Компенсационный налог — единственная альтернатива гражданской войне
У вас ничего не украли — у вас ничего не было.
Евгений Ясин
Великая ложь приватизации, как и других либеральных реформ, — тяжелейшего преступления против России со времен нападения Гитлера, — должна быть разоблачена и исправлена.
Приватизация 1990-х была не просто грабительской, но кровавой. На наших кладбищах вопиют к небу целые кварталы могил погибшей тогда молодежи. Криминальный беспредел был во многом связан с массовым захватом общенародной собственности, устроенным для прикрытия передачи ее лучшей части в руки «нужных» людей. Лишь через 20 лет после начала либеральных реформ, в феврале 2012 года, Путин признал несправедливость приватизации и, пусть и в общей форме, указал на необходимость урегулирования ее последствий.
Приватизация была нужна либералам, чтобы обогатиться самим и выкормить свою опору — класс спекулянтов, ставший «офшорной аристократией». На это пошли не «ничьи», как нам лгут уже два десятилетия национального предательства, а наши деньги: в Советском Союзе прибыль эффективных госпредприятий шла на финансирование «общественных фондов потребления» — бесплатного образования, бесплатного здравоохранения, бесплатного жилья, почти бесплатного отдыха, — о принципиальной невозможности которых твердят либеральные пропагандисты.
Да, если рассовать прибыль лучших предприятий по карманам олигархов, народу не останется ничего. Но крупный госсектор позволяет создавать общественные, а не только частные блага. Недаром падение уровня жизни, начавшееся в 1990–1991 годах, стало необратимым именно в ходе приватизации, — и выезжающие в «замкадье» видят: большинство россиян даже сегодня живут хуже, чем при «проклятых коммуняках».
Приватизация шла отнюдь не «по закону», и «правовой нигилизм», на который любят сетовать либеральные реформаторы, вызван их собственными действиями.
Ее главный итог — раскол общества на ограбленных и ограбивших.
Эта пропасть разрывает живую ткань нашей страны. Единство России должно быть восстановлено, ибо разорванным телом нельзя сделать ни одного шага: такова жизненная потребность нашего народа. Но стихийное засыпание этой пропасти, как мы помним по «красногвардейской атаке на капитал» и гражданской войне, засыпает в ней массы ни в чем не виноватых людей.
Лозунг «грабь награбленное» уничтожает экономику, а рабочие знают, что завод-кормилец выше справедливости.
Между тем способ цивилизованного восстановления единства нации есть, хотя и требует ответственного, а не офшорного государства.
После «дешевой приватизации», проведенной в Великобритании Тэтчер, английское общество потребовало восстановления справедливости. Выходом стал налог на не заработанное, а «надутое ветром», как тогда говорили, богатство — компенсационный налог в размере разницы между стоимостью актива и платой за него в ходе несправедливой приватизации.
В России разумно ограничить применение компенсационного налога источниками сверхприбылей, прежде всего приватизированными в рамках залоговых аукционов — кристально чистого и прозрачного преступления.
В 1995 году самые сладкие куски экономики были переданы в частные руки в обход Госдумы: Ельцин подписал указ в августе, когда депутаты были на каникулах.
Залоговыми аукционами сохранили Ельцина у власти, создав олигархов, которым отдали лучшие предприятия так, чтобы все понимали: если победит Зюганов, им вернут этот кредит, а предприятия — государству.
Схема залоговых аукционов проста: в бюджете нет денег, надо взять кредит у бизнеса, дав ему в залог под этот кредит лучшее, что осталось в госсекторе. Кредиты предоставлялись в основном из средств бюджета, размещенных в олигархических банках: государство отдавало свои активы за свои же деньги.
Идея компенсационного налога возмущает либералов: как можно облагать им добросовестного приобретателя, купившего у приватизатора заведомо краденый комбинат?
Но перекупающий у жулика часы за 10% их стоимости знает, что он делает. И в случае завода спекулянты точно так же знают, что перекупают краденое, — и несут связанные с этим риски.
Другая проблема компенсационного налога в том, что он нанесет предприятиям серьезный и внезапный ущерб. Так как справедливость — инструмент созидания экономики, а не ее разрушения, плательщик компенсационного налога должен иметь право отдать его не деньгами, а «натурой», то есть акциями. Это накажет владельцев-«паразитов», отделив их от тех, кто своими усилиями повысил капитализацию.
Россия стоит сейчас перед выбором не между компенсационным налогом и сохранением status quo, а между ним и беспощадной, разрушительной революционной конфискацией.
Компенсационный налог — единственно доступный цивилизованный путь к укреплению и частной собственности, и рынка, и справедливости. Это путь к гармонии — и социальной, и экономической.
Хотя либералы, уподобляющие критику олигархов чуть ли не антисемитизму, а чтение Уголовного кодекса — призывам к сталинскому террору, вероятно, не захотят осознать это.
Автор — директор Института проблем глобализации
