«ШОС только выиграла от своего расширения»
До саммита ШОС в китайском городе Циндао остается меньше месяца. В этом году он пройдет в новом, восьмистороннем формате — уже с участием Индии и Пакистана. «Известия» побеседовали с постоянным представителем России при секретариате организации Дмитрием Лукьянцевым и выяснили, что нового готовит июньская встреча на высшем уровне.
О расширении ШОС
— Июньский саммит в Циндао ознаменует год с момента принятия в ШОС Индии и Пакистана. С точки зрения Москвы, какие преимущества и проблемы привнесло членство этих стран в организации?
— Прошедший год был очень насыщенным и содержательным. В Циндао Индия и Пакистан впервые выступят в качестве полноправных членов. Процесс их вступления в ШОС был непростым: это было первое расширение организации и в самом начале возникали сомнения, смогут ли эти крупные державы принять все правила, сложившиеся в ШОС, и участвовать в ее механизмах в полном объеме. Однако год прошел, и могу сказать, что никаких особых проблем мы не ощущаем. Возникают лишь чисто технические сложности: официальные языки ШОС — русский и китайский, а Индия и Пакистан работают на английском. Но это вопрос решаемый.
С уверенностью могу сказать, что организация только выиграла от своего расширения. ШОС стала гораздо более представительной: новое пространство организации, состоящее теперь уже из восьми стран, составляет 44% мирового населения и более 50% валового внутреннего продукта. Индия и Пакистан обладают огромным потенциалом для сотрудничества и в политике, и в сфере обеспечения безопасности, и в экономике, и по культурно-гуманитарным обменам. Сейчас оба государства принимают самое деятельное участие в работе всех 38 механизмов организации.
— Предусмотрен ли в ближайшей перспективе прием в ШОС новых участников?
— Все члены организации понимают, что сначала надо посмотреть, как ШОС заработает в полную мощь в формате восьми стран. Тем не менее вопрос расширения не снимается с повестки дня — все имеющиеся заявки находятся на контроле.
Сейчас у нас есть обращения о постоянном членстве от Ирана и Афганистана, и это не единственные страны, заинтересованные в подключении к организации. Помимо членства в ШОС есть институты партнеров по диалогу и наблюдателей. Имеется несколько соответствующих заявок. Среди них — заявки на диалоговое партнерство от Египта, Мальдивских островов, Сирии и Израиля. Буквально на днях аналогичное обращение поступило от Катара. Повысить свой статус до наблюдателя хотят Азербайджан, Армения, Турция и Шри-Ланка.
О борьбе с терроризмом и собственном миротворческом контингенте
— Хотелось бы подробнее поговорить про одного из кандидатов в члены ШОС — Афганистан. В этой стране очень остро стоит вопрос борьбы с терроризмом и экстремизмом. Можно ли сказать, что эта проблема препятствует ее вступлению в организацию?
— Участники организации, принимая решение о приеме новой страны, должны быть абсолютно уверены, что угрозы терроризма, экстремизма и наркотрафика не перекинутся с ее территории в страны ШОС. Пока такой безоговорочной уверенности в отношении Афганистана, к сожалению, нет. Сдерживающим фактором здесь также является иностранное военное присутствие на территории страны.
При этом с Афганистаном ведется тесное сотрудничество по всем обозначенным выше вопросам. С 2005 года руководители страны неизменно участвуют в качестве гостя председательствующей стороны в заседаниях советов глав государств и глав правительств ШОС. Также работает контактная группа «ШОС–Афганистан», диалог в рамках которой недавно был повышен до уровня заместителей глав внешнеполитических ведомств.
— Сотрудничество по борьбе с терроризмом в Афганистане ведется в рамках региональной антитеррористической структуры (РАТС) ШОС или здесь работают дополнительные механизмы?
— Противодействие терроризму — одна из основных задач ШОС. Тему обсуждают и на политическом треке, и в рамках сотрудничества специальных служб и компетентных органов, представленных в РАТС. Это немного разные направления: РАТС изначально создавалась для координации компетентными органами государств-членов противодействия внешним угрозам безопасности и стабильности. Однако структура решает лишь те вопросы, которые относятся к пространству ШОС, а не к третьим странам. В противном случае это было бы вмешательством во внутренние дела государства. При этом разработан и действует комплекс мер по защите стран ШОС от проникновения угроз извне.
— Обсуждается ли в связи с этим создание в ШОС собственного миротворческого контингента?
— Эта тема периодически возникает в СМИ и экспертном сообществе, однако не имеет под собой абсолютно никаких оснований ни с политической, ни с юридической точки зрения. Идею миротворческого контингента в ШОС однозначно не обсуждают хотя бы потому, что в организации нет собственных вооруженных сил, да и вообще военной составляющей как таковой.
Во всех уставных документах ШОС зафиксировано, что формат не является военно-политической организацией, действия которой направлены против третьих стран. В ШОС действуют политико-дипломатические механизмы, направленные против угроз миру, безопасности и стабильности в регионе и не предусматривающие физического воздействия на государства и тем более ведения военных действий.
В рамках РАТС члены организации проводят совместные учения, направленные на отражение террористических угроз, и командно-штабные учения антитеррористической направленности по линии оборонных ведомств. Одно из таких учений, кстати, пройдет в сентябре 2018 года в России.
О других форматах
— Вызывает ли формат «С5+1» (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан и США. — «Известия») обеспокоенность у стран ШОС?
— У стран Центральной Азии есть аналогичные механизмы и с Евросоюзом, и с Японией. Это суверенные независимые государства, которые могут как коллективно, так и в двустороннем порядке развивать отношения с любыми странами. В противоречие с работой в ШОС этот формат никак не вступает. Мы в этом никакой угрозы не видим.
— Насколько активно ведется работа в формате РИК (Россия–Индия–Китай)?
— Работу РИК запустили в 1998 году по инициативе Евгения Максимовича Примакова (глава МИД России с 1996 по 1998 год. — «Известия»). Сначала идея такого формата вызывала у наших партнеров некоторые сомнения, однако со временем пришло осознание того, что сотрудничество принесет только пользу.
Мы считаем этот механизм очень полезным — он помогает сверить часы по актуальным вопросам, укреплению международного права, нейтрализации общих вызовов. Особое внимание уделяется борьбе с международным терроризмом и глобальной наркоугрозой, формированию в Азиатско-Тихоокеанском регионе архитектуры безопасности и сотрудничества, трехсторонней координации в рамках многосторонних объединений, прежде всего на площадках ООН, ШОС, БРИКС, ВАС, СВМДА.
В формате РИК Россия предложила вести триалог между оборонными ведомствами, и сейчас партнеры изучают эту идею.
Еще одна форма сотрудничества — обмен молодыми дипломатами, при котором начинающие сотрудники знакомятся с традициями и особенностями дипслужбы принимающего государства, а также участвуют в тематических мероприятиях.
О безоговорочном согласии и спорных моментах
— Есть ли смысл разделять ШОС на более узкий и более широкий форматы, наделяя каких-то участников более серьезными полномочиями по аналогии с Советом Безопасности ООН?
— Формирование органов ШОС по типу Совбеза ООН абсолютно исключено. Полное равноправие стран-членов было изначально заложено в хартии ШОС: вне зависимости от размера территории, экономического потенциала, военной мощи каждая сторона обладает одинаковым правом голоса. Базовый принцип ШОС — это консенсус. Если нет согласия по вопросу, он в рамках ШОС не поднимается.
Возвращаясь к формату Россия–Индия–Китай, отмечу, что как таковой группы РИК в ШОС нет. Однако сам факт того, что представители разных форматов в организации ведут обсуждения, говорит о том, что у них есть дополнительный канал для обмена информацией, который помогает усилить взаимопонимание и повысить уровень доверия.
— Какие спорные вопросы всё же обсуждаются в ШОС?
— Если у страны есть проблемы в отношении какой-либо темы, это не значит, что вопрос не надо обсуждать. Начинать можно с двустороннего формата, постепенно подключая новых участников.
Одним из недавних примеров такой спорной темы стало продвижение в рамках ШОС китайской инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП; ранее Экономический пояс Шелкового пути, ЭПШП. — «Известия»). Ни у кого из т.н. старых членов ШОС возражений против концепции ОПОП нет. У стран Центральной Азии есть двусторонние соглашения об участии в совместной реализации этого проекта, лидеры России и Китая в 2015 году подписали заявление о сопряжении строительства ЕАЭС и ЭПШП. Нет проблем с этой стратегией и у Пакистана. Однако по ряду причин сложности есть у наших партнеров из Индии. На заседании совета глав правительств в декабре 2017 года в России участники всё же нашли компромисс. Сейчас работа в этом направлении продолжается. Не сомневаюсь, что взаимоприемлемый выход в конечном счете будет найден.
— Какое место сейчас занимает в ШОС экономика по сравнению с тем, что было пять или 10 лет назад?
— Изначально ШОС создавалась как организация, отвечающая за безопасность и стабильность в регионе. Экономическая составляющая также была введена в ее повестку дня, однако не занимала превалирующих позиций. Сейчас вопросы экономического сотрудничества приобретают всё большую важность: так, среди 38 механизмов, которые я назвал ранее, больше половины в той или иной степени относятся к экономическому и гуманитарному трекам.
Часто пишут, что торговля в рамках ШОС составляет какую-то сумму. В рамках ШОС не может быть показателей торговли — по большому счету эти совокупные данные относятся к двусторонним отношениям членов организации.
Общих экономических проектов у ШОС не так уж и много, однако они есть. Так, в 2014 году было подписано соглашение о создании благоприятных условий для международных автомобильных перевозок. Сейчас оно уже вступило в силу. Соглашение предусматривает создание транспортной инфраструктуры в рамках всей ШОС: разработана система специальных маршрутов на территории стран ШОС, по которым по упрощенным схемам будут организованы перевозки.
— В повестке ШОС с 2010 года находится идея Банка развития. В 2017 году премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что разговоры о создании Банка ШОС должны перейти в плоскость реальных договоренностей. Как идет работа по этому направлению?
— Все государства — члены ШОС согласны, что механизм финансирования совместных проектов должен существовать. Но дело в том, что пока нет общих проектов, которые надо финансировать. С другой стороны, проблема в том, что у нас пока нет общего представления о том, где и как должен работать этот банк.
Вы привели слова Дмитрия Анатольевича. Это абсолютно правильно. Но он также сказал, что создание такого механизма должна диктовать экономическая целесообразность. Необходимо учитывать уже существующие и эффективно действующие в регионе финансовые институты развития: Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Фонд Шелкового пути, Новый банк развития БРИКС, Евразийский банк развития в рамках ЕАЭС. В 2010 году, когда Китай выступил с этой инициативой, многих из них еще не было.
Имеется еще одна структура, причем довольно давно. Это Межбанковское объединение ШОС, в задачу которого также входит финансирование совместных проектов.
Словом, работа ведется, но каким будет итог — покажет время.
О грядущем саммите ШОС
— Какие соглашения будут подписаны на грядущем саммите?
— Сейчас в разработке находится несколько документов. Прежде всего будут приняты традиционные для встреч на высшем уровне документы — Циндаоская декларация и информационное сообщение, которые главы МИД одобрили на встрече 24 апреля в Пекине.
Также лидеры подпишут новую программу сотрудничества государств — членов ШОС по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом на очередной трехлетний период.
Важный документ на грядущем саммите, инициатором которого стал Узбекистан и который поддержали все стороны, — обращение глав государств — членов ШОС к молодежи и программа действий по реализации его положений. Суть документа в том, чтобы предотвратить вовлечение молодых людей в деструктивную деятельность, способствовать выработке у подрастающего поколения иммунитета к нарастающим попыткам внедрения террористической и иной радикальной идеологии в его среду.
В высокой степени готовности находится план действий на 2018–2022 годы по реализации положений договора о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве — одного из основополагающих документов ШОС от 2007 года. Предстоит также принять концепцию сотрудничества в области охраны окружающей среды государств — членов ШОС и план совместных действий по реализации программы сотрудничества в сфере туризма на 2019–2020 годы.
Одно решение будет направлено на развитие внешних контактов ШОС: будет подписан меморандум о сотрудничестве между секретариатом ШОС и ЮНЕСКО.
Главам государств предстоит также утвердить кандидатуры нового генерального секретаря ШОС и директора исполнительного комитета РАТС.
— Документы, адресованные молодежи, будут касаться и интернета?
— И интернета в том числе. В одном из пунктов обращения говорится о предотвращении преступлений с использованием современных информационно-коммуникационных технологий. Это предполагает тесное сотрудничество государств-членов в сфере международной информационной безопасности (МИБ).
Кстати, в этом направлении в ШОС активно работает экспертная группа по МИБ. В 2009 году в Екатеринбурге главы правительств подписали соответствующее соглашение. Эксперты встречаются два раза в год. С 2015 года разработанный экспертами документ «Правила поведения в области МИБ» является официальным документом ООН.
— И это даже несмотря на то, что у разных стран разные подходы к регулированию интернета?
— Весь смысл сотрудничества в ШОС заключается в том, что мы находим общее, развиваем это общее и продвигаем сообща, не позволяя спорным моментам внести разлад. Расхождения неизбежны — у каждого государства есть свои приоритеты, но смысл в том, чтобы находить объединяющие нас вещи и на них выстраивать сотрудничество. Базовые постулаты отношений в рамках ШОС отражают принципы «шанхайского духа», зафиксированные в хартии ШОС. Это взаимное доверие, взаимная выгода, равенство, взаимные консультации, уважение к многообразию культур и стремление к совместному развитию. Во многом именно благодаря «шанхайскому духу» ШОС называют уникальной в системе международных отношений организацией.
