«Не смог остаться в стороне»
Приближается пятая годовщина конфликта в Донбассе, особенностью которого стало широкое интернациональное движение. В 2014–2015 годах в ряды ополчения ЛНР и ДНР влились сотни новобранцев со всего мира — от Сербии до Бразилии. После заключения Минских соглашений и наступления окопной фазы войны, число их сократилось в разы. Однако несмотря на затяжное перемирие, на позициях до сих пор продолжают стоять те, кто променял когда-то уют родного дома на землянку в чужой стране. Специальный корреспондент «Известий» встретился с иностранцами-добровольцами и узнал, почему в свое время они приехали в Донбасс и не покидают его сегодня.
Европа — мать, Франция — отец
Один из таких добровольцев — 56-летний француз Эруан Кастель (позывной «Алавата»), снайпер бригады «Пятнашка», бывший капитан армии НАТО, приехавший на Донбасс в самом начале 2015 года.
— По профессии я офицер-разведчик, по национальности бретонец, — рассказывает Алавата. — Во время холодной войны участвовал в наблюдении за советскими базами в Восточной Европе. Тренировал легионеров на Корсике. Воевал в Бирме. После окончания службы вернулся в Бретань, где на торжествах исполнял народные бретонские песни и показывал приемы реслинга. А еще боролся за независимость родного региона.
Эруан Кастель (позывной «Алавата»), снайпер бригады «Пятнашка», бывший капитан армии НАТО
В начале 2000-х, говорит Кастель, он на целых 15 лет уехал во Французскую Гвиану, где жил в крохотной деревушке Туэнке индейского племени уайна. Там в качестве гида он сопровождал группы путешественников и ученых. Периодически вчерашний военный выходил в интернет, чтобы знать, что происходит за границами безмятежных джунглей. В 2013-м узнал о таком понятии, как «украинская революция достоинства». А в 2014-м увидел, как в Европе разворачивается полномасштабная война.
— Для меня было очевидно, что это очередной западный переворот, — делится француз. — Видя, что западные СМИ освещают ситуацию на Украине однобоко, я начал вести блог в поддержку Донбасса и публиковать статьи, которые пользовались большой популярностью. Да, я бывший офицер армии НАТО и долгое время являлся частью западной системы. Но со временем, после бомбардировок Югославии, после войн в Африке, а также чтения трудов Хайдеггера, Карла Шмидта, Алена де Бенуа, Александра Дугина и других философов, я стал смотреть на происходящее другими глазами. Запад сегодня проводник мондиализма — проекта единого мирового управления, и я не хочу иметь к этому никакого отношения.
Поводом для приезда Эруана в Донбасс стала трагедия в Одессе и последующий ракетный обстрел Луганска. В ДНР он приехал в разгар зимы, и практически сразу попал в пекло Дебальцевской операции. Тогда же взял позывной «Авалата»: так называют красных тропических обезьян, которые, по словам Кастеля, любят петь. После воевал под Марьинкой, в районе Докучаевска, на Спартаке. С 2017-го стоит на одном из самых сложных участков в окрестностях Донецка — в Авдеевской промзоне.
— У французов, как и у немцев, есть понятие — Fatherland — отечество, для меня это Франция, — объясняет Алавата. — А есть более широкое понятие — Родина, то есть мать — это Европа, где мы объединены общей цивилизацией. Так вот, Донбасс я воспринимаю как часть Европы, а значит, как часть своей Родины. И я не мог оставаться в стороне, когда началась агрессия против республик. Это всё равно, что пройти на улице мимо женщины, которую избивают. Да, многие иностранцы, в том числе французы, сейчас покинули Донбасс. Но для меня ничего не закончилось. Потому что женщину продолжают бить. Если я буду жив, я вернусь в Амазонию, в свой лес. Но пока мое место в Донецке.
Всё свое
Сербу Дарко Павловичу 25 лет. Он однополчанин Алаваты. В Донбасс приехал в начале 2015-го — ему едва-едва исполнился 21 год. Прежде служил по контакту в сербской армии. Переломным моментом в своей жизни считает все те же чудовищные события в Одессе, которые несколько месяцев не давали покоя.
Дарко, доброволец из Сербии
— Начал искать варианты — как попасть в ДНР, — рассказывает Дарко. — Списался с одним сербом, он сказал: «Помогу». Но прошел месяц, другой –— тишина. И я понял: надеяться на кого-то бессмысленно. Взял билет на самолет до Москвы. Там — на поезд до Ростова-на-Дону. О своем решении дома никому не говорил. Боялся, что информация может попасть в полицию, и меня задержат в аэропорту. Позвонил маме и отцу только в Ростове.
Прибыв в Донецк, Дарко подошел к первым попавшимся людям в форме. И спустя несколько дней уже выдвигался в составе одного из полков на позиции — в район Широкино.
— Это был самый сложный период, нас непрерывно обстреливали из танков, минометов, артиллерии, «градов», — вспоминает солдат. — Затем Старомихайловка, Александровка. Сейчас стоим на «промке». Ситуация на фронте не сильно изменилась по сравнению с тем же 2015 годом. Единственное – по жилым кварталам так не долбят.
На вопрос, не устал ли от позиционной войны, отвечает: «Да, тяжело. Обстрелы. Холодно. Окопы в ледяной земле роешь…»
И тем не менее уходить из армии сербско-донецкий боец не собирается. И говорит, что ни разу не пожалел о том, что приехал.
— Если бы дома остался, наблюдая войну через сеть — вот тогда бы пожалел. Не нужно обманывать себя. Чувствуешь, надо ехать — значит, надо ехать.
Про добровольцев-земляков говорит, что большинство вернулись домой. В Донецке остались двое-трое сербов, еще столько же в Дебальцево. Кстати, на родине с самого начала 2015 года Дарко так ни разу и не был. С одной стороны, денег не много на такие перелеты. Но главное — не хочется уезжать. «Всё свое, как будто родился здесь». Жить после войны Павлович планирует в Донбассе.
Призвание — музыка
Есть и те, кто прибыл в Донецк воевать, но, отложив оружие, нашел себя в мирной жизни. Среди таких добровольцев — 30-летний Франсуа Мод д`Эме, уроженец французской провинции Шампань. После школы он поступил в престижную военную Академию Сэн Сир, окончив ее в звании старшего лейтенанта.
30-летний Франсуа Мод д`Эме из Франции
— Офицер во Франции — это очень благородная профессия, -— рассказывает Мод д`Эме. — В Академии нас учили быть безупречными во всем — честными, храбрыми, верными. Заботиться о других людях, как о своих детях. Защищать страну, потому что нет ничего выше. Однако, когда я понял, что мне придется стать участником войн, которые развязывает НАТО в интересах больших торговых компаний, лететь в Афганистан и убивать простых крестьян, то понял — нет, как бы не так! И уволился.
По словам Франсуа, во Франции сегодня наблюдается кризис самоидентификации. История в школе изучается мало, традиции отрицаются. Признаются только две национальные святыни — Великая Французская революция и Шарль де Голль, остальное в опале. Уважительное отношение к прошлому — дурной тон. Страной заправляют участники студенческих волнений 1968 года, сторонники «нового человека» — гражданина мира. При этом многие французы, в том числе молодежь, не согласны с таким диктатом глобализма.
— Почему я выбрал сторону Донбасса? -— объясняет француз. — Потому что жители ДНР и ЛНР защищают свою землю. И они в этом смысле очень похожи на тех французов, которые защищали свою землю в прошлые века. В Донецке я нашел те ценности, которые были у моих бабушек и дедушек и которые нынешним поколением практически утеряны.
Франсуа провел на передовой под Донецком полгода (в том числе в составе «Пятнашки»). Однако, поняв, что война окончательно превратилась в окопную — уволился. Но во Францию не вернулся.
Ополченцы Донецкой народной республики (ДНР)
— Я нашел здесь свое призвание — музыку, — говорит собеседник. — Считаю, что русские народные песни и романсы лучше всего раскрывают вашу душу и характер. Раньше я занимался вокалом, поэтому стал выступать в донецких ДК, школах, на фестивалях, пел «Я помню чудное мгновение», «Темную ночь», «Вечер на рейде», французский шансон. Летом мне посчастливилось поступить в Донецкую государственную музыкальную академию на отделение академического пения. В армию возвращаться не планирую. Всему свое время. В Донецке сейчас у меня сейчас вся жизнь.
