Синдром отчуждения: президент Латвии призвал избавиться от русского языка
Президент Латвии Эгил Левитс выступил с обращением к нации, в котором призвал всячески хранить и умножать главное национальное достояние — латышский язык. Для этого, по мнению Левитса, необходимо вести борьбу с другим языком — русским, на котором говорит до 35% населения Латвии. Широкое употребление в Латвии русского языка, по словам политика — «наследие оккупации», которое следует искоренять. Подробности — в материале «Известий».
Береги язык смолоду
Президент Латвии Эгил Левитс перед уходом Сейма на летние каникулы выступил в парламенте с речью, в которой подвел итоги сделанного за последнее время и обозначил задачи на будущее. Значительная часть речи главы государства оказалась посвящена языковой ситуации в стране. В частности, Левитс пожаловался, что недавно ему пришлось попросить кабинет министров отложить утверждение разработанного правительством документа о статусе государственного языка. «Причина была в том, что государственный язык там рассматривался как один из элементов многоязычия. И это означает, что понимание особой конституционной роли государственного языка в нашей стране недостаточное», — пояснил президент. Левитс призвал поскорее «положить конец этому советскому наследию».
В противном случае, с его точки зрения, Латвии нельзя будет и думать о возвращении многочисленных молодых латышей, в последние годы переехавших работать в Западную Европу. По мнению президента, если молодым и надо знать какой-то иностранный язык, то это должен быть английский.
Президент Латвии Эгилс Левитс (второй слева)
Выступление Левитса вызвало неоднозначную реакцию в латвийском обществе. «Бедному президенту пришлось попросить правительство отложить утверждение установок в отношении госязыка. Там — о, ужас! — госязык рассматривался как элемент многоязычия, что недопустимо (не знаю точно, но подозреваю, что даже министры в душе осознают необходимость либерализации языкового законодательства — в стране дефицит рабочей силы)», — иронизирует в Facebook политолог Данута Дембовская. Действительно, глава государства регулярно разражается трескучими речами, полными казенного пафоса, на тему необходимости «формирования сплоченного общества на основе латышского языка, как единственного государственного».
Куда податься?
Еще десять лет назад депутаты латышских партий в Сейме высказывали свою озабоченность статистическими данными, по которым в крупнейших городах республики наблюдалась абсолютная самодостаточность русского языка — особенно в частном бизнесе. Неудивительно: лишь 40% их жителей были на тот момент латышами. Работодатели стремились принимать русскоязычных — поскольку большинство их клиентов и деловых партнеров также говорили по-русски. В этой ситуации большинство не знавших русского языка оказались на рынке труда неконкурентоспособными.
Подобное положение дел стало возможным в результате внутренней политики последних 30 лет, когда государство пыталось предельно дистанцироваться от всего русского. В результате представители молодых поколений росли с твердым убеждением в том, что «язык оккупационной армии» в жизни им не понадобится. Однако реальность внесла свои коррективы. Сфера услуг составляет львиную часть экономического сектора Латвии. Для работы в данном секторе знание русского жизненно необходимо — учитывая количество русскоязычных в государстве. К тому же, как показывает практика, зачастую владение русским повышает шансы на устройство на работу и в странах Западной Европы, где заинтересованы в российских туристах и потребителях.
Власти решили разрубить этот гордиев узел одним ударом. Осенью 2018-го Сейм Латвии большинством голосов принял поправки к законодательству о труде. В числе прочего эти поправки предусматривают, что работодатель не может обязать работника знать иностранный (читай: русский) язык, «если его использование не входит в его рабочие обязанности». Когда поправки находились на рассмотрении, Совет Европы выступил с жесткой критикой языковой политики Латвии, которая предписывала, что «латышский язык — единственный, которым разрешается пользоваться при общении со структурами государственного управления, в топографических обозначениях и других надписях, а также в документах, удостоверяющих личность». Европейские правозащитники советовали Латвии содействовать интеграции общества как «процессу с двусторонним движением». В ответ чиновники сослались на «тяжелые последствия советской оккупации». Но в окончательном варианте поправки к закону о труде все же смягчили.
Бдительность и осторожность
Недавно борцы с русским языком на рынке труда обратили внимание даже на объявления в соцсетях. В конце апреля рижанка Ольга Коноплова, владелица рекрутингового агентства, регулярно размещающая объявления о подборе людей на ту или иную позицию, получила официальное предупреждение. Ей вменили в вину тот факт, что она опубликовала на своей личной странице в Facebook на русском языке объявление о найме, «не соблюдая нормы Трудового законодательства, которые обязательны для подобного рода объявлений».
В этом году Комитет министров Совета Европы (КМСЕ) потребовал от властей Латвии бороться с ксенофобией в стране и смягчить ограничения на использование языков нацменьшинств в сфере образования. Комитет констатирует, что «всё более строгие требования к знанию латышского языка» применяются в Латвии практически ко всем профессиям. Даже от руководства некоммерческих организаций требуют знание языка на самом высоком уровне. Кстати, столь жесткие требования вкупе с запретом в стране образования на русском оттолкнули от Латвии работников белорусских IT-компаний — хотя Рига активно зазывала к себе «айтишников» из соседней республики.
Что же касается рекомендаций КМСЕ, то власти Латвии сразу дали понять, что исполнять их не будут. «Я думаю, что правительство не намеренно менять нашу политику. Наша страна открыта для всех национальностей и этнических групп. Но основой нашей страны останется использование нашего языка и развитие нашей культуры», — заявил премьер-министр Кришьянис Кариньш. В связи с этим сопредседатель оппозиционного «Союза русских Латвии» Мирослав Митрофанов негодовал: «Есть такая известная картинка — на ней изображены три мартышки. Одна закрывает себе глаза, другая — уши, третья — рот. У нас в Латвии этих трех мартышек заменяет целое Министерство иностранных дел и один премьер-министр». По мнению Митрофанова, власти Латвии игнорируют рекомендации европейских правозащитников, поскольку заранее знают, что ничего им за это не будет — из ЕС и НАТО государство не выгонят.
