Бремя утопий
Каждой эпохе свойственна своя литература, и в России это выражено, как всё и всегда, предельно контрастно. Сравним русскую прозу конца XIX века и 20-х годов прошлого столетия, литературу 30-х годов и послевоенную, книги, вышедшие в 60-е и в 80-е. Возникнет ощущение, что эти книги писались вообще в разных странах, ну, или разделяли их века. И каждый раз, вычленив из общего потока литературы главное, можно очень неплохо понять то время.
Попробуем понять наше?
Загляните в интернет - половина пользователей скачивает "Доктора Хауса", а вторая рассуждает о том, как бы хорошо было устроить все в мире иначе... поутопичнее. В желании человека пофантазировать на темы идеального миропорядка нет ничего удивительного. Слегка образованный человек, поднапрягшись, вспомнит, что утопия - роман об идеальном мире, а само название "Утопия" придумал Томас Мор, чуть более эрудированный - что утопия переводится с греческого как "место, которого нет", и уж совсем начитанный и знающий вспомнит "Государство" Платона и ехидно заметит, что в идеальном государстве у самого нищего землепашца будет не менее трех рабов.
Утопия - жанр мучительный. Ведь для писателя главное - конфликт, борьба идей, столкновение характеров. В утопии конфликтов быть не может, там уже и так все хорошо. Но утопии писали всегда и писать всегда будут. В Советском Союзе этот жанр, как ни странно, был востребован и одобряем - вот только будущее надо было описывать коммунистическое. В этом будущем люди жили в высоких, красивых, белых, панельных домах, посреди Москвы высились гигантские статуи двух друзей, проложивших людям дорогу к счастью (разумеется, это были Ленин и Сталин), а конфликты выглядели примерно так: "Эх, Вася, ты сегодня перевыполнил план сильнее, чем я! Ничего, завтра я поднажму!" Впрочем, и советская утопия дала прекрасные, настоящие книги, к примеру произведения братьев Стругацких из цикла о "Мире Полудня". Достаточно было лишь обойти острые вопросы (скажем, как это удается в интернатах воспитывать всех людей моральными и добрыми), навязшее в зубах слово "коммунизм" заменить на "Мир Полудня", а конфликты между людьми свести в сферу научных споров и трудных этических ситуаций.
Развал СССР породил конечно же огромное количество новых утопий. В некоторых из них будущий счастливый мир описывался, по сути, таким же, как у Стругацких, только коммунизм был полностью табуирован, а все достижения списывались на прогресс науки и технологии. Другие авторы с энтузиазмом стали воспевать счастливое демократически-капиталистическое общество, к которому мы непременно придем. Увы, демократия и капитализм скоро перестали вызывать массовый восторг как у читателей, так и у самих авторов. Прогресс науки, как вскоре стало ясно, совершенно не связан с человеческим счастьем. И это вызвало появление, наверное, самой интересной и необычной из постсоветских утопий - цикла романов Хольма Ван Зайчика (под этим псевдонимом скрываются два питерских писателя) "Плохих людей нет".
И вот здесь я прекращаю свой "исторический" экскурс и хочу отметить одно обстоятельство: всегда и во всех утопиях корни построения счастливого мира лежали в настоящем. Коммунизм, наука, капитализм, воспитание, технический контроль над сознанием людей, прилет добрых инопланетян - все что угодно, убедительное или не очень, но авторы в меру сил пытались представить, как будет построено будущее. В романах Хольма Ван Зайчика прозвучал очень тревожный звоночек - корни утопии оказались в далеком прошлом. Залогом процветания огромной евразийской империи, соединившей Россию (а точнее, территорию, которую в реальности занимал СССР) и Китай, стал заключенный в древности союз между русскими князьями и татаро-монголами. Сплавившись воедино, проникнувшись конфуцианством, люди создали действительно привлекательное (хотя и описанное с изрядной иронией) государство...
А почему звоночек тревожный? Утопия - это в чистом виде мечта. Неагрессивная, наивная, трогательная мечта о том, "как заживем-то хорошо!" И если писатели перестают находить для своих воздушных замков хотя бы самую слабую почву под ногами - это очень плохо.
Замечательный писатель Вячеслав Рыбаков, один из соавторов Ван Зайчика, попробовал было несколько лет назад написать новую утопию, роман "Звезда Полынь", и придумал для обоснования утопии абсолютно интеллигентский (безо всякой негативной коннотации) ход - мечтающий о процветании России олигарх тайно собирает вместе лучшие умы, строит заводы, возрождает старые советские научные наработки, чтобы проложить людям дорогу в космос и тем самым дать стране новую национальную мечту. Но ощущение такое, что где-то на середине романа автор сам утратил веру в такой сценарий. Отсюда и скомканный финал книги, и не написанное продолжение...
Но я начал писать эту статью вовсе не для того, чтобы рассказать об истории современной русской литературной утопии. Дело в том, что новые утопические книги (а они появляются) тревожат меня еще больше (хотя, казалось бы, что может быть тревожнее, чем фантаст, не находящий повода для мечты?).
В новых утопиях будущее России выглядит вполне благопристойно. Это могучая страна (а чаще даже звездная империя). Люди в ней сыты, веселы и здоровы. Правит Россией, как правило, император (времена, когда судьбы Земли решали ученые и учителя, явно остались в 60-х годах прошлого века). Ни в могучей стране, ни в звездной империи, ни в императоре я лично ничего дурного не вижу (это американцы в четвертой серии "Звездных войн" стыдливо объявили, что принцесса - это выборная должность). Император? Да хоть бы и падишах. Меня пугает то, каким новые российские авторы видят путь к своей утопии, к своему светлому будущему.
Как правило - это война. Как правило, это мировой катаклизм, в котором рушатся государства и гибнут целые народы, цивилизация отбрасывается за ненужностью, а на первый план выступает право сильного. И вот в подобного рода катаклизмах Россия немедленно оживает, укрепляется и начинает процветать... разумеется, на военно-патриотической (иногда еще на православной, языческой или строго атеистической) основе.
Такое ощущение, что вырастает поколение писателей, которые убеждены: мы умеем только воевать, делать оружие и умирать за Родину. Наша страна, по их мнению, не станет великой и счастливой обычным путем - строя дома и дороги, воспитывая детей, летая к звездам. Вначале обязательно надо все разрушить... вот тогда-то мы себя и проявим!
Их патриотизм несомненен - но это патриотизм того рода, когда "что ж вы такие умные, а строем не ходите?". Такой патриотизм прекрасно работал и создавал государства в ту пору, когда рогатина почти на равных конкурировала с мечом, но уже во время Русско-японской войны 1904-1905 годов доказал свою несостоятельность.
Можно, конечно, сказать: ну и что тут такого страшного? Ну, есть такие авторы, для которых будущее видится лишь в цвете хаки и дыме пожарищ. Есть читатели, которые читают таких авторов... Да ничего страшного в общем-то. Такие книжки всегда были. Вот только раньше их не называли утопиями. Всегда добавляли приставку "анти".
