«В Рио каждая гандболистка из РФ прошла допинг-тест не менее двух раз»
Одним из главных событий для России на Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро стала победа женской гандбольной команды. Драматичные матчи в групповом турнире с Францией и Швецией, победа в дополнительное время в полуфинале с чемпионами двух предыдущих Игр — сборной Норвегии — и триумфальная точка в финале с теми же француженками. Одной из главных фигур этой олимпийской кампании стала вратарь Татьяна Ерохина. Изначально надежды российских болельщиков были возложены на голкипера «Ростов-Дона» Анну Седойкину, героиню мартовского олимпийского отбора в Астрахани, благодаря сэйвам которой Россия в последний момент получила путевку в Рио. Но в ходе группового турнира Игр Седойкина получила травму, и знамя команды пришлось подхватить Ерохиной, сумевшей спасти сборную в полуфинале и финале. В интервью корреспондентам «Известий» Алексею Фомину и Севастиану Терлецкому спортсменка рассказала о том, с какими чувствами она заменяла Седойкину, условиях жизни в Олимпийской деревне и будущем российского гандбола.
— Насколько тяжело было заменить Седойкину по ходу олимпийского турнира?
— Я, так же как и Седойкина, тренировалась все эти дни. И на игры ездила с ней, разминалась перед матчами в тренировочном зале, потом шла в душ, а оттуда — на трибуну, болеть за девочек. Я была в нормальной форме, поэтому была готова принять пост у Ани.
— Норвежский голкипер Катрин Лунде в полуфинале успешно заменяла свою коллегу в воротах на семиметровых ударах. Выходит, в гандболе отсутствие игровой практики для вратарей — не такая катастрофа, как в футболе?
— В нашем виде спорта за один матч могут поиграть сразу три вратаря одной команды. Поэтому и у норвежек была совершенно нормальная ситуация, когда заслуженный человек уровня Лунде в игровое время сидит на лавке, но под семиметровые тренер полагался именно на опыт Катрин.
— Почему тренер вратарей Павел Сукасян не поехал на Игры?
— Мы знали, что Павел Алексеевич не поедет — нас предупредили об этом заранее. Поэтому Сукасян полностью отработал с нами предолимпийские сборы. Он нас подготовил, он верил в нас. Перед нашим отлетом он сказал: «Давайте, девчонки, буду болеть за вас!» Мне до сих пор непонятно, почему Сукасян не поехал с нами, зачем нужны эти правила с ограниченной заявкой не только на игроков, но и на весь штаб. Мы на чемпионаты мира и Европы можем поехать в составе 18 гандболисток, а на Олимпиаду в заявочном листе могут быть всего 14 основных игроков и один запасной. Поэтому сама делегация здесь была сокращена, включая тренерский штаб. В финансовом плане, думаю, Федерация гандбола России (ФГР) могла бы взять Сукасяна в Рио.
— Из Рио звонили ему за советами?
— Честно говоря, нет. Гандбольный клуб «Луч» из Москвы, где Павел Алексеевич также работает тренером вратарей, в дни Олимпиады уехал на предсезонный сбор в Кисловодск и до сих пор находится там. Поэтому мы по-прежнему не смогли созвониться и даже с золотом Олимпиады друг друга еще не поздравили. Но он остается тренером вратарей сборной России. Думаю, скоро мы с ним встретимся и будем обсуждать наше выступление в Рио.
— В 2011 году вы ездили на чемпионат мира в составе сборной Казахстана. Почему решили изменить спортивную прописку?
— Это началось еще в тот момент, когда их команда отобралась на Олимпиаду-2008 в Пекине. Там гандбол развит не так сильно, и представители их федерации приезжали к нам в тольяттинскую «Ладу» просить игроков. Но тогдашний главный тренер команды Алексей Гумянов отказал. В итоге из россиянок в Пекин поехала только Татьяна Парфенова из «Звезды». Потом казахи еще несколько раз обращались к нам с предложением. И Евгений Васильевич Трефилов был не против. После возвращения с ЧМ-2011 мне полагалось ждать три года, чтобы получить право вновь выступать за Россию. Я за это время как раз успела родить ребенка и вновь набрать форму.
— Казахи сулили крупные премиальные натурализованным россиянкам?
— Девочки, поехавшие в составе их команды в Пекин, заработали очень хорошо. А на ЧМ-2011 премиальные были на уровне месячной зарплаты в клубе, поэтому у меня был в большей степени спортивный интерес.
— Сейчас в российском клубном женском гандболе выделяется «Ростов-Дон». Какая команда станет следующим полноценным топ-клубом?
— Сейчас будет вставать на ноги «Кубань» — туда приходит Евгений Трефилов. Этот клуб — детище Сергея Шишкарева, который сам из Краснодарского края и планирует развивать в регионе гандбол. Сейчас в клубном гандболе всё упирается в финансирование. Если это кому-то надо, то мы только за — конкуренция никому не помешает.
— Президент ФГР Сергей Шишкарев и главный тренер сборной Евгений Трефилов не раз сетовали на беспрецедентное количество допинг-тестов во время прошедшей Олимпиады. Сколько раз проверяли вас?
— Сразу по приезде всю команду в семь утра забрали на допинг-контроль. Заходят в одну комнату, видят пять человек — всех сразу берут с собой и ведут на проверку. На следующий день в семь утра офицеры WADA забирают еще пять человек. Третий день — идет проверяться еще одна пятерка. В итоге за три дня все 15 человек из заявки сдали анализы на допинг. Потом после каждого матча еще по два человека выбирались на допинг-контроль путем жребия. То есть у нас в команде есть люди, которые только в Рио минимум два раза сдали пробу. И это мы еще не считаем проверки в Новогорске перед вылетом в Бразилию...
— В Рио вы часто покидали Олимпийскую деревню и выходили в город?
— У нас было всего два дня выходных за все время нахождения в Рио. В первый из них была экскурсия по городу, на которую всю команду возили на автобусе. А во второй день по инициативе президента нашей федерации мы выезжали сначала в «Русский дом», а потом в рыбный ресторан. Мы все время перемещались за пределами деревни толпой, и не было такого, чтобы кто-то из нас один куда-то выходил.
— Как была устроена Олимпийская деревня в Рио в бытовом плане?
— Ремонт там не очень — видно, что всё сделано на скорую руку, тяп-ляп. Было очень грязно. Строительный мусор, заклеенный пол, ламинат еще в пленке... Бывало, что засорялись туалеты, отрывались косяки у дверей, падали ручки. Смешно, но ручку, кстати, нам так и не отремонтировали.
— У команды было эмоциональное истощение после полуфинала? Как удалось восстановить силы к матчу с Францией?
— Немного боялись, что не сможем морально настроиться на Францию. Но все прекрасно понимали: осталась одна ступенька. И мы как-то смогли спокойно собраться. Если вы смотрели трансляцию, то могли заметить, что после финала с Францией мы даже не плакали. Только смеялись. Потому что уже после норвежек отдали все силы, эмоции, выплакали все слезы.
Подписывайтесь на наш канал «Известия СПОРТ» в Twitter и Instagram
