Грант милосердия: Германия и Франция помогут еврозоне безвозмездно
Президент Франции Эммануэль Макрон и канцлер Германии Ангела Меркель договорились об общеевропейском антикризисном плане, который обеспечит поддержку оказавшимся в беде государствам. Этот момент может считаться переломным для экономики еврозоны, поскольку все предыдущие инициативы отвергались с порога. Однако даже если идея перераспределения средств в пользу страдающих от кризиса Италии и Испании будет поддержана остальными членами ЕС, она не сможет подвинуть Европу в сторону более тесного финансового союза. Подробности — в материале «Известий».
О чем договорились Меркель и Макрон?
В ходе совместной видеоконференции лидеры Франции и Германии обнародовали план посткризисного восстановления экономики Европы. Ядром этого плана стал специальный фонд размером в €500 млрд. По объему он в несколько раз превысит ежегодный бюджет Евросоюза и равен Европейскому стабилизационному механизму (ЕСМ), который работает в ЕС с 2012 года. Главное отличие новой задумки от ЕСМ состоит в том, что средства из фонда восстановления будут выделяться на безвозмездной основе, являясь аналогом бюджетных трансфертов. ЕСМ выделял деньги в виде кредитов, причем каждый из них должен был быть одобрен всеми странами – участниками программы.
Фонд восстановления будет пополняться за счет выпуска облигаций государствами еврозоны. Соответственно, все обязательства по этим займам будут ложиться на Еврокомиссию. Таким образом, принципиальный прорыв в данном случае состоит в том, что у Еврокомиссии появляется инструмент перераспределения, бремя которого ляжет на государства в зависимости от их вклада в европейскую экономику. По словам председателя Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, деньги будут получать те страны, которые в них больше всего нуждаются. Тем самым будет происходить «выравнивание» экономик разных регионов, как это происходит в федеративных государствах.
Совместная видеоконференция Ангелы Меркель и Эммануэля Макрона, 18 мая 2020 года
Хотя споры о распределительных мерах внутри ЕС или хотя бы еврозоны велись давно, серьезное движение в этом направлении началось только после начала эпидемии. К апрелю стало ясно, что масштабы экономического кризиса вследствие карантинных мер (во многих странах Европы они являются исключительно жесткими) будут беспрецедентными как минимум с момента введения единой валюты. Что означает повышенные риски для многих европейских экономик, которые и до начала текущего года находились не в блестящем состоянии. К примеру, понесшей самый тяжелый удар Италии приходится решать проблемы собственными ресурсами, что означает резкое возрастание долгового бремени. Ожидается, что к концу года соотношение госдолга к ВВП составит 160%.
Хаотичная и разрозненная политика борьбы с эпидемией, выразившаяся в таких эксцессах, как временный запрет на вывоз медицинского оборудования и расходных материалов из некоторых стран, например, Германии, сильно подорвала европейскую солидарность. Не помогли и неосторожные высказывания нового председателя ЕЦБ Кристин Лагард, заявившей, что, мол, не дело регулятора выравнивать спреды (разницу) между ставками по облигациям разных государств. Сейчас руководству ЕС и сильнейшим государствам союза надо как-то компенсировать репутационный ущерб, нанесенный в ходе кризиса.
Кому нужен антикризисный план?
Решение пришло в ходе многомесячного перебора вариантов. Самой обсуждаемой альтернативой было введение так называемых «коронабондов», то есть экстренных облигаций, гарантированных всеми членами еврозоны. Риски в этих облигациях распределялись тонким слоем по государствам валютного союза, по факту же они равнялись рискам у наиболее надежных заемщиков — таких как Германия. Ключевое слово было за немцами, но они сказали «нет» — даже если бы канцлер Ангела Меркель поддержала эту идею, она бы столкнулась с отчаянным сопротивлением внутри страны.
Кофейня в Вене, Австрия, 15 мая 2020 года
В ФРГ вопрос о том, что Берлину нужно взять ответственность за менее успешных соседей, всегда был болезненным. Не только оппозиция, но и судебная система выступает против любого перекладывания ответственности за поведение европейских стран на немецкие плечи. Недавнее решение Конституционного суда в Карлсруэ, фактически запретившего ЕЦБ проводить программу «количественного смягчения», — хороший тому пример (стоит отдельно отметить, что решение суда приветствовал глава Бундесбанка Йенс Вайдманн). Поэтому политическому руководству Германии нужно было лавировать и искать вариант, который бы в той или иной степени устроил все основные политические силы страны.
Антикризисные гранты от Евросоюза — как раз способ такого компромисса. Заемщиком здесь выступают не отдельные государства, а Еврокомиссия. Деньги берутся под будущие доходы правительства ЕС, то есть новые обязательства в теории не берутся. Слабая сторона этого проекта является продолжением сильной. Займы на такую большую сумму не могут браться многократно, это может быть лишь единичной мерой — иначе на покрытие такого долга никаких бюджетов не хватит.
Но и такой половинчатый проект вызвал настороженность в еврозоне. Негативно об идее отозвался канцлер Австрии Себастьян Курц, считающий, что подобные действия несут «моральные риски». Его министр финансов Гернот Брюмель прямо сказал, что республика отвергает «финансирование безвозвратных субсидий», а вместо покрытия старых долго Евросоюзу следовало бы «инвестировать в будущее».
Австрийцы в этом скепсисе не одиноки — вокруг них сформировалась «бережливая четверка», включающая Нидерланды, а также двух членов ЕС, но не еврозоны — Швецию и Данию. Позиция Финляндии неоднозначна, но президент Саули Ниинисте уже публично раскритиковал идею любых «бэйл-аутов» (финансовой поддержки за счет привлечения внешнего финансирования) в рамках Евросоюза.
В свою очередь на юге Европы сделку Макрона и Меркель всячески приветствовали. Премьер-министр Испании Педро Санчес оказался в числе первых, поздравивших лидеров Франции и Германии с заключением соглашения. Кстати, сама идея предоставления безвозвратных грантов была выдвинута месяц назад именно Санчесом — правда, замахивался он на куда большую сумму — €1,5 трлн. «Шагом в правильном направлении» соглашение назвал и итальянский премьер Джузеппе Конте.
Для Испании и Италии вопрос о внешней финансовой помощи сейчас является жизненно важным. Эти государства понесли самые тяжелые потери, количество смертей от коронавируса оказалось сопоставимым с показателями всего остального Евросоюза, вместе взятого. Вдобавок к этому крайне зависимые от туризма южноевропейские державы несут особенно большой урон из-за карантина. Стремительно растет безработица, а налогооблагаемая база сокращается еще быстрее. В результате и без того огромный государственный долг сейчас увеличивается примерно на 2–3% ежемесячно. Неудивительно, что просьбы о помощи всё сильнее начинают напоминать требования.
Системные пороки сохранятся
Финансовая система валютного союза внутри ЕС в период нынешнего кризиса подвергается суровому испытанию, напрямую следующему из ее общего несовершенства. Когда на рубеже веков в Брюсселе поспешно создавали архитектуру единого валютного пространства, к нему «забыли» прикрутить союз фискальный. Между тем одно без другого неизбежно будет работать плохо. Введение единой валюты потребовало от сильно отличающихся друг от друга стран с разной структурой экономики взять на себя единые обязательства. В то время как механизма выравнивания условий, нормального для федеративных государств, создано не было.
В результате некоторые государства получили все минусы валютного союза, но практически никаких плюсов. В Италии, к примеру, с введением евро по сути прекратился экономический рост. Возможности же девальвировать валюту, чтобы встряхнуть экономику и повысить конкурентоспособность, в условиях еврозоны, естественно, нет. «Карантинный» кризис все эти проблемы предельно обострил.
Евроскептицизм охватывает всё более широкие слои населения, даже те, кто раньше хорошо относился как к принятию евро, так и к членству в ЕС в целом. Согласно опросу исследовательского центра Tecne, проведенного в апреле, 42% итальянцев считают, что их стране следует выйти из Евросоюза. Для сравнения, в конце 2018 года таковых было только 26%.
Учреждение безвозвратных грантов является еще одной попыткой преодолеть эти противоречия. Однако, даже если идея будет продавлена Меркелем и Макроном через оппозицию «бережливой четверки» и других игроков, она, по всей вероятности, окажется лишь временной и паллиативной. Еврозона не сможет выжить без системной политики распределения, которая должна опираться на единую для всего ЕС налогооблагаемую базу. Но создание общей налоговой системы сейчас выглядит абсолютной фантастикой по политическим причинам.
