Евгения Гришковца закопали в песочницу
Игровой конкурс кинофестиваля «Окно в Европу» продолжился двумя лентами: «ЖЖ» Александра Строева и «Метель» Глеба Глебова (он же Александр Гордон). Общего между ними нет почти ничего, за исключением того факта, что их создатели поднаторели не только в режиссерской профессии.
Александр Строев выступает на публике как фронтмен рок-группы «Каникулы Гегеля», а создатель «Метели» известен в первую очередь как телеведущий. Шансов на призы, пожалуй, больше у «ЖЖ» — картину Строева стоило бы наградить хотя бы за оригинальное визуально-постановочное решение.
Фильм сделан в нарочито театральном стиле: декораций — минимум, все сцены сняты в павильоне. Условность оформления компенсирована удивительно красивым изображением — мягким, живописно выверенным, «дышащим». Иногда выразительность визуального образа выходит на первый план, отрываясь от сюжета, изложенного весьма сумбурно.
«ЖЖ» рассказывает историю загадочной девушки Юю — ее жизнеописание (то бумажное, то электронное) читают два сотрудника «небесной канцелярии». Подростком Юю сбежала из дома, после чего потеряла память и очнулась через полгода в постели с другой девушкой — Леной...
Перед показом режиссер не без гордости отметил, что в фильме нет ни единого матерного слова (действительно редкость для конкурсной программы Выборга) и есть только один поцелуй. При этом он умолчал, что целуются женщины, а после следуют недвусмысленные (хотя и без натурализма) лесбийские ласки — как и мат, тема однополой любви стала частым атрибутом русского фестивального кино.
В «Метели», в отличие от «ЖЖ», мат есть, но смотрится лента совершенно целомудренно даже на фоне эстетского поэтического киновысказывания Александра Строева, что, впрочем, не делает ее лучше.
«Метель» — вольная фантазия на тему одноименного рассказа Льва Толстого. Действие происходит в наши дни. Главный герой — гламурный фотограф Лев Николаевич (Григорий Добрыгин). Однажды ему звонит странная бабушка. Причитая и приговаривая, она рассказывает, что няня Льва Николаевича померла и ее надо похоронить. Лева и рад бы не ехать, но бабка совсем одна и сама похоронить усопшую не сможет.
За указанным в титрах псевдонимом Глеб Глебов стоит телеведущий Александр Гордон. Именно он снимал «Метель», но после конфликта с продюсерами решил не подписываться под этой работой — счел, что фильм не удался. Поэтому в Выборге за режиссера пришлось отдуваться сопродюсеру Евгении Тирдатовой и исполнителям ролей второго плана Равшане Курковой и Леониду Мозговому. Впрочем, критиковать актеров за итоговый результат было бы несправедливо: они — то немногое хорошее, что есть в «Метели».
Фильм тяготит своей бессобытийностью. Герой попал ночью в метель, едва не умер, добрался до деревни, стал готовить похороны. Десять минут герой пилит доски для гроба, еще десять минут — разгребает снег руками... «Пили быстрее!» — кричат в зале и массово уходят, не дождавшись развязки. А ее и не будет. Зато в одной из сцен зачем-то появляются Дмитрий Быков, Ирина Хакамада и Николай Хомерики. В другой (сон Левы) мы видим Евгения Гришковца, которого дети закапывают в песочницу. Выглядит это как банальное хвастовство режиссера: смотрите, какие у меня друзья есть.
Второе — фильм поражает несостыковками: в деревне телефон не ловит, но бабушка как-то дозвонилась на мобильный Леве (а откуда номер взяла?); поехав зимой в глушь непролазную, Лева не взял шапку и не догадался заранее спланировать маршрут. Ну и так далее. Впрочем, можно сказать, что метафизическая драма не требует ответа на вопрос «почему?». Но она требует ответ на вопрос «зачем?». И отсутствие его — главный минус.
Фильм с похожей идеей (от столичного гламура — в зимнюю провинцию, к корням, искупать грехи) и несравненно более талантливый несколько лет назад снял Кирилл Серебренников. Назывался он «Юрьев день». Александр Гарриевич раскритиковал его в своем «Закрытом показе» в пух и прах. Видимо, фирменное высокомерие Гордона сыграло с ним злую шутку. Вот только в отличие от своего кающегося героя в провинцию Гордон не поехал, предоставив коллегам по съемочной площадке попытаться спасти в Выборге его детище. Или хотя бы достойно его похоронить.
