Молодость и порок: как занимаются реабилитацией наркозависимых подростков
В Нижнем Новгороде откроют реабилитационный центр для наркозависимых подростков имени Дмитрия Маркова. Команда фонда «Алиса» и проект «Выжившие» собирают средства на долгосрочную работу этого центра. Его открытие называют очень важным — сейчас, как утверждают эксперты, по-настоящему системной помощи для несовершеннолетних с наркозависимостью фактически нет. При этом проблема нарастает: синтетические наркотики становятся всё более доступными для детей. Специалисты зафиксировали первое употребление мефедрона ребенком в возрасте восьми лет. Подробнее о том, как ведется реабилитация подростков с наркозависимостью, в материале «Известий».
Как будет работать реабилитационный центр
Руководитель благотворительного фонда «Алиса» Екатерина Молчанова рассказала в своих соцсетях, что договор на аренду помещения в Нижнем Новгороде под подростковый реабилитационный центр уже подписан, его запустят в апреле. Организация будет носить имя одного из авторов идеи, Дмитрия Маркова, известного фотографа-документалиста, который умер в феврале 2024 года. Он в том числе известен как человек, много занимавшийся реабилитацией наркозависимых.
Фотограф и волонтер Дмитрий Марков
Екатерина Молчанова подчеркнула, что подростковый реабилитационный центр — очень сложный, важный, но дорогой проект. Сейчас команда фонда запустила сбор на его работу.
Помощь в реабилитационном центре получат молодые люди, которые употребляют психоактивные вещества и уже столкнулись с проблемой зависимости и сложностями с социальной адаптацией в обществе. Фонд имеет опыт работы с трудными подростками, а теперь объединяет свои компетенции с проектом «Выжившие», который посвящен реабилитации наркозависимых. Открытие такого центра называют переходом к системному решению проблемы.
— Работа с подростками будет строиться на принципах абилитации, что включает обучение их новым навыкам и моделям поведения. Основное внимание будет уделено психологической работе — как индивидуальной, так и групповой, включая тренинги, в том числе на основе диалектико-поведенческой терапии, — рассказала «Известиям» Екатерина Молчанова.
Реабилитация в центре может длиться от полугода. Одновременно в нем смогут находиться до 30 подростков, направленных из социальных учреждений и кризисных семей.
Основатели центра считают «взрослую» 12-шаговую программу не очень эффективной для подростков, которые не способны признать свою зависимость и не имеют четких паттернов поведения для «возвращения». Поэтому в реабилитационном центре собираются применять коррекционные программы, уделять значительное внимание спорту и телесной терапии, чтобы помочь подросткам восстановить когнитивные навыки и улучшить физическое состояние.
— За первый год работы нашего центра мы планируем выпустить около 80 подопечных, достигнув долгосрочной устойчивой ремиссии и возвращения к здоровому образу жизни, — сказала Екатерина Молчанова. — Подростки, прошедшие реабилитацию, получат возможность развивать интересные увлечения, знакомиться с новыми людьми и в будущем с большей вероятностью смогут избежать рецидивов и положительно повлиять на своих друзей в кризисных ситуациях. Мы стремимся выстроить систему помощи, которая будет включать как курс реабилитации, так и поддержку после него.
Проблема нарастает
В конце 2022 года начальник Главного управления по контролю за оборотом наркотиков МВД РФ Иван Горбунов заявлял, что число детей и подростков, погибших из-за употребления наркотиков, с 2017 года выросло в России в 2,5 раза. Согласно докладу Государственного антинаркотического комитета, в 2023 году в России было зарегистрировано 25,2 тыс. случаев острых отравлений наркотическими веществами и психодислептиками (галлюциногенами) — это на 14,2% больше, чем в 2022 году. Среди подростков таких случаев было зафиксировано 484, среди детей — 111.
— Точные цифры о том, сколько в России несовершеннолетних с наркотической зависимостью, назвать сложно, — сказал руководитель психиатрической и наркологической Клиники доктора Исаева (в структуру входит в том числе детский ребцентр «Двойной диагноз Джуниор»), президент Независимой наркологической гильдии Руслан Исаев «Известиям». — Официальная статистика отражает только зарегистрированные случаи, а реальное количество несовершеннолетних с зависимостью значительно выше. По данным МВД и Минздрава, ежегодно выявляются тысячи подростков, употребляющих наркотики, но это лишь вершина айсберга.
Руслан Исаев указывает, что тревожит рост случаев зависимости среди подростков, «особенно от синтетических наркотиков». Эти вещества вызывают быстрое привыкание и тяжелые психические последствия, включая психозы и стойкие изменения личности. Исследование, которое было проведено в реабилитационных центрах клиники специалистами НМИЦ психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского, показало, что более трети подростков начали принимать психоактивные вещества до 14 лет, а второе вещество подключали в среднем к 16 годам.
Зампред правления Национального антинаркотического Союза Алина Рудакова также отметила, что проблема нарастает.
— Это стало понятно еще в 2018–2019 годах, когда всё больше начал распространяться мефедрон, — сказала она «Известиям». — Этот и подобные ему наркотики лидируют по стоимости, по доступности, воздействию на психику. В России их очень много, к сожалению.
По ее словам, специалисты зафиксировали самое раннее употребление мефедрона у ребенка в возрасте восьми лет.
На днях Международный комитет по контролю над наркотиками ООН опубликовал доклад за 2024 год, в котором назвал стремительное развитие индустрии запрещенных синтетических наркотиков глобальной угрозой «с потенциально катастрофическими последствиями для человечества». В этом же докладе указывается, что в 2022 году в России было изъято 32 715 кг различных наркотических средств — на 23,9% больше, чем годом ранее. Из общего объема веществ синтетические составили 50,1%. На долю N-метилэфедрона и его производных пришлось 23,3% — 7627 кг. И это на 60,6% больше, чем в 2021 году.
Занимаются ли в России реабилитацией подростков
Адвокат Сергей Агапов рассказывает, что действующие нормы предусматривают обязательный обмен информацией о подростках, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.
— Например, работники скорой помощи, сталкиваясь с подростком в состоянии наркотического опьянения, немедленно передают информацию об этом случае. Ее получает школа, поликлиника, органы внутренних дел, комиссия по делам несовершеннолетних и так далее, — рассказал он «Известиям». — Цель — установление причин и обстоятельств, при которых подросток употребил запрещенные вещества, а также комплексная профилактическая работа.
Впрочем, юрист Мария Федотова замечает, что государственная система помощи в целом носит фрагментарный характер, а у МВД, в ведение которого передали вопросы контроля за оборотом наркотиков, вектор смещен на наказание, а не на реабилитацию.
Екатерина Молчанова отмечает, что в России нет системной помощи подросткам, которые употребляют наркотические вещества и имеют когнитивно-поведенческие нарушения, а имеющиеся реабилитационные центры в основном рассчитаны на совершеннолетних. Ситуация осложняется тем, что нет и юридического определения «наркозависимый ребенок».
— Существующие медицинские реабилитации часто оказываются неэффективными для молодежи, поскольку подростки имеют различные причины зависимости и психоэмоциональные состояния по сравнению со взрослыми, — сказала «Известиям» Екатерина Молчанова. — Недостаточно пройти краткосрочную реабилитацию, необходим длительный курс с последующей ресоциализацией и поддержкой.
Исследование, которое проводил НМИЦ им. Сербского в реабилитационных центрах клиники доктора Исаева, показало, что подростковая наркомания очень часто является не первичной проблемой, а следствием других психических расстройств. Так, 90% подростков с зависимостью пережили хотя бы одну тяжелую детскую травму. У 37% тинейджеров были симптомы посттравматического стрессового расстройства, у 38% — средняя и тяжелая депрессия. Две трети подростков с наркозависимостью сталкивались с насилием со стороны родителей, а 76,5% подвергались буллингу.
— Государственная система выявления наркозависимых подростков в России имеет ограниченную эффективность: далеко не все подростки, употребляющие наркотики, попадают в поле зрения врачей, — говорит Руслан Исаев. — Многие семьи боятся ставить ребенка на учет, поскольку это связано с рядом социальных последствий.
С реабилитацией, говорит он, ситуация еще сложнее: отдельные госпрограммы поддержки зависимых подростков разрозненны и не дают комплексного результата, подростки не получают полноценной психотерапевтической и социальной реабилитации. А большинство и вовсе остаются вне этой системы.
Алина Рудакова также согласна с тем, что стройной государственной системы реабилитации подростков нет. Одной из причин она называет как раз распространение мефедрона: раньше первое употребление фиксировалось в 14–15 лет, но как таковые последствия настигали человека спустя 5–7 лет; синтетические же наркотики сузили срок появления зависимости до трех месяцев. При этом государственных центров реабилитации для подростков почти не существует, имеющиеся частные реабилитационные центры редко учитывают особенности детской психики, да и открыть такое учреждение для несовершеннолетних очень сложно.
В Минздраве и Минтруде не ответили на запросы «Известий» на момент публикации материала.
Потребление наркотиков крайне опасно для здоровья. Они вызывают тяжелую зависимость, разрушают физическое и психическое состояние, а также могут привести к необратимым последствиям, включая летальный исход.
