Было время, когда развитые страны уверенно позиционировали себя в качестве лидеров мировой экономики по либерализации рынков и борьбе с протекционизмом. Известно высказывание Уинстона Черчилля: «Протекционизм — это искусство делать бизнес с убытками». Искусство в данном случае скорее политическое, в то время как убытки — экономические. Стратегия торговых ограничений — верный путь к снижению потенциала торговли как двигателя экономического роста. Несмотря на то что западный мир заучил либертарианские истины, разворот в торговой политике ряда развитых стран, прежде всего США, в последние несколько лет свидетельствует о курсе на протекционизм. Причем со стороны американского руководства следует не только серия торговых ограничений по отношению к ключевым торговым партнерам, но и пересмотр региональных интеграционных соглашений, а также критика международных экономических организаций, например ВТО.
Для США такая политика может дать эфемерные и весьма мнимые дивиденды в виде снижения торгового дефицита с отдельными странами. В то время как основным и более долговременным следствием станет снижение роли США в мировой экономике и сокращение потенциала внешней политики по выстраиванию торговых альянсов.
Эффект дополнительных рабочих мест, которые США могут получить от введения торговых ограничений за счет импортозамещения, будет во многом ограничиваться ухудшением возможностей американских производителей на зарубежных рынках. В то же время с политической точки зрения, как и в период торговых ограничений администрации Буша, нынешние протекционистские меры в сфере металлургии могут дать правящей администрации дополнительные голоса на выборах в так называемых колеблющихся штатах (swing states).
Для мировой экономики действия США — это переход к «политике взаимности», основанной не на торговой либерализации (как в ВТО), а на торговых ограничениях (как в период «торговых войн»). Другими словами — это череда обмена санкциями, которая будет последовательно сужать возможности для поддержания экономического роста мирового хозяйства.
При этом наибольший риск для самочувствия финансовых рынков будут представлять ограничения по линии США–Китай и США–ЕС — в силу значимости и масштаба этих связей.
Важно отметить асимметрию в фазах торговой либерализации и протекционизма в мировой экономике. В условиях нарастания импульсов к открытию рынков или вступления новых членов в ВТО либерализация часто носила односторонний характер, в то время как в условиях торговых противостояний протекционизм редко остается без ответа. По сути, фаза протекционизма — это капкан для мировой экономики, из которого крайне трудно выбраться в силу постоянного обмена торговыми ограничениями между странами.
Однако ключевым негативным фактором для мировой экономики может стать не столько количественное замедление темпов ее роста, сколько качественное ухудшение системы экономического взаимодействия между странами. В этом отношении протекционизм является серьезным ударом по многостороннему регулированию экономики и международным организациям — больший вес в проводимой экономической политике начинают приобретать региональные интеграционные группировки и отдельные государства. Экономическое пространство в мировом масштабе становится более фрагментированным — усиливается непредсказуемость политики стран, а протекционизм становится одним из главных факторов риска при оценке перспектив и устойчивости инвестиционных процессов.
Что же касается ВТО, то волна протекционизма со стороны США еще больше подрывает работоспособность данной организации. На протяжении нескольких десятилетий страны, которые сейчас входят в ВТО, не могут запустить новый полномасштабный раунд торговой либерализации из-за разногласий между развитыми и развивающимися государствами. С другой стороны, американский протекционизм прибавит работы органу урегулирования споров (ОУС) и проверит действенность этого органа ВТО в нейтрализации протекционистских тенденций в мировой экономике.
При этом можно ожидать, что на фоне американского протекционизма развивающиеся страны могут активизировать усилия по выстраиванию собственных интеграционных альянсов — по линии «Юг-Юг». На фоне ослабевания интеграционных импульсов в развитых странах (ЕС, НАФТА) развивающиеся государства уже создают новые платформы сотрудничества, такие как БРИКС+, соглашение между странами МЕРКОСУР, Южноафриканского таможенного союза и Африканской континентальной зоны свободной торговли. При этом, как в начале 2018 года отмечали представители российского Министерства иностранных дел, платформа БРИКС+ может стать основой для «интеграции интеграций» ключевых региональных группировок развивающихся стран и таким образом в значительной степени способствовать росту открытости в мировой экономике.
Облик мировой торговой системы в условиях американского протекционизма будет меняться. На фоне потери позиций развитых стран продолжится усиление развивающегося мира. Например, Китай может воспользоваться данным периодом для продвижения таких инициатив, как «Один пояс — один путь», которые основываются не столько на свободе торговли, сколько на инфраструктурной сопряженности различных регионов развивающегося мира.
Для России это также станет дополнительным импульсом к активизации евразийской интеграции и созданию альянсов с развивающимися странами для нейтрализации санкционного и протекционистского давления со стороны Запада.
Автор — главный экономист Евразийского банка развития
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
