только подспорьем для университета, но и важной достопримечательностью города.
В конце XIX века с техническими достижениями связывали яркое, фантастическое будущее. С повсеместными телефонами, со скоростными железными дорогами и электрическим освещением, которое придет в каждый дом. С аэропланами, которые парят над городами. Поэтому к механизмам и электрическим премудростям стали относиться с не меньшим уважением, чем к живописным полотнам. Поэтому Политехнический музей был просто необходим.
Выставка в честь императора
Идея создания музея, посвященного русской инженерной мысли и технике, возникла во время подготовки к юбилею Петра Великого. Его не без оснований считали основоположником технического образования в России. Стараниями императора по всей России открывались мануфактуры. Иностранные инженеры обучали русских коллег, важнейшими центрами военной промышленности стали Тула и Урал. Да и вообще, именно Петр научил русское общество уважать светские науки.
И в 1872 году, к 200-летию со дня рождения великого реформатора, в Москве открылась грандиозная Первая всероссийская политехническая выставка. Кремль, прилегающие к нему сады и набережная превратились в настоящий городок науки, техники и искусства. Там открылись десятки павильонов. Для доставки экспонатов от всех вокзалов к Кремлю протянули временные железнодорожные пути, а трасса от Брестского вокзала до Иверских ворот стала первой пассажирской линией конки, которая еще много лет служила москвичам. Ее в то время воспринимали как настоящее чудо! Неподалеку работал народный театр. А к кремлевской набережной причалил знаменитый ботик Петра. Выставку посетили 750 тыс. человек — почти на 150 тыс. больше тогдашнего населения Москвы. 1 сентября выставка закрылась. Сворачивать такую замечательную экспозицию не хотелось. Стало ясно, что на основе коллекций можно и нужно открыть музей.
Любопытно, что первоначально на эту выставку претендовал Петербург. Но Петр родился в Первопрестольной, поэтому представители царской семьи сделали выбор в пользу малой родины предка. Их с энтузиазмом поддержали московские фабриканты. В конечном итоге, этот довод определил судьбу всего начинания. Музей прикладных знаний — так назывался Политех первоначально и до 1919 года. Потом на три года его нарекли Центральным институтом политехнических знаний, а в 1922-м, к своему 50-летию, он получил привычное наименование — Политехнический музей. Впрочем, так его неофициально называли еще в XIX веке.
Праздник на Пречистенке
Осенью 1872 года встал вопрос — где отметить новоселье? Многие предлагали открыть музей в Александровском саду, в выставочных павильонах, из которых выделялся Морской, построенный почти полностью из металла. Другие предпочитали построить для музея специальное просторное здание в районе Лубянки. И, хотя первоначально сам император Александр II склонялся к первому варианту, в конце концов победил второй, а павильоны, к огорчению многих, пришлось разобрать. Но где же разместить экспозицию, пока строится новое здание? На помощь пришел командор Московского речного яхт-клуба Генрих Мейен. Он пригласил музей в просторное помещение яхт-клуба на Пречистенке, 7. Причем, арендную плату владельцу дома платил сам Мейен. Так музей получил временное, но вполне респектабельное пристанище — городскую усадьбу с изящными колоннами. Там его торжественно открыли 12 декабря 1872 года.
Павильоны Всероссийской политехнической выставки. 1872 год
В музее заработали отделы — горнозаводский, обработки металлов, химического производства, строительных материалов, железнодорожный, морской, скотоводческий, рыболовный, пчеловодческий, лесоводческий, отдел физических приборов, фотографии, телеграфов и технических предметов для почтового дела, собрание учебных принадлежностей, туркестанский отдел. Открылась и аудитория для демонстрации картинок с помощью «волшебного фонаря» — это был прообраз кинематографа.
Почетным председателем музея стал великий князь Константин Николаевич. Поддержка особы такого ранга сразу привлекла к этому просветительскому проекту всеобщее внимания. У музея сразу нашлись меценаты. Наиболее крупные вклады вносил банкир Лазарь Поляков. Помогал музею и Константин фон Кауфман, туркестанский генерал-губернатор, обогативший экспозицию экзотическими восточными редкостями. Но денег не хватало. Несколько десятилетий директоры и заведующие музейными отделами работали безвозмездно, из любви к науке. Как и большинство лекторов — билеты, которые продавались на их выступления, шли в музейный фонд. Кстати, три дня в неделю музей Прикладной науки принимал всех желающих бесплатно. В 1912 году вся университетская Россия широко отмечала 40-летие музея, который для многих стал родным домом. Звучали здравицы, поздравления от великих князей и министров, от выдающихся ученых и писателей.
«Дворцом смотрит»
Проект музейного здания в оригинальном стиле разработал архитектор Николай Шохин. Он не только строил для музея достойные апартаменты, но и курировал архитектурный отдел экспозиции. Первый камень в фундамент был заложен в 1874 году, а 30 мая 1877 года состоялась церемония открытия. Для столь масштабного здания — срок совсем небольшой. Над фасадами работал и профессор Ипполит Монигетти, которого считали мастером неорусского стиля. Даже суровый критик Владимир Стасов приветствовал открытие нового музейного здания не без восторга: «Прекрасен фасад Политехнического музея... Это пышно, красиво, дворцом смотрит и не лишено оригинальности». Экспозиция быстро разрасталась. Крупнейшие русские промышленники с удовольствием передавали в музей образцы своей продукции, техники, макеты уникальных сооружений. Корпус на Лубянке пришлось дважды расширять, сохраняя незаурядный архитектурный замысел.
Музей начинается со стен, которые хочется разглядывать на подступах к зданию. На фасаде северного крыла музейного здания сохранились фрески — триптих «Аллегория хозяйственного труда». Среди авторов этого панно называют талантливого инженера Георгия Макаева и известного художника Илью Машкова. На одном из них изображен пахарь, на другом — рабочая семья, на третьем — кузница. Метафора объясняется просто: труд помогает науке, а научные достижения, в конечном итоге, переходят в трудовые, хозяйственные. Ведь музей должен был прославлять не теоретическую, а именно прикладную науку.
Стихи и диспуты
Музей стал не только центром технического образования, там бурлила культурная жизнь. В залах Политехнического чествовали знаменитых ученых, там проходили съезды инженеров, кооператоров. Большая аудитория со стенами, обитыми деревом — удобная, вместительная, с замечательной акустикой — стала излюбленным местом московских студентов. Здесь можно было посетить не только открытые лекции знаменитых ученых — таких, как Илья Мечников, Константин Тимирязев, Николай Жуковский, Нильс Бор, но и послушать стихи и музыку. Несколько раз в переполненном зале Политехнического выступал с лекцией о футуристах молодой скандально популярный критик Корней Чуковский. Не меньший интерес представляли для публики фортепианные концерты Сергея Рахманинова и встречи с Александром Блоком. А после Февральской революции именно в Политехническом состоялась первая легальная общегородская партийная конференция московских большевиков.
Поэт Владимир Маяковский читает поэму «Хорошо» в Политехническом музее
27 февраля 1918 года разгоряченные поклонники изящной словесности выбирали в Политехническом «короля поэтов». Председательствовал известный цирковой артист, клоун Владимир Дуров. Короновали Игоря Северянина, опередившего по голосам публики Владимира Маяковского. Как тогда говорили, «король клоунов объявил короля поэтов». Проходили в музее и напряженные диспуты — о самых спорных научных теориях, картинах, о религии и атеизме... В самое голодное и холодное время на эти публичные споры собирались тысячи людей.
Чудеса Политехнического
Отдельные экспонаты из собрания легендарной выставки можно посмотреть и в наше время. Например, дагерротипную фотокамеру с комбинированным фотообъективом, которую сконструировал французский оптик Шарль Луи Шевалье в 1840 году. Сергей Левицкий, первый русский фотохудожник и придворный фотограф, работал с этой камерой. Его снимки с видами Пятигорска получили золотую медаль на Всемирной промышленной выставке в Париже. Это первая высшая награда в истории фотографии. И до сих возле этой камеры непременно останавливаются все посетители музея. А еще телеграфный аппарат Шиллинга — первый электромагнитный телеграф в мировой истории. Таких подлинников в мире осталось всего два, один из них — в Политехническом музее. Посмотреть на расстоянии протянутой руки технические феномены разных лет, проникнуться идеями исследовательского прогресса — это немало. Поэтому музейные залы на Пречистенке и на Лубянке никогда не пустовали.
Мальчики осматривают легковой автомобиль «Руссо-Балт» в экспозиции Политехнического музея. 1969 год
Выдающийся русский изобретатель, строитель радиобашен и нефтепроводов Владимир Шухов говорил: «Инженерное искусство менее популярно, чем живопись, скульптура, архитектура, так как для его восприятия помимо чувств требуются определенные знания». Это не всегда справедливо. Посетители, как завороженные, смотрели и смотрят, например, на электрифицированную швейную машинку — изобретение Владимира Чиколева. В Политехническом можно увидеть и самый настоящий «Руссо-Балт» — единственный сохранившийся экземпляр автомобиля, построенного в России до 1917 года. Один из символов музея — дуговая лампа Павла Яблочкова. Это открытия выдающегося русского электротехника освещало улицы Парижа и Лондона. Есть в экспозиции и грузоотметчик Александра Попова — прообраз радио.
Из того же ряда — уникальная модель первого в мире автоматизированного хлебозавода. Его создал конструктор Сергей Марсаков в начале 30-х — и построили это чудо техники в Москве, на Ходынке. Не меньший интерес представляет первый советский серийный телевизор Б-2. Его нужно было подключать к радиоприемникам. Специальная линза помогала увеличить изображение до размера почтовой марки. Б-2 выпускали с 1935 года на ленинградском заводе имени Козицкого. Как правило, их приобретали клубы или учебные заведения. Музей стал увлекательным путеводителем по широким проспектам и забытым закоулкам материальной культуры. Первые российские мотоциклы и самолеты. Арифмометры, фонографы, пылесосы... Наконец, скафандры, космические аппараты, которые и сегодня напоминают иллюстрацию к фантастическому роману. Есть в музее и модель космического корабля, созданная в точности по описаниям Константина Циолковского.
Макет первой советской паровой турбины в зале промышленной энергетики Политехнического музея. 1971 год
Одним из символов музея остается первый советский робот-экскурсовод «Сепулька». В этом году ему исполнилось 60. Для роботов — возраст преклонный, но этот симпатичный аппарат и в наши дни ловко двигается и разговаривает.
За свою долгую историю здание Политехнического пережило немало перепланировок, но его ни разу фундаментально не ремонтировали. С 2013 года там проводятся работы по реконструкции и реставрации, а экспозицию сегодня можно увидеть в технополисе «Москва». Политехнический остается просветительской площадкой, местом встречи ученых со школьниками — пока «на удаленке». Но мы уверены, что через несколько лет обновленный музей откроет двери для посетителей по прежнему адресу, который так дорог каждому, кто неравнодушен к истории отечественной науки и техники.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
