Если бы не название этого городка в саратовских степях, то случившийся в нем конфликт привычно окрестили бы «очередной Кондопогой»: имя карельского райцентра, памятного кавказским погромом 2006 года, давно стало нарицательным. Но Кондопога — темное слово, в котором до сих пор еще не все правильно ставят ударение. А вот Пугачев — имя символичное, оставляющее простор для буйного креатива. «Второй пугачевский бунт», «новая пугачевщина» — всё это мы уже услышали и еще услышим не раз: есть люди, которым очень хочется, чтобы город Пугачев открыл новую, куда более напряженную главу в истории межнациональных отношений в России.
Между тем события в Пугачеве развивались по самой обычной схеме, в отправной точке которой мы непременно встречаем кабак, трактир, шалман — словом, злачное заведение с дурной репутацией. В данном случае таким заведением стал бар «Золотая бочка». И творилось в этом баре то же самое, что творится в каждом баре российского захолустья каждый божий день. Бармен наливает напитки, диджей ставит популярные диски, а веселая молодежь, еще не разбившаяся на национальные группы, пьянеет, общается и увлекает друг друга в танец. А какие же танцы в провинции без мимолетного любовного треугольника, без ссоры двух парней из-за девушки? И такая ссора, разумеется, была, а потом была драка, уже за стенами бара, и один из ребят упал на землю, чтобы никогда больше не встать, а другой спрятал в карман окровавленный скальпель.
Здесь мы еще не видим ничего, кроме нелепой трагедии двух людей — убитого и убийцы. Но вот настал новый день, и жители городка обнаружили, что сама по себе бездарно пролитая кровь — вовсе не самое главное в этом происшествии. Самое главное, по мнению взволнованных людей, — национальность убийцы и жертвы. Убит был Руслан Маржанов, 20-летний бравый десантник, только что ушедший на дембель. Это — «наш». Убийца — 16-летний чеченец, «чужой». И теперь все «чужие» должны ответить. А дальше — митинг, еще митинг, попытка погрома местных чеченцев, попытка перекрытия автотрассы Самара–Волгоград. И толпа, скандирующая перед главой местной администрации: «Выселить, выселить!».
Не осталась в стороне и блогосфера. Кто-то откопал видеозапись прошлого месяца с российскими миротворцами, едущими на БТР по улицам Пугачева, и пустил гулять в Сеть: «Власть бросила армию на подавление народного восстания!» — а в это время на главной площади городка стояли лишь немногочисленные полицейские в синих рубашках.
Но как ни раздувай конфликт со стороны, все подобные заварухи оканчиваются одинаково. Толпа бывает решительной, бывает агрессивной, она может метаться туда и сюда, бить, жечь и ломать, но у нее нет мозга. Толпа — амеба, простейшее, состоящее из людей. Толпа рассыпется, и составлявшие ее люди уже не вспомнят, что они были в толпе. Но лозунги, выкрикиваемые толпой, надолго повисают в воздухе.
Что нам делать с лозунгом «выселять»? Саратовская полиция обещает теперь провести проверку документов, установить нарушителей миграционного режима и в самом деле их выдворить за пределы области. Что ж, это ее работа, которую она должна делать постоянно, а не только вослед площадным крикам. Но если речь идет не только о нарушителях конкретных законов, а обо всей чеченской диаспоре Пугачева, которую местное население считает «чужими», то понятно, что ее выселение юридически невозможно, иначе нам придется перестать говорить о свободе передвижения в стране, да и вообще перестать говорить о единой стране, поделить страну на бантустаны, особые районы, оккупированные территории. Значит, что имеют в виду люди, которые требуют «выселять»? Отделение Кавказа по никому не понятной линии, не больше и не меньше.
А теперь оценим абсурд ситуации: как от копеечной свечки может сгореть город. Драка двух не очень трезвых, мало что знающих, мало что видевших в этой жизни юнцов выводит на площадь отцов и матерей семейств. Слух о новой горячей точке разносится по всей стране, и миллионы думающих людей начинают думать о том, что с этим делать: выселять — не выселять, отделять — не отделять. Эти думы перетекают в партийные программы, депутатские запросы, резвые административные инициативы. Мы вновь слышим и вечные истины о необходимости развивать экономику малых городов, занять молодежь спортом, и традиционно бредовые прожекты традиционных носителей бреда. Пугачев, как когда-то Кондопога, становится увесистым аргументом. Одни говорят: «Не допустим повторения Пугачева!» Другие: «Ужо будет вам новый Пугачев!» И люди, включая федеральных ньюсмейкеров, уже не задумываются, что ими, по сути, манипулирует бармен «Золотой бочки», бессчетно льющий свое колдовское зелье в стеклянные кружки.
Нужно трезветь. Нужно уметь вежливо отказываться, когда пугачевский бармен услужливо предлагает вам еще один бокал отравы за счет заведения. Пренебрегать дармовым поводом потерять голову.
