Дина Рубина, Марсель Дюшан и русский рок: главные книги декабря
«Наполеонов обоз» Дины Рубиной добрался до места назначения, Атлантида русского рока брезжит из глубины, а Марсель Дюшан раскрывает тайны реди-мейдов. Январские праздники — лучший способ наверстать упущенное и прочитать последние новинки. «Известия» рассказывают, что можно взять с собой в отпуск.
«Наполеонов обоз. Книга 3. Ангельский рожок» — Дина Рубина
Последняя часть трилогии вышла в самом конце года, но уже взлетела в топах книжных продаж. Теперь, наконец-то, можно оценить общую архитектуру этого действительно грандиозного замысла. «Наполеонов обоз» — удивительный роман не только в контексте литературной биографии Дины Рубиной (по объему и масштабу с новой работой сопоставима только «Русская канарейка»), но и, наверное, для всего нашего литературного процесса. А всё потому, что темы и сюжеты, казалось, бесповоротно присвоенные женской сентиментальной прозой, вдруг вернулись в большую литературу.
Роман рассказывает «всего лишь» о великой любви длиной в жизнь — точнее, двух жизней, слившихся в одну. Перед читателем пройдут множество микромиров и сообществ, куда нелегкая заносит героев — и израильская тюрьма, и цыганская вольница, и шаржированная литературная богема, в обитателях которой несложно разглядеть всем известных персонажей. Есть тут и про заявленные в названии сокровища французской армии. Но на острие — судьба Аристарха и Надежды, которых с первой же книги автор сравнивает с Орфеем и Эвридикой, как бы предупреждая — просто и счастливо не будет.
«100 магнитоальбомов советского рока» — Александр Кушнир
Это переиздание старой книги почти 20-летней давности, которая успела стать культовой. Все знают про взлет русского рока конца 1980-х. Песни «Кино», «Аквариума» и множества других групп не исчезают из культурного оборота и сегодня. Однако, как ясно дает понять бестселлер Александра Кушнира, то лишь верхушка айсберга. Существует целая Атлантида полузабытых или вовсе канувших в небытие коллективов, которые внесли свой вклад в развитие нашей музыки и остались в памяти и сердцах людей своего поколения.
Конечно, летописец не обошел вниманием бесспорные имена — что Москвы, что Петербурга, что уральского рока и сибирского панка. Но не менее интересно читать и про диковинки вроде эмбиент-альбома «Легкое дело холод» ижевцев «Стук бамбука в 11 часов» или психоделической «Студии-13» магаданской группы «Восточный синдром». Книга, скажем сразу, небесспорная (например, здесь вовсе не упоминаются «Оловянные солдатики», записавшие первый в стране магнитоальбом), но фактически не имеющая ни конкурентов, ни аналогов в нашем музыкальном нон-фикшене.
«Марсель Дюшан. Беседы с Пьером Кабанном»
«Беседы с Пьером Кабанном» — не первое издание AdMarginem и музея «Гараж», посвященное Марселю Дюшану. Ранее в серии «Критические биографии» вышла монография Каролин Кро, теперь же решено дать слово самому изобретателю реди-мейда (готовый предмет из обычной жизни, помещенный в музейный контекст) и автору знаменитого «Фонтана».
Французский журналист и арт-критик Пьер Кабанн взял несколько интервью у Дюшана в 1966 году, за два года до смерти мэтра. В беседах Дюшан последовательно рассказывает о своей жизни и творчестве, вспоминает великих коллег и коллекционеров, раскрывает происхождение идей. В частности, признается, что первые реди-мейды появились почти как шутка, без всякой глубокой концептуальности.
Надо признать, вопросы Кабанна скучноваты и педантичны: он будто держит в руках список работ Дюшана и расспрашивает о каждой. Но и сам художник немногословен: кажется, он пересиливает себя, погружаясь в прошлое и описывая обстоятельства созданий тех или иных произведений. Тем не менее, для истории искусства это ценный документ: и руководство по творчеству одной из ключевых фигур арт-мира, и свидетельство очевидца бурной художественной жизни первой половины XX века.
«Искусство с 1900 года: модернизм, антимодернизм, постмодернизм»
Энциклопедия выходит у нас уже в третьем издании, и снова она дополнена новыми текстами: теперь вместо 122 глав — 130. Это рассказы о развитии синтетического кубизма, раннем экспериментальном кино, бразильском неоконкретизме, постмодернистской архитектуре, московском концептуализме, зарождении квир-искусства, южноафриканской фотографии и нынешнем развитии музеев. Сделано и новое введение.
Разумеется, даже с дополнениями книга всё равно не может претендовать на создание исчерпывающей и единственно верной картины истории искусства. Но, пожалуй, максимально приближается к этой цели. Повествование разделено по годам — 1900-й, 1901-й и так далее подряд вплоть до 2010-го, а потом, в качестве эпилога, 2015-й. Причем на некоторые годы отведено по две-три главы.
Авторы (Розалинд Краусс, Хэл Фостер, Ив-Ален Буа, Бенджамин Х. Д. Бухло, Дэвид Джослит) не просто описывают ключевые события — открытия выставок, появление новых художественных течений и стилей, — но и предлагают анализ, встраивают факты в широкий контекст. Широкой публике текст может показаться перегруженным и чересчур искусствоведческим, а поток имен и терминов — утомительным, но если читать книгу последовательно и понемножку плюс не лениться вдумчиво смотреть упоминаемые произведения (иллюстративный материал, кстати, в самом издании довольно обширный), этот новый мир не может не увлечь.
«Сенежская студия. Евгений Розенблюм. 1964–1991» — Евгений Розенблюм, Андрей Боков, Игорь Прокопенко, Эдуард Кубенский
Оттепель у большинства ассоциируется с кино и литературой, однако мощный взрыв произошел едва ли во всех областях — в том числе в дизайне. Именно в 1960-е заработала знаменитая «Сенежская студия» — как кратко называли постоянный семинар Центральной учебно-экспериментальной студии художественного проектирования Союза художников СССР. Это уникальная лаборатория, где учебный процесс был прямо связан с практической деятельностью. Сюда съезжались художники со всей страны, чтобы раскрепоститься и приобщиться к новой, нетипичной форме творчества.
Прекрасно изданный том рассказывает о почти тридцатилетней истории студии и о ее создателе Евгении Розенблюме. В книгу вошли его избранные статьи, проекты, созданные на семинарах, воспоминания и аналитические статьи учеников и коллег, а также множество уникальных фотографий и прочие материалы. Ориентировано издание прежде всего на специалистов, но небесполезно и для широкого читателя, ведь ее сквозной сюжет обывательски понятен всем — проникновение эстетики в наш быт и очеловечивание бездушных вещей, повсеместно окружающих нас.
